Попытаюсь описать общее течение Гипакириса, как его можно предположительно представить себе по тексту Геродота и координатам Птолемея. Истоком Гипакириса является река Конка, которая действительно делит степь между Днепром и Северским Донцом пополам. Озера в ее степных истоках нет. Далее Конка вплетается в сложнейшую систему днепровских плавней (гирл-герров), которая вполне могла быть принята за озеро. Конка-Гипакирис принимала в себя многочисленные протоки-гирла, чем, по всей вероятности, и объясняется фраза о том, что «Геррос изливается в Гипакирис». Для сохранения географической четкости нам необходимо допустить, что в этом пункте точность изменила Геродоту и он ошибся, приняв рассказы о гирлах, пополняющих Конку, за исток особой реки, носившей то же название — Геррос (Молочная).
Далее Гипакирис-Конка, обогнув систему гирл, течет рядом с Днепром по его восточной старице, но сохраняет свое особое название (как и ныне). Примерно в районе Каховки от Конки в древности отделялся проток, отходивший от Днепра влево, на юго-восток, и по ныне пересохшему руслу добирался до современного Каланчака, оставляя с правой стороны нижнеднепровскую Гилею и Ахиллов Бег, и впадал в Каркинитский залив. Ко времени Птолемея это ответвление от Днепра получило особое наименование реки Каркинита.
Незначительные в наши дни фрагменты этой необычной водной системы не позволяют понять включение Геродотом Гипакириса в число крупных рек, но если мы посмотрим на восстановленный нами Гипакирис, тянущийся на 10 «дней плавания», то мы поймем внимание к нему: начинаясь в степи скифов-кочевников, Гипакирис пересекал всю землю царских скифов от священных курганов Герроса до песков близ Олешья и выводил к особой укромной гавани Каркините, восточному рубежу «Древней Скифии».
ТАНАИС. Во вводных словах этой главы уже был затронут вопрос о Танаисе в связи с тем, что греки и римляне хорошо знали низовья и особенно устья рек, но далеко не всегда ясно представляли себе далекие верховья рек и особенно их истоки, выходящие из неизведанных северных лесов. Поэтому их представления о реке в целом туманны и неопределенны и нередко расходятся как между собой, так и с нашим современным пониманием реки, что мы уже видели на примере Гипаниса, который никак нельзя полностью отождествлять с Южным Бугом. У Страбона есть даже рационалистическое объяснение этим разноречиям географов: «Истоки Танаиса неизвестны… устья Танаиса мы знаем (их два в северной части Меотиды в 60 стадиях друг от друга); однако выше устья известна только небольшая часть течения реки из-за холодов и скудости… Кроме того, кочевники… преградили доступ во все удобопроходимые места страны и в судоходные части реки»[56].
Соберу воедино то, что было сказано о Танаисе в разных местах предшествующего текста.
Средневековая традиция считала Великим Доном Северский Донец плюс отрезок Дона, ведущий к морю.
К. Птолемей дает координаты Танаиса (два устья, изгиб, истоки), которые соответствуют не Дону, а Северскому Донцу плюс тот же отрезок Дона.
У Геродота расстояние в 14 дней пути должно отделять восточный край Скифии (у Танаиса) от одного из притоков Борисфена. Отсчет от излучины Дона показывает, что за 14 дней нельзя достигнуть ни одной из речек Днепровского бассейна; отсчет же от Донца точнейшим образом определяет лесистые берега Ворсклы-Пантикапы. Не противоречат этому и те точные географические данные, которые Геродот приводит в легенде о савроматах и амазонках (§§ 115–116). Юноши-скифы, пожелавшие взять себе в жены амазонок, согласились на их предложение найти себе новую землю за пределами Скифии:
«Снимемся отсюда, перейдем на ту сторону реки Танаиса и там поселимся (§ 115).
Юноши и на это согласились, перешли Танаис и удалились на 3 дня пути к востоку от этой реки и на такое же расстояние к северу от озера Меотиды. Пришли таким образом в ту самую местность, которую занимают и теперь, и там поселились» (§ 116).
Для нас очень важно, во-первых, то, что даны цифровые расчеты, а во-вторых то, что эти расчеты определяют место савроматов именно в геродотовское время, а не только в мифологическое. Однако при переходе от словесного описания к географической карте мы встречаемся с основной трудностью — нечеткостью ориентировки по странам света. Опасно каждое указание на север или восток понимать слишком определенно, буквально. Даже Птолемей, переложивший всю описываемую им землю на градусную сеть, сильно путался в ориентировке. Нас интересует «север Меотиды»; у Птолемея севером считался тот северовосточный угол Азовского моря, в который впадает Дон. Два устья Дона, с нашей точки зрения, — северное и южное — у него соответственно обозначены как западное и восточное.
Побережье Меотиды по Птолемею (схема)
По всей вероятности, и Геродот точно так же представлял себе Меотиду и устье Танаиса, т. к. иначе он не мог бы вести отсчеты и от Меотиды и от реки — ведь строго на север от Меотиды (где текут Берда, Миус, Калмиус) Дона нет.
Разберем геродотовскую легенду об амазонках по пунктам:
1. Кочевья амазонок должны были быть на северо-западном (по нашему счету) берегу Меотиды, восточнее Кремн, где, согласно легенде, амазонки высадились на берег.
2. Переправа через Танаис (с правого берега на левый) должна была состояться у самой дельты Дона, т. к. дальнейшие отсчеты ведутся от Азовского моря. Переправившись через Танаис, юные скифы и амазонки оказывались за пределами той земли, на которую простиралась власть царских скифов (см. § 20).
3. «Три дня пути на север от озера Меотиды» мы можем понять только как движение вверх вдоль Дона, по его левому берегу. Три геродотовских дня приводят нас к месту слияния Северского Донца с Доном.
4. Если в этом месте мы отложим от линии геродотовского «севера» (т. е. северо-востока) перпендикулярно к ней линию геродотовского «востока», то она окажется идущей от устья Донца на юго-восток и достигнет Маныча примерно в том месте, где в него впадает Егорлык.
Согласно новейшим археологическим данным, любезно сообщенным мне К. Ф. Смирновым, именно здесь, по Манычской впадине, и проходила юго-западная окраина обширного сарматского мира, тянувшегося далее на восток через Сальские степи к Волге.
5. Сарматские археологические памятники есть и на северо-восток от Донца, подтверждая слова Геродота о том, что «за рекой Танаисом нет более Скифии; но первые земельные владения там принадлежат савроматам» (§ 21). Слова «за рекой Танаисом» могли бы быть поняты как определение левого берега Дона, но далее Геродот говорит о том, что савроматы живут на 15 дней к северу по соседству с лесной областью будинов.
Между верховьями Северского Донца и Доном есть много савроматских памятников действительно в большом удалении от Меотиды, что почти соответствует 15 дням по прямой. Есть савроматские памятники и непосредственно за Северским Донцом на реках Калитве и Быстрой ближе к излучине Донца. Исходя из этого под Танаисом следует понимать не Дон, а Северский Донец, т. к. именно за ним, за Донцом, уже начинаются реальные археологические следы савроматов геродотовского времени.
Не придираясь особенно к геродотовским указаниям на страны света, которые и не могли тогда быть точными, не упрекая историка за то, что он не знал всех извилин рек, мы должны признать, что савроматы жили действительно за Танаисом — Северским Донцом, на восток от него, в междуречье Донца и Дона, а также и на юго-восток от излучины Танаиса — Донца (совр. устье Донца) на три дня пути, т. е. в Сальских степях по Манычу.
Танаисом, рекой, разграничивающей Скифию и Савроматию, отделяющей Европу от Азии, на основании устойчивой тысячелетней традиции следует называть Северский Донец плюс нижнее течение Дона (от устья Донца до моря).
СИРГИС (ГИРГИС?). Дважды Геродот упоминает приток Танаиса Сиргис (§ 123) или Гиргис (§ 57). Судя по тому, что он упомянут после Танаиса, он должен быть расположен восточнее его, т. е. быть левым притоком Танаиса. Если Танаисом признан Северский Донец, то имя Сиргис мы должны отнести к Среднему Дону, «впадающему» в Танаис. Но вполне возможно, что и в этом случае верховья этой савроматской реки не совпадали с нашим представлением о Доне. Кочевники, владевшие степями, могли принять за исток реки тот из притоков Дона, который начинался в их степях, все течение которого они могли проследить. Таким притоком мог быть Чир, правый приток Дона, текущий по степям до впадения в Дон более 200 км. Наименование Чир лингвистически близко к Сиргису. Если принять это предположение, то геродотовский Сиргис предстанет перед нами как средних размеров река протяжением около 450 км.
ОАР И ЛИК. Эти две реки, впадающие в Меотиду, не упомянуты Геродотом в общем перечислении наиболее важных рек Скифии. Они появляются только в описании кульминационного пункта скифо-персидской войны 512 г., и, вероятно, лишь потому, что здесь, на берегах Оара, Дарий остановил движение всего персидского войска, воздвиг огромный укрепленный район и отсюда же, «покинув наполовину воздвигнутые стены, повернул назад» (§ 124). Мотив упоминания этих рек совершенно ясен — историк, описывающий поход Дария, не мог не упомянуть о такой важной детали театра военных действий.
