Насколько привилегированными были гвардейские полки, можно судить по отправке их отдельных представителей с депешами за границу. Причем это касается не только господ-офицеров, но и солдат-дворян. В начале 1752 года в зарубежную командировку был отправлен и сержант Александр Суворов. Ученый-историк А. Петрушевский упоминает о двух подорожных, которые выписаны на имя Суворова — «он был послан в Дрезден и Вену с депешами, где и находился с марта по октябрь. Причиною выбора Суворова для такой командировки было, конечно, кроме служебной репутации, его знакомство с иностранными языками».
Шесть лет спустя, в 1752 году, семеновцам вновь пришлось сопровождать императрицу в Москву. Как и прежде, им предстояло участвовать в московских празднествах. Заранее, за три с лишним месяца, начинаются батальонные сборы. Приказ по полку от 13 сентября 1752 года гласит:
«По силе Высочайшего Ея Императорского Величества именного указу для прибытия Ея Императорского Величества в Москву командирован лейб-гвардии Семеновского полку 1 батальон и половина гренадерской роты и того батальона господа обер-офицеры и унтер-офицеры… того ради 1 баталиону быть к походу во всякой готовности».
Состав офицеров и унтер-офицеров был укомплектован из других двух батальонов полка. Причем к походу подготавливали и большое количество всякой провизии. А потому для конвоирования «питья и протчей провизии», а также посуды следовавшего в Москву двора наряжены особые люди. Небольшая команда отправлена и «при фрейлинской свите».
Для этого грандиозного похода необходимо подготовить десятки, если не сотни подвод. Кроме того, предусматривается и быстрая смена лошадей, так называемая подстава.
Так что уже к концу ноября приказано «командировать… ко отправлению… на станции» 8 офицеров и при них 7 унтер-офицеров, 9 капралов и 142 солдата. Цель посылки этой команды — сбор подвод на подставе для двора.
Кроме того, предлагалось «подать от рот и от заротной команды… ведомости: из командированного баталиона в Москву, кроме господ обер-офицеров також унтер-офицеров и капралов, только из солдат и других нижних чинов, кто желает и кому можно поверить, ехать напредь баталиона в Москву».
«За майора» командовал батальоном господин капитан Любовников. Батальон выступил уже перед самыми праздниками и только в первой половине января прибыл в Москву.
Жизнь в Первопрестольной протекала и на этот раз почти так же. Те же караулы «в доме Ея Императорского Величества». Те же дежурства и дневальства. И, конечно же, те же строгие приказы о соблюдении внутреннего порядка и внешней благопристойности.
А наряду с этим в батальоне продолжали царить веселый образ жизни и несколько легкомысленное отношение солдат-дворян к службе. Как и раньше, от частых служебных нарядов семеновцы пытаются уклониться разными способами. Какой же наиболее употребим был в XVIII веке? Как и сегодня — под предлогом болезни.
Когда число мнимых больных превзошло всякие пределы, появился строгий приказ по Московской команде полка (от 30 января 1753 года):
«Хотя приказано и отдано было, чтоб унтер-офицеры пред караулами больными не сказывались, а ныне были наряжены сержанты князь Алексей Гагарин — на караул, Александр Суворов — на ординарцию к Его Высокопревосходительству господину подполковнику к Степану Федоровичу Апраксину и, как пришли с нарядов, то сказались больными; а которые скажутся при наряде больными, таковых велено было приказом привозить на полковой двор; токмо видно, что господа командующие обер-офицеры по тому не исполняют; и впредь таковых по силе отданного приказу привозить без всяких отговорок на полковой двор, а впредь в неисполнении полковых приказов командующие господа обер-офицеры имеют ответствовати; того ради прислать от роты для показания оных сержантов дворов к господину лекарю Келлеру солдат; а ему, господину лекарю Келлеру, осмотря, рапортовать Его Превосходительства господина премиер-майора».
На этот раз пребывание в Москве 1-го батальона Семеновского полка вместе с частями других гвардейских полков затянулось. Елизавета Петровна не спешила распрощаться с Первопрестольной и находилась здесь около года.
ВОЕНАЧАЛЬНИК ИЛЬ ВЕЛЬМОЖА?
Степан Федорович Апраксин был человеком хорошо известным в России. Судьба его изобиловала такими поворотами и жизненными камуфлетами, что могла бы лечь в основу многочисленных приключенческих историй. Впрочем, рассказы или романы, эссе или даже водевильные сюжеты, полагаю, не смогли бы до конца разгадать тайну этого неординарного человека. Многое в его биографии так и остается скрытым за темным флером непостижимого.
Но прежде чем мы попытаемся ответить на вопрос — так кем же был Степан Апраксин, военачальником или вельможей, выслушаем мнение о нем известного историка и публициста, общественного и государственного деятеля России и младшего современника Апраксина Михаила Щербатова{9}. Оценка эта является вдвойне любопытной, поскольку и сам Михаил Михайлович с ранних лет носил мундир знаменитого Семеновского полка.
Гардероб из многих сот кафтанов
«Степан Федорович Апраксин, человек благодетельный и доброго расположения сердца, но малознающ в вещах, пронырлив, роскошен и честолюбив, а к тому хотя и не был пьяница, но не отрекался иногда в излишность сию впадать… Всегда имел великий стол, гардероб его из многих сот разных богатых кафтанов состоял в походе, когда он командовал российскою армиею противу прусского короля, все спокойствия, все удовольствия, какие возможно было иметь в цветущем торговлею граде, с самою роскошью, при звуке оружий и беспокойстве маршей, ему последовали.
Палатки его величиною город составляли, обоз его более нежели 500 лошадей отягчал, и для его собственного употребления было с ним 50 заводных богато убранных лошадей… Человек пышный и роскошный, помнится мне, до конца жизни своей на фаянсе едал, довольствовался иметь чаши серебряные, и я слыхал… что он первый из собственных своих денег сделал себе сервиз серебряный».
Нет слов, портрет сделан Щербатовым мастерски. Но если сопоставить его с другими изображениями строгого историка, то окажется, что на их фоне Апраксин сильно выигрывал. Да, конечно же, он имел недостатки, но — если верить Щербатову — у других эти недостатки проявлялись в гораздо более острой форме и бо́льших размерах. В то же время у Апраксина оказываются достоинства, которые князь Щербатов не видел у большинства своих современников. А потому можно сказать, что выбор, сделанный императрицей Елизаветой, назначившей Апраксина главнокомандующим действующей армии, во всяком случае не был неудачен.
Степан Федорович Апраксин, родившийся 30 июля 1702 года, происходил из старинного рода дворян Апраксиных. Их родоначальник, Матвей Андреевич Опраксин, поступил на службу к великому князю Ивану III Васильевичу в XV веке. Праправнук Матвея Андреевича, Никита Иванович Апраксин, имел трех сыновей: Василия, Ивана и Федора. Внук старшего из них, Федор Карпович, будучи стольником, женился на Елене Леонтьевне Кокошкиной. От этого брака и родился сын Степан.
В младенчестве ребенок лишился отца. Воспитывался он у своего родственника, Петра Апраксина. Затем, по обычаю дворян того времени, начал службу рядовым лейб-гвардии в Преображенском полку. В царствование императора Петра II состоял в чине капитана. А при Анне Иоанновне, в 1734 году, был произведен в секунд-майоры с переводом в Семеновский полк.
Затем с 1737 года Степан Федорович участвует в Турецкой кампании под началом Миниха, за отличие при штурме Очакова получает чин премьер-майора и поместья. Два года спустя он генерал-майор с повелением оставаться дежурным при фельдмаршале графе Минихе. 10 сентября того же 1739 года Апраксин привозит в Петербург известие о взятии крепости Хотин и получает орден святого Александра Невского.
По окончании войны молодой генерал назначен начальником войск, расположенных в Астраханской губернии, близ тогдашней границы России с Персией. Под началом Апраксина 5 пехотных и 6 драгунских полков.
Однако в том же году он оказывается в Петербурге. Миних, прекрасно узнавший характер Апраксина еще по былой службе, посвящает его в тайны дворцового заговора и с его помощью совершает переворот в пользу правительницы Анны Леопольдовны. Участие Апраксина замечено — он пожалован богатыми поместьями.
Позже дворцовые щедроты буквально окутывают участника опасного переворота — он и генерал-кригс-комиссар, и вице-президент военной коллегии. А 25 июля того же 1742 года Апраксин пожалован подполковником гвардии Семеновского полка и генерал-лейтенантом армии. Этот воистину царский презент преподносят ему буквально накануне дня его рождения. Затем он становится генерал-аншефом, кавалером ордена св. Апостола Андрея Первозванного и наконец 5 сентября 1756 года произведен в генерал-фельдмаршалы.
