Андрей Сахаров - Дипломатия 1939 - 1945 годов. Лекции.

Здравствуйте дорогие друзья, тема сегодняшней моей лекции -- "Дипломатия и война. 1939 -- 1945". Я не случайно выбрал эту тему и этот период. В этом году много говорили о войне, о героизме, о победе и я думаю, что необходимо говорить не только об этом, но о тех сложных путях, трагических путях, которыми наша страна пришла к этой войне. О том, как в ходе этой войны люди страдали, и как это все отражалось во внешнеполитической сфере, во внешнеполитической обстановке. Дипломатия и война неразделимы, даже некоторые специалисты говорили, что война -- это дипломатия, только другими средствами. Вот как война вызревала, как она начиналась -- это дипломатия, как руководящие круги боролись друг с другом в ходе этой войны, не только войной пушками, танками, самолетами, но и переговорами, - это тоже дипломатия. Как война закончилась, какими результатами -- это тоже дипломатия.

Мне хотелось бы начать с того, что всякая война -- это великая тайна. Война вызревает в великой тайне, потому что, как правило, раскрывать реальные замыслы сторон нет никакого смысла никому и никогда, это первое. А во-вторых, порой бывают эти замыслы настолько грязными, настолько антинародные, настолько противоестественные, антигуманистические, что раскрывать их просто невозможно и только потом, с течением времени, история начинает постепенно страница за страницей, листая, так сказать, раскрывая эти тайны, и начинает преподносить их народу. Вот до сих пор мы еще плохо знаем, как рождались, скажем, война 1812 года, Наполеон -- Александр, мы очень мало знаем о том, как рождалась Первая мировая война. Почему Россия была втянута в Первую мировую войну, хотя кажется, что никакие интересы России реальные, глобальные не преследовала и не могла преследовать. И как рождалась война 1941 -- 1945 года. Это тоже тайна, вот сегодня мы об этом поговорим, об этой тайне, покажем, как все это происходило, почему, чем закончилось и почему это тайна.

Дело все в том, что война это отражение интересов геополитических, социально-политических, идеологических интересов, о чем я уже говорил, которые аккумулируются в этих дипломатических усилиях, и потом переносятся на поля сражений. Так вот, когда мы с вами говорим о войне 41 - 45 годов, то до сих пор мы не знаем полностью всех материалов не только военных, но и материалов дипломатических. Только в последние годы стали открываться нам некоторые секреты дипломатических переговоров, дипломатических соглашений, дипломатических уловок, обманов и все это сегодня становится постепенно известно мировому обществу, российскому народу, всем нам. Могу привести пример: до конца своих дней министр иностранных дел СССР В.М.Молотов отрицал наличие пакта Молотова-Риббентропа, того самого пакта, который во многом определил судьбы дальнейших воюющих сторон. И во многом определил ход событий на Европейской и мировой арене. Этот пакт был, он был подписан, он был подписан Молотовым и Риббентропом. Молотов это отрицал, почему? Это была тайна, это была тайна военная, политическая, государственная, дипломатическая тайна. И только в последние годы, где-то в конце 80-х годов или начала 90-х годов эти документы были уже опубликованы, когда уже Молотова не было в живых. И немало таких документов, которые скрываются до сих пор. Например, за два месяца до нападения Германии на Советский Союз, первый помощник, правая рука Гитлера Гесс, Рудольф Гесс на самолете бежал, улетел в Англию. Зачем улетел, почему улетел, с какими целями? То ли с целями склонить Англию к союзу с Германией, то ли с какими-то провокационными целями, то ли с какими-то другими. До сих пор тайна сохраняется, хотя допросы Гесса были с него сняты, хотя все материалы следствия существуют, они находятся под запретом. И вот таких запретов, таких тайн много и в последние годы они у нас становятся все менее и менее секретными, все более и более известными. Думаю, что это большая заслуга современной исторической наукой, что в последний годы мы очень многое узнали о дипломатии, о вызревании войны, о ходе дипломатических переговоров, о соглашениях и пр., и пр., которые, с одной стороны, как бы и предупреждали войну эту и старались ее и элиминировать. Ас другой стороны, во многом развязывали и привели вот к этому жуткому совершенно противоборству, когда миллионы людей были брошены в топку этой войны, когда миллионы людей, в том числе и в Советском Союзе, погибли. 8 миллионов на полях сражений, 30 миллионов в целом в стране -- это все было в ходе этих событий.

Еще одно замечание мне хочется сделать, прежде, чем я буду говорить по существу дела. Дело все в том, что война закончилась блестящей победой, война закончилась тем, что советские армии заняли Берлин. Германия была повержена, были повержены союзники Германии -- Финляндия, Болгария, Турция и др. Гитлер покончил с собой, весь цвет Рейха был практически под судом на Нюрнбергском процессе, это был апофеоз победы, который был продиктован в основном, в первую очередь результатами войны и в первую очередь великими достижениями советской армии, Советского Союза, советского народа. И вот под впечатлением этой победы, особенно в период, когда мы празднуем юбилей этой победы, 65 лет мы праздновали в течение этого года, в период этого юбилея и вообще в ходе обсуждений, связанных с войной, считается, что неудобно говорить о каких-то моментах, которые не украшают, скажем, наше правительство, не украшают наше руководство, не украшают нашу дипломатию. И вот стоит прикоснуться к каким-то моментам, которые объективно, спокойно показывают ход событий и развитие событий, как начинают нам, историкам, говорить: "Вы знаете, что не надо этого касаться, это Великая Победа, это великие жертвы". Ну, хорошо, это все прекрасно, но есть еще и более великие вещи, это великая истина, великая правда историческая. Когда история должна раскрывать все перипетии развития страны, народа, государства, региона. И это нормальное восприятие, нормальная ситуация, когда мы на реальной, объективной, спокойной правдивой истории учимся. Учимся на уроках, учимся на великих свершениях, учимся на ошибках и постигаем историю своего народа. Поэтому, я думаю, что к этому надо относиться достаточно спокойно и не переносить ценности морального порядка, скажем, прошлого времени, на понятия истины, правды, которая требуется в наше сегодняшнее время. И еще одно замечание, складывается такое ощущение, что дипломатия шла своим путем, война шла своим путем и они шли совершенно одновременно. Я думаю, что это не совсем правильно, потому что война распадалась, вообще все события, которые вызревали в ходе этой войны, они распадались на определенные этапы. Был довоенный период, до 22 июня 1941 года. Был период, когда в войне наступил решающий перелом -- 1943 год, когда была одержана блестящая победа в 42 году, в начале 43 года под Сталинградом, потом под Курском, потом форсирование Днепра и ход войны был необратим. Нацисты потеряли инерцию наступательную и практически уже были обречены, хотя ожесточены. И был период уже 44 года, когда наши войска вступили на территорию сопредельных стран и союзников Германии, потом на территорию самой Германии. Как в этих условиях вела себя дипломатия? Какие шли переговоры, какие шли, какие созревали соглашения, как шел определенный торг по поводу будущих побед. Все это тоже необходимо знать, потому что развивались события, развивалась война: сначала сражения, потом победы, потом окончательная победа. Как в этих условиях менялась дипломатия? Это тоже очень важно, потому что действительно она менялась, она модифицировалась, она применялась, так сказать, к этим событиям и об этом нам тоже необходимо помнить. Наконец, когда мы говорим о дипломатии советской 39 -- 45 годов, видимо, необходимо иметь в виду и то, дипломатия какого государства это была. Что такое было наше государство, Советский Союз? Какие интересы она отражала. Чьи интересы отражало это государство, к чему оно стремилось? И вот я думаю, что когда мы говорим о дипломатии довоенного периода и военного периода, послевоенного периода, мы должны постоянно иметь в виду смысл той системы, которая была у нас выстроена в 20 -- 30 годы. Которую мы называем сегодня тоталитарной системой, административной системой, диктатурой Сталина и еще бог знает как, но, в принципе, конечно, это была революционная тоталитарная диктатура, которую защищали вместе с руководством страны, вместе с партией, огромные массы народа. Вот об этом мне хочется сказать, что в 30-е годы в нашей стране создалось общество, которое вышло на свет из революции. Из революции 17 года, из революции победоносной, которая привела к тому, что одни слои населения огромные слои населения рабочие, крестьяне опрокинули другие слои населения. Опрокинули сословия буржуазные, предпринимательские, церковь, старое офицерство, старую школу, старую систему образования. Все это было в известной степени опрокинуто и новую систему, новые люди заняли вот этот исторический подиум. В этих условиях, для этих людей все было нипочем, для этих людей победа была их главным, главной ведущей звездой. Это люди были победоносны революцией. Мне хочется вспомнить события, скажем, Французской революции, когда такая ситуация была создана во Франции в конце 18 века. Французская беднота, средние слои опрокинули систему аристократии, опрокинули систему королевской власти, аристократы бежали из Франции в разных направлениях -- и в Англию, и в Россию. Король был казнен, Мария-Антуанетта была тоже казнена. Короче говоря, победа была за восставшими, за революционными слоями народа. К чему это, в конце концов, привело? К невероятной амбициозности, революционной амбициозности, амбициозности свободного народа. Который почувствовал вкус власти. Вкус этой свободы. И вот из этой амбициозной Франции, из этой революционной ситуации постепенно рождается колоссальная революционная экспансия Франции. Санкюлоты, французские революционеры, плохо одетые, плохо обутые и вооруженные, громят первоклассные, хорошо вооруженные армии Австрии, Пруссии и других стран. И в конце концов из этой революции возрастает гений Наполеона, который подчиняет своему военному дарованию и своей военной экспансии, своим тенденциям военным, практически всю Европу. А потом он оказывается в Москве. Все это единые звенья единой цепи. Французы, кажется, сошли с ума, но это в реальности не так. Это поднялась нация, победила другую часть нации и оказалось, что эти победители могут все, им все подвластно. Вот такая же ситуация создавалась, я полагаю, и в советской России в 20-е -- 30-е годы, когда вот этот революционный апофеоз и революционные иллюзии, революционные реалии привели к тому, что народ полагал, что вот так, как они строят свой мир, свой век, свое будущее, вот это образец для того, как должны вообще жить люди на земле. Не даром в то врем идеям мировой революции, которые существовали и теоретически разрабатывались в свое время и Марксом, и в последствии уже в 20-м веке Троцким, Лениным, и идеи, которые восприняла и советская верхушка, советское руководство в 20 -- 30 годы, эти идеи были доминирующими в советском обществе в течение очень долгого времени. И вот эта идея мировой революции, идея принести счастье народам мира, сокрушить проклятую буржуазию, которую они сокрушили у себя дома, уничтожили буржуазные слои в Советском Союзе, вот это и надо сделать и за рубежом. Эта идея была, кстати говоря, очень свойственна миллионам людям того периода. Верили, что придет время, когда мир на земле будет единым, социалистическим. И в это верили, за это боролись и за это готовы были голову положить не только в ходе гражданской войны, но и входе возможных в будущем развивающих мировых конфликтов, в том числе и в Первой мировой войне. Я думаю, что эта окраска, такай вот этиологическая окраска, окраска политическая, ментальная окраска, которая была свойственна умам людей того периода, она имела огромное значение, огромное влияние, в ходе понимания этого будущего противоборства на европейской арене. Соответственно этому доктрины военные, которые были в Советском Союзе, разрабатывались в 20 -- 30 годы, они были все наступательными. Они не были оборонительными. Главный теоретик в 20-е годы этих доктрин М.В.Фрунзе прямо говорил, что диктатура пролетариата должна быть наступательная, военная доктрина, и с этим все соглашались. И с этим соглашался Сталин, и с этим соглашались командиры высшие Советской Армии, с этим соглашалось Политбюро. Соглашалось, в конце концов, и общество, которое считало, что ему, победителю в революции, победителю в строительстве социализма, море по колено. И вот эта ментальность, она в обществе существовала и, несомненно, она отражалась на взглядах людей того времени. Кроме того, необходимо иметь в виду, что на выработку этого отношения Советского Союза, советского человека, советского руководства к западному внешнему миру, в сильной степени влияла эта идеологическая окраска, которая имела в виду прежде всего уничтожение этого буржуазного, капиталистического мира. В свое время Ленин говорил, что в ходе Первой мировой войны появилась одна республика -- Советская Социалистическая, а в дальнейших конфликтах мировых рано или поздно весь мир придет к идее социализма, к идее коммунизма, и войны в этом смысле только ускоряют процессы. Это очень интересная и очень любопытная, откровенная идеология, которую разделяют во многом и в 30-е годы накануне войны наши руководители, в том числе и Сталин, Молотов, Жданов и ряд других. На империалистическую войну очередную очень надеялись руководители нашей страны. В 1938 году Сталин на совещании пропагандистов и в 1939 году он говорил о том, что "победа коммунистов становится возможной только в результате большой войны". Молотов в одной из бесед с литовским министром иностранных дел говорил: "Ленин нас учил, что война приводит к революции, к победе социализма, так мы -- ученики Ленина, в будущей войне будущие социалистические страны окажутся на карте Европы и мира". Вот такая концепция существовала и об этом необходимо помнить, когда мы говорим о дипломатии этой войны. Кроме того вот такой же настрой был не только у российского советского руководства, но и у мирового коммунистического рабочего движения. Вы знаете такое понятие как "Коминтерн" -- коммунистический интернационал, который был создан Лениным. Это объединение коммунистических рабочих партий мира. Руководство Коминтерна было настроено в этом смысле тоже очень воинственно. Очень воинственно. Полагая, что любая развязанная империалистами, буржуазией война закончится крахом этой системы буржуазной и системы империалистической, как это было сделано в России в 1917 году. Т.е. в этом смысле весь коммунистический лагерь и внутри страны, и в виде Коминтерна за рубежом, они были в этом смысле едины. Вот такой настрой существовал и Сталин даже неоднократно говорил, выступая буквально накануне войны: "Пусть раздерутся как следует"… Когда уже началась Вторая мировая война, когда уже Англия и Франция объявили войну Германии в связи с нападением Германии на Польшу 1 сентября 1939 года. У нас руководители говорили: "Пусть подерутся, пусть ослабят друг друга, в этих условиях мы сумеем добиться своих результатов, свои интересы поддержать, свои интересы геополитические, национальные утвердить". Естественно, революционные интересы. Вот это необходимо иметь в виду, когда мы с вами говори о проблемах, связанных с дипломатией.