– Летом Куршевель – это стройка, – следует ответ. – Ну как, приедешь на следующий год? Le saison est fini!
Я мотаю головой и говорю, что буду еще непременно кататься под Петербургом, где в Коробицыно закрывают подъемники лишь в середине мая, – но не говорю, что там два курорта разгородили гору забором, как берлинской стеной, и который год не могут договориться об общем допуске на склоны.
В русский Куршевель мне не вернуться, потому что больше нет русского Куршевеля, а есть четыре французских альпийских станции, на любой вкус и кошелек, с отличными инструкторами, с улыбающимися продавцами, где горы общие на всех, и это такие прекрасные горы, что когда мчишь с вершины вниз, то от перепада давления закладывает уши, а он смены красот захватывает дух. А с другой стороны, вернуться придется, потому что «русский Куршевель» – это ведь не место, а состояние нации.
И не надо никуда ехать, чтобы в этом убедиться – достаточно просто постоять в московской пробке, когда дорогу перекрывают ради кортежа с мигалками.
2009 Comment
Два года спустя я наблюдал, какой может быть, что называется, пристойная встреча русского Рождества в Альпах, в тех же Трех Долинах: сначала факельный спуск инструкторов горнолыжных школ, потом фейерверк, потом танцы на снегу и горячее вино бесплатно. Было это все в упомянутом Мерибеле, который я просто обожаю за сложносочиненность даже «синих» трасс, за обильно поросшие заснеженными елями склоны и за наличие отличного олимпийского центра с бассейном, катком, спортзалом и скалодромом. Ну, и за то, что хотя до Куршевеля – всего один перевал (на лыжах можно управиться за полчаса), это все же другая долина.
А как встречал русское Рождество Куршевель? Оправился ли он после кризиса 2008-го? Замер ли в преддверии нового кризиса?
Право, не знаю.
В начале этого января во французских Альпах были невероятные снегопады. Все замело, половина подъемников не работала, перевалы были закрыты, с утра гулко стреляли противолавинные пушки, горели предупреждения о «крайне высоком риске катания» – мы жили в Мерибеле, как в варежке, затерянной в сугробе. Понемногу катались, конечно. А еще выталкивали из снега машины, не удосужившиеся надеть на колеса цепи, покупали савойские сыры на местной ярмарке, и выслушивали от местных, что, вот, деревушку Пралонг из-за лавин и вовсе эвакуировали.
И это была такая зимняя жизнь, что из сугроба, честно говоря, выбираться ни в какой Куршевель и не хотелось.2012
#Франция #Париж Когда не смотрят в глаза собеседнику
Tags: Русско-украинские споры и угроза вымерзания Chateau Petrus. – Прямые и косвенные аргументы Вадима Глускера. – Замена углеводородам и блестящее будущее России.
У меня в Петербурге газовые колонка и плита. Колонки в старых домах у многих. Но если бы газ вдруг исчез из-за, предположим, конфликта Газпрома и Ленгаза, я бы, чертыхаясь, перешел на электричество.
Я бы отказался от газа, даже если бы Газпром был на 100 % прав, а компания-транзитер – нет. Потому что мне нужны горячие обед и душ, а не споры.
Примерно так же ощущает себя в газовом конфликте России с Украиной Европа. Надо понимать, что значит для Европы январь 2009-го. Холода настали там, где их не было никогда. Снег выпал в Шампани. В Париже на полтора дня был парализован аэропорт Руасси: не успевали чистить полосы. Париж вообще не рассчитан на морозы: во многих лавочках дверей просто нет, их заменяют роль-ставни. Под окнами квартиры, где я жил, именно так торговали миллезимными бордо. Продавец был закутан в шарф, изо рта валил пар, а на прилавках с 30 % скидкой лежал тысячеевровый «Петрюс».
В парижской квартире не спасали и электробатареи. Мы с женой в холоде смотрели телеканал France 24, где по теме «Можно ли доверять Москве?» сходились корреспондент НТВ Вадим Глускер и девочка с телевидения Польши. Польша замерзала, русский газ туда не доходил, девочка была очень искренна, мне ее было столь же искренне жаль. Жена переводила, и аргументы Глускера выглядели весомо. Россия не виновата, виновата Украина, – безответственный транзитер. Но когда жена замолкала, я переставал верить России, то есть Глускеру: у него бегали глаза, он не смотрел на собеседницу.
Как можно верить человеку с бегающими глазами? Как можно верить стране, которая превратила соседей, от Грузии до Украины, от Польши до Латвии, во врагов? Которая войну в Чечне называла «поддержанием целостности страны», а нападение на Грузию – «принуждением к миру»? Которая в США и в Европе видит противников, а дружит с диктаторами? В которой госчиновники непонятно на чьи деньги жируют в Куршевеле и стреляют с вертолета животных в запрещенный для охоты сезон? Где бизнесменов сажают в тюрьму, чтобы отобрать бизнес, где в суде не найти правды, а ищущих правду журналистов убивают? Где на госканалах не дают слова оппонентам (в чем грандиозный контраст с телевидением французским)? Месье Путин, у вашей страны бегают глаза! Даже если в конфликте с Ющенко вы правы, мы вам не верим. И не будем верить, пока вы либо не изменитесь – либо, как СССР, не развалитесь.
Ужас не в том, что таковой выглядит Россия в глазах Европы. Ужас в том, что Россия плевать на это хотела. Россия уверена, что Европа никуда не денется, влюбится и женится, ибо без газа не проживет. Мне приходилось слышать, что «Газпром» намеренно провоцировал конфликт – чтобы Европа вкладывалась в обходящий Украину газопровод, но оставалась зависимой от газопоставок.
Однако, боюсь, ответ Европы будет иным. И расконсервация советских АЭС в Сербии и Болгарии – только начало. Биотопливо, энергосберегающие технологии, отказ от автомобилей в пользу велосипедов (вон, в Лондоне собираются создать «велохайвеи»), солнечные батареи и что-нибудь еще, над чем в России смеются – это, в итоге, и будет ответом. Вон, хозяин парижской квартиры оставил нам с женой для борьбы с холодами дорогущее одеяло-дюве из лебяжьего пуха. Мы сперва тоже посмеялись, но в первую же ночь оценили: в спальне была холодрыга, а под дюве – тропики.
Спится же в тропиках на морозе удивительно сладко.
2009 Comment
О господи… Снова январь, и я снова в Париже. Правда, на этот раз +12 и лупит солнце (местные говорят – аномально тепло!). Залезаю на сайт newsru.com и читаю две новости подряд. Первая: Украина заявляет, что при за предложенной Россией цене за газ $416 за 1000 м3 ей выгоднее отапливать себя углем. Вторая: цена на газ в США упала ниже $100 все за те же 1000 м3 (там высокие цены сделали рентабельной добычу сланцевых газов). А вот и третья новость: на избирательном сайте Владимира Путина самым популярным предложением является предложение уйти ему из политики… Ах, нет – после того, как сайт был закрыт на профилактику, это предложение не является больше популярным.
В России всегда так – сильное желание делать вид, что ничего не меняется, приводит к тому, что в одночасье меняется все.2012
#Франция #Бордо Творог в своем отечестве
Tags: Замок Розан-Сегла как французский привет деревне Мезгино. – Девятнадцатирежды герой гастрономического труда Ален Дюкасс с приветом Петербургу. – Творог с Кузнечного рынка как привет мировому чревоугодию.
В июне в Петербурге открылся ресторан самого знаменитого шефа мира – Алена Дюкасса. Гурманы вздрогнули: еще и потому, что Дюкасс всюду и всегда используют местные продукты. Которых, по словам питерских же рестораторов, они избегают.
Но сначала я расскажу одну историю, в качестве закуски перед основным блюдом, перед тем, что французы называют le plat principal, – не волнуйтесь, история будет недлинной, но имеющей отношение к гастрономии, Франции и России.
Мы с женой недавно проехались по региону Бордо, дегустируя молодое, урожая 2010 года, вино, которое еще даже не начинали разливать, так что на бутылках, из которых нам наливали, были временные этикетки. Эта дегустация молодых вин, les primeurs, – штука закрытая, для специалистов, которые в Бордо опознают друг друга в толпе по черным губам, как будто объелись черники (трещинки на губах смотрятся и вовсе клыками вампира). Но нас пригласил французский друг Доминик, хемингуэевский совершенно персонаж, грустный и умный прожигатель жизни. Он занимается тем, что любит вино, самозабвенно и взаимно. А поскольку Доминик человек небедный, он хватает в охапку тех, кто понимает толк в вине, и таскает с собой по местам производства и потребления жидких сокровищ. Вот он и захватил на этот раз мою жену, которая винный и ресторанный критик, – ну, и меня, в качестве нагрузки.
Если бы я хотел довести какого завистника до каления, то написал бы, что дегустации начинались утром в Шато д’Икем, продолжались днем в Шато Петрюс, а завершались вечером в Шато Пап-Клеман (и написал бы правду!), но дело не в этом. Просто на второй или третий день, стоя под стенами замка Розан-Сегла, любуясь убегающими за горизонт виноградниками (и идеально ухоженным замком, что отдельная тема), я вдруг поймал себя на том, что этот пейзаж уже видел. Просто не могу вспомнить, где. Но вспомнил: если виноградники заменить полями овса, а Розан-Сегла – полуразрушенным Введенским монастырем, то будет точь-в-точь ландшафт между деревнями Чернцы и Мезгино Шуйского района Ивановской области, где я проводил детство. То есть если повернуть круто направо, то скоро дойдешь до речки Тезы, то есть, тьфу, Гаронны.
