Интенсивность римского водоснабжения, обнаружившаяся в изобилии колодцев, их широком распространении и совершенствовании, раскрылась еще полнее в пришедших на смену колодцам водопроводах. Из отдаленных речек или прохладных горных ключей забирали они воду в местах, где она славилась особым вкусом и чистотой, и, доставив ее за многие километры в город, распределяли по частным домам, уличным резервуарам и общественным сооружениям. Весь этот путь вода проделывала по трубам — частью подземным, частью наземным, — сложенным из массивного камня, чтобы предупредить ее нагревание от солнечных лучей, снабженным отдушинами, чтобы обеспечить проветривание и сохранить свежесть, тщательно покрытым изнутри водонепроницаемой облицовкой[64].
Первое, что обнаруживают водопроводы, — это дальнейшее развитие технических знаний и навыков, реализуемое в специфической, антично-римской форме. Чтобы доставить воду по трубам на большое расстояние и подать ее в пределах города в возвышенные, лежавшие на холмах районы, надо было обеспечить в водопроводе постоянный и достаточно высокий ее уровень. Проще всего было добиться этого, если вода перемещалась под влиянием собственной тяжести и поднималась на высоту, подчиняясь закону сообщающихся сосудов[65]. С этой целью, когда на пути водопровода встречалась более или менее глубокая долина, канал в нее не спускали, а удерживали на предшествующем уровне, выводили из-под земли и клали на высокие каменные субструкции, придававшие ему на всем дальнейшем протяжении небольшой и равномерный уклон[66]. Строительной основой таких субструкции была бесконечно повторенная арка. Если им предстояло удерживать канал водопровода на значительной высоте, то аркады ставились одна на другую в два или даже в три яруса.
3–4. Акведук, подававший воду в Немаус (ныне Ним в Южной Франции). См. подробнее.
Так возникло неповторимое явление архитектуры и строительного искусства, техники и культуры, в таком виде и в таких масштабах не встречавшееся никогда и нигде, — знаменитые римские акведуки. Благодаря высящимся до сих пор величественным их развалинам и полностью сохранившимся целым участкам они легко восстанавливаются перед умственным взором — то уходящие под землю, то взлетающие высоко над окрестностями, вьющиеся в обход гор или тоннелями пробивающиеся сквозь них.
Первый римский водопровод был сооружен в 312 г. до н. э. в цензуру Аппия Клавдия Слепца[67], почему и получил название Аппиева или, по-латински, Aqua Appia. В 280–275 гг. до н. э. Рим вел тяжелую, изнурительную войну с эпирским царем Пирром, которая кончилась победой не в последнюю очередь благодаря таланту и мужеству крупного полководца и государственного деятеля, трижды консула Мания Курия Дентата. Став цензором, Дентат употребил значительную часть добычи на сооружение еще одного водопровода, который был окончен уже после его смерти в 272 г. и получил название Старого Анио по имени речки, питавшей его своими истоками. Оба водопровода эксплуатировались в своем первоначальном виде более ста лет, но наконец пришли в ветхость, и в 144 г. до н. э. сенат поручил претору Марцию заняться их восстановлением. Рим только что завершил разрушением Карфагена серию длившихся более века Пунических войн и разрушением Коринфа — серию также весьма долгих войн за овладение Грецией. В казну поступили огромные суммы денег, в город — огромные массы рабов, и Марций, используя то и другое, сумел не только отремонтировать оба старых водопровода, но и построить новый, получивший его имя и навсегда оставшийся лучшим водопроводом Рима. Зеленовато-голубоватая вода его отличалась такой удивительной свежестью, чистотой и вкусом, что римляне провели ее в главную святыню своего государства, храм Юпитеру на Капитолии, даже вопреки пророческим указаниям Сивиллиных книг[68], требовавших, чтобы храм пользовался водой Старого Анио. Последний водопровод времени республики, известный под именем Теплого, был сооружен в 125 г. до н. э. цензорами Гнеем Сервилием Цепионом и Кассием Лонгином Равиллой[69].
Первые императорские водопроводы, Юлиев и Дева, отстроенные соответственно в 33 и 24–23 гг. до н. э., значительно увеличили приток воды в столицу, но их вскоре полностью затмила невиданная по масштабам водораспределительная система, которую начал строить в 38 г. н. э. Калигула, а кончил в 52 г. император Клавдий. Она состояла из двух взаимосвязанных водопроводов, получивших название Новый Анио и Клавдиев, причем имя Aqua Claudia часто употребляется для обозначения всей системы. Оба водопровода, к которым в случае необходимости подключался третий, Aqua Augusta, соединялись неподалеку от Рима и входили в город на едином акведуке. Часть его сохранилась до наших дней в виде так называемой Porta Maggiore — грандиозных ворот, еще в Средние века образовывавших один из въездов в Рим. В верхней их части видны прямоугольные в сечении каналы — Клавдиев и Новый Анио, а в нижней — травертиновый руст, покрывавший в древности все опоры акведука. В последующий период водопроводы продолжали строиться, и к концу империи общее их число в Риме доходило до одиннадцати.
7, 8. Порта Маджоре.
В верхней части видны каналы двух водопроводов
9. Акведук в Цезарее (ныне Баньяс в Сирии)
10. Акведук Клавдия в Римской Кампании, Италия
11. Акведук в Арелате (ныне Арль в Южной Франции)
Римская цивилизация обладала одной особенностью: в ее системе величина и размах переставали быть чисто количественной характеристикой вещей, становились, чем дальше, тем отчетливее, особым качеством предметного мира и фактом мировоззрения, культуры. "Грандиозность есть явление римского этоса, она представляла собой нечто гораздо большее, чем тоннаж, — принцип творческого мышления"[70].
Длина Аппиева водопровода равнялась 16,6 км, Старого Анио — 63,7, Марциева — 91,33, Клавдиева и Нового Анио вместе — 158. Наземные субструкции водопроводного канала занимали соответственно 89, 400, 1026, 14000 + 8000 м. О количестве арок можно судить по тому, что на десять примерно километров наземной трассы Aqua Marcia их приходилось до тысячи. Высота акведуков, особенно двух- и трехъярусных, известна не всегда. В Клавдиевом водопроводе она местами достигала 31 м, в акведуке Сеговии в Испании — 28, в акведуке города Немауса (Нима) в Южной Франции — 48[71].
5, 6. Акведук в Сеговии, Испания
Количества воды, которые эти сооружения доставляли в Рим, совершенно несоизмеримы с обычными масштабами древнего мира и могут быть оценены лишь при сопоставлении с соответствующими данными по индустриальным обществам нашей эпохи. Мытищинский водопровод Москвы при своем вводе в строй в 1885 г. давал ежесуточно 43 тысячи кубических метров воды, а Рублевский к 1918 г. довел выпуск до 135 тысяч. "В 1917 г. в город подавалось 170 тыс. куб. м. воды в сутки, но это был предел возможностей"[72]. Aqua Claudia с самого начала доставляла ежесуточно 191 190 кубометров, Новый Анио -196 627, объединенная их система — почти 388 тысяч[73], и для нее это далеко не был "предел возможностей"[74]. А ведь к концу I в. н. э. ее пропускная способность составляла, по данным Юлия Фронтина, руководившего водным хозяйством Рима при Нерве, менее половины общей пропускной способности столичных водопроводов. Во II–IV вв. после ввода в строй еще четырех мощных систем эта доля, естественно, должна была стать еще меньше. В начале XX в. в Петербурге на каждого жителя приходилось 200 литров воды в сутки, в середине века в Нью-Йорке — 520, в конце империи на каждого римлянина — от 600 до 900[75].
Для характеристики римского общества важно не только количество воды, поступавшей в город, но также пути и особенности ее использования. Первое, что обращает на себя внимание, — это полное молчание источников относительно потребления воды на нужды производства. Около 30 процентов ее шло в особняки для удовлетворения потребностей домашнего хозяйства, примерно столько же — в уличные водоразборные бассейны, и основная доля — для I в. н. э. 40 процентов — в городские фонтаны, амфитеатры, цирки, бани. Водообеспеченность Рима, а за ним и провинциальных центров, больших и малых, увеличивалась, таким образом, быстро и постоянно, но диктовался этот процесс не насущной необходимостью, не расширением, интенсификацией производства, а растущей потребностью в роскоши, удовольствиях, комфорте и украшении жизни.
