С. Д. Охлябинин
Повседневная жизнь Русской армии во времена суворовских войн
Век восемнадцатый — особый. Начинался он в России таинственно, да и завершился загадочно. Держава, не зная удержу, металась из края в край. От мятежей к переворотам. От переворотов — к заговорам. От войн — к новым войнам и новым мирным трактатам. Отдельные островки спокойствия были столь же редки для России, как заржавевший в ножнах солдатский клинок.
Знаменательно, что военных терминов в русской речи той далекой поры было столь много и оказались они так выразительны и звучны, что военные словари и лексиконы, словники и энциклопедии былых времен читаются сегодня, как драгоценный свиток, отпечаток необыкновенных дней. Даже названия родов войск — кавалергарды и гренадеры, мушкетеры и лейб-кампанцы, кирасиры и атаманцы, уланы и конно-егеря — звучат, словно музыка, пусть и военная.
В этой книге была предпринята попытка рассказать о повседневной жизни Русской армии — начиная с рядового солдата и кончая фельдмаршалом и самой императрицей в полковничьем мундире. Но была у автора и другая, не менее важная задача: приоткрыть завесу тайны над блестящими победами, во множестве одержанными Русским Солдатом — простым российским мужиком.
Чем более удаляется от нас век восемнадцатый, тем сильнее он привлекает, притягивает наше внимание буквально всем. А особенно делами военными, что позволили не просто укрепить Россию, но значительно увеличить ее территорию. Чеканный шаг русского солдата отдавался тогда эхом по всей Европе. И к шагу этому прислушивались. Одних он удивлял. Других поражал. Третьих раздражал и склонял к противоборству.
Страна, в которой лишь несколько лет прошло со времени создания регулярной армии, вдруг выдвинулась на одно из первых мест в мире. Как могло произойти такое? Ответ на этот вопрос — и в гении Великого Петра, и в деяниях и подвигах великих наших полководцев, в числе которых в первую очередь надо назвать фельдмаршала Румянцева и генералиссимуса Суворова. Но еще и в нравственном духе русского солдата, в особого рода заботливости начальников по отношению к нему — «яко отцов к детям». А значит, понять природу триумфальных побед русского оружия XVIII века нельзя без обращения к быту русских солдат и офицеров во дни мира и войны.
На взгляд автора книги, рассказ об этом сколь поучителен, столь же и увлекателен. И в описании нравов, царивших в те времена, привычек, причуд и забав военных людей, и в рассказе об их экипировке и вооружении, предметах повседневного быта, давно ставших музейными экспонатами.
В самом деле, разве не интересно узнать, например, в чей же мундир облачилась Екатерина II во время знаменитого дворцового переворота? И что известно о ее боевом коне нормандской породы и серой масти по кличке Бриллиант, что когда-то в богатом конском уборе, с мужским седлом, прошитым по малиновому бархату серебром и золотом, стремительно возносил к трону свою лихую хозяйку?
А разве не настраивают на сумрачно-боевой лад турецкие солнечные часы XV века на массивном чугунном постаменте, с высеченными на мраморной доске арабскими названиями знаков зодиака? Или двое серебряных с позолотой литавр, подаренных императрицей Елизаветой своему любимцу графу Алексею Разумовскому в 1751 году? Не навевает ли воспоминания о русских солдатах в Берлине овальный, темной бронзы барельеф прусского короля Фридриха Вильгельма I? Каким образом попал этот лик в Петербург? Оказывается, был взят в берлинском арсенале во время Семилетней войны.
Многие из этих раритетов былого надежно хранит наша прежняя и все такая же молодая столица. Здесь же и своеобразное военное императорское «обмундирование» — военные платья Екатерины II Кирасирского, Конного, Семеновского и других полков. А небольшая оседланная деревянная лошадка — напоминание об императоре Павле еще во дни его детства.
Отступая к началу барабанно-боевого XVIII столетия, мы с трепетом рассматриваем полковничий мундир лейб-гвардии Преображенского полка. Светло-синий, с красными обшлагами и золотыми пуговицами, принадлежал он самому Петру. Его же треугольная, черная, пуховая шляпа, пробитая пулей, а также серебряный вызолоченный нагрудный знак с изображением на эмали распятия св. Андрея Первозванного. Здесь же и петровская шпага с вызолоченным эфесом, надетая на кожаную с серебряными пряжками портупею.
Особые чувства вызывает взгляд на ключи от прусского города Мемеля, взятые русскими солдатами в Семилетнюю войну.
А вот и облачения противников Русской армии. Седло XVII века с массивными аксессуарами принадлежало шведскому королю Густаву Адольфу. Рядом мундир синего сукна на красной подкладке и с такого же цвета обшлагами. По нему струится серебряная нить аксельбанта и шитая звезда ордена Черного Орла — боевой гардероб Фридриха Великого. Из-под воротника и рукавов мундира выглядывают кружева манжетов полотняной рубашки, надевавшейся под мундир. Здесь же и пара замшевых перчаток нежного цвета слоновой кости…
…Аккорды нежные рояля старого,
Портреты пыльные на стенах зал,
И звон бубенчиков… и шаг Чубарого,
И весь сияющий огнями бал.
Эти удивительные, проникновенные строки принадлежат офицеру лейб-гвардии Семеновского полка, человеку необыкновенной судьбы, князю Федору Николаевичу Касаткину-Ростовскому, и написаны они были спустя сто с лишним лет после швейцарского похода Суворова. В трагические годы Гражданской войны и массового исхода русской аристократии в эмиграцию с особой силой проявилось чувство щемящей тоски по веку минувшему, веку русской воинской славы. Это чувство живо и сейчас, и подтверждением тому — книга, которую автор предлагает вниманию заинтересованного читателя.
Глава первая
«ВЕСЕЛАЯ ЦАРИЦА БЫЛА ЕЛИЗАВЕТ…»
ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ — ОТ ГВАРДИИ К АРМИИ
«Сверх комплекта, без жалованья»
В архиве лейб-гвардии Семеновского полка сохранились документы, касающиеся службы Александра Васильевича Суворова простым солдатом-семеновцем. Обнаруженные в последние годы XIX столетия, в связи с приближавшимся столетием со дня смерти великого полководца, они позволили наглядно представить повседневную жизнь простых солдат знаменитого гвардейского полка Елизаветинской поры{1}.
В те времена дворяне записывались на военную службу с колыбели и к юношескому возрасту достигали уже офицерских чинов. Для маленького Суворова, которому шел 12-й год, срок записи был давно пропущен. Однако уступая страстному желанию сына, а также совету знаменитого Ганнибала — «арапа Петра Великого», Суворов-отец решает записать сына в Семеновский полк рядовым. И только в следующем году постановлением «полковых штапов»{2} Александра Суворова зачисляют в полк. Было ему тогда 12 лет от роду.
А вот и дословный текст этого документа:
«1742 году октября 22-го дня по указу Ея Императорского Величества лейб-гвардии Семеновского полку господа полковые штапы приказали: явившихся с прошениями ниже означенных недорослей, а именно: Федора Векентьева, Дмитрия Усова, Алексея Кармалина, князя Николая Волконского, Николая да Сергея Дурновых, князя Юрья Долгорукова, Николая Колтовского, князя Сергея Юсупова, Петра Шереметева, Федора Шереметева, князя Алексея Волконского, Сергея Ергальского, Александра Шереметева, Николая Ходырева, Петра Орлова, Александра Суворова, Сергея Бредихина, Андреяна и Илью Ергольских написать лейб-гвардии в Семеновский полк в солдаты сверх комплекта без жалованья и для обучения указных наук по силе состоявшегося Блаженныя и Вечно-достойныя памяти Государыни Императрицы Анны Иоанновны в прошлом 736 году декабря 16-го дня именного указу со взятьем обязательств от отцов или от сродников их, кроме князя Юрья Долгорукова, отпустить в домы их на два года, а помянутого князя Долгорукова на два года, и о том в роты ордеровать.
Андрей Ушаков
Степан Апраксин
Петр Чаадаев»
Чтобы представить тогдашнюю обстановку в гвардейских частях, проследим за дальнейшей службой в полку сверстников юного Александра. Каким же наукам должны были обучаться дворянские недоросли той поры?
Из документа, появившегося 9 октября 1742 года, явствует, что науки эти были самыми разнообразными.
«По указу Ея Императорского Величества… недорослей Ивана Чаадаева, Алексея Сухотина, Александра Благова, Николая Щербачева, Василия Лопухина… лейб-гвардии в Семеновский полк выписать в солдаты сверх комплекту без жалованья и обучаться им по силе состоявшегося 736 году… указу: арифметике, геометрии, тригонометрии, планов геометрии, фортификации, часть инженерии и артиллерии, из иностранных языков, также военной экзерциции и других указных наук…»
