В это время прибыли Роберт Нормандский, граф Стефан [48] и многие другие, в том числе Роджер Барневильский [49] . Боэмунд был первым, Танкред – за ним.
Следующим был герцог Годфруа, а затем граф Фландрский, за ним Роберт Норманн. Потом прибыл граф де Сен-Жилль и епископ Ле-Пюи. Теперь вся армия собралась в этом регионе, и он был так плотно осажден, что никто не мог в него войти или его покинуть. Воинство Христово было бесчисленным, и, я думаю, никто раньше не видел и никогда не увидит сразу столько выдающихся рыцарей.
С одной стороны города располагалось большое озеро [50] , через которое ходили турецкие суда, способные попасть в город и выйти из него. Они привозили корм для скота, лес и многие другие грузы. Наши лидеры собрались вместе и договорились послать гонцов в Константинополь, чтобы попросить императора отправить суда в Киветот, где есть гавань. Они также попросили собрать волов, чтобы суда можно было перетащить через горы и леса к озеру. Просьбы были довольно быстро выполнены. Император также приказал своим туркополам сопровождать суда. Когда суда были доставлены к озеру, было решено выждать время, прежде чем спускать их на воду. Когда наступила ночь, корабли с хорошо вооруженными туркополами вошли в озеро и строем направились в город. Турки были изумлены, увидев их, но сначала они не знали, какие солдаты на корабле – турецкие или императорские. Когда турки поняли, что корабли принадлежат императору, они начали стенать и рыдать и были напуганы до смерти. Франки, с другой стороны, ликовали и славили Господа нашего.
Когда туркам стало ясно, что помощь со стороны других турецких сил больше невозможна, они направили посла к императору. Они предложили ему добровольно сдать город, если он позволит им уйти вместе с женами, детьми и пожитками. Император, исполненный тщеславия и злобных мыслей, приказал позволить туркам уйти из города невредимыми и доставить их в Константинополь. Он усердно заботился о них, чтобы они были готовы воспрепятствовать франкам [51] .
Мы провели семь недель и три дня в этой осаде [52] , и в ней многие наши люди стали мучениками. С радостью и ликованием они отдавали свои счастливые души Богу. Многие выходцы из бедных классов умерли с голоду во имя Господа. Их души были с торжеством доставлены в рай, где они получили одежды мучеников «и возопили они громким голосом, говоря: «Доколе, Владыка Святой и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? Аминь» [53] .
VII
Капитуляция Никеи дала крестоносцам шанс сделать передышку и пополнить запасы. В течение недели армия отдыхала вблизи Никеи, прежде чем двинулась дальше. Ее лидеры, посовещавшись, приняли решение для второй стадии экспедиции разделить армию на две группы. Одна пойдет за другой на расстоянии дня пути. Передовая группа состояла из норманнских рыцарей с юга Италии, а также из Нормандии, Бретани и Фландрии. Во вторую группу вошли франкские рыцари из Прованса, Лотарингии и Иль-де-Франса. Разделенная таким образом армия направилась в Дорилей. Первым отрядом командовал Боэмунд, вторым – Раймунд де Сен-Жилль.
А тем временем Килич-Арслан и его люди узнали о судьбе Никеи и решили отомстить за свои потери. Реорганизовав свои силы и заручившись новыми союзниками, турецкий султан и его армия заняли позиции в долине неподалеку от Дорилея. Там они находились в засаде, ожидая прихода ничего не подозревавших западных рыцарей.
1 июля 1097 года первый отряд армии, который вел Боэмунд, попал в турецкую ловушку.
Битва при Дорилее
[54]
На третий день [55] турки устроили яростную атаку на Боэмунда и его спутников. Они беспрерывно кричали, издавая какие-то дьявольские звуки, уж не знаю как, на своем языке [56] . Когда мудрый Боэмунд издалека увидел бесчисленное множество турок, издававших воинственные крики, он сразу приказал всем рыцарям спешиться и разбить палатки. Прежде чем это было сделано, он обратился к своим солдатам: «Мужественные солдаты воинства Христова! Нас ждет трудное сражение. Наступайте на врага смело, и пусть пехота ставит палатки быстро и аккуратно!»
К тому времени, как все это было сделано, турки уже окружили нас со всех сторон. Они напали на нас, рубя и круша, осыпая стрелами. И хотя мы едва ли могли отбить их атаку или даже удержаться под давлением столь сильного неприятеля, тем не менее мы не отступили. Наши женщины стали для нас сущим благословением в тот день. Они приносили питьевую воду воинам, подбадривали бойцов и защитников. Мудрый Боэмунд сразу же приказал другим, а именно графу Сен-Жиллю, герцогу Годфруа, Гуго Французскому, епископу Ле-Пюи и всем остальным солдатам Христа поспешить на поле боя. Он сказал: «Если они хотят драться сегодня, пусть выступают главными силами». Сильный и смелый герцог Годфруа и Гуго Французский пошли вперед со своими силами. Епископ Ле-Пюи последовал за ними со своими войсками, а замыкающим был граф де Сен-Жилль и его армия.
Нашим людям хотелось знать, откуда появилось такое великое множество турок, арабов, сарацин и других народностей, которых я даже не могу назвать. Не знающие Бога люди наводнили горы, и холмы, и долины со всех сторон, и внутри и снаружи поля боя. Мы тайно посовещались между собой и после должных восхвалений Господа нашего сказали: «Давайте мы все объединимся ради веры Христовой и победы Святого креста, ибо по воле Господа нашего все мы сегодня станем богатыми».
Наши силы были построены в одну длинную боевую линию. Слева были Боэмунд, Роберт Норманн, благоразумный Танкред, Роберт Ансэ [57] , Ричард Принципат [58] . Епископ Ле-Пюи подошел по другой горе, и таким образом не поверившие своим глазам турки оказались окружены со всех сторон {9} . Раймунд де Сен-Жилль также сражался на левой стороне. Справа находились герцог Годфруа, граф Фландрский (самый доблестный рыцарь) и Гуго Французский, а также много других рыцарей, чьих имен я не знаю.
Как только наши рыцари прибыли, турки, арабы, сарацины, ангуланы [59] и другие варварские племена разбежались по тайным тропинкам гор и равнин. Турки, персы, павликане [60] , сарацины, ангуланы и прочие варвары числом достигали 360 000 [61] , кроме арабов, число которых было известно только Богу. С необычайной скоростью они скрылись в своих палатках, но не смогли оставаться там долго. И снова они бежали, а мы преследовали, убивая их, целый день. Мы взяли много добычи: золото, серебро, лошадей, ослов, верблюдов, овец, рогатый скот и много разных невиданных вещей. Если бы Бог не был с нами в бою и неожиданно не послал нам другую силу, никто из наших людей не смог бы спастись, потому что сражение продолжалось от третьего до девятого часа [62] . Всемогущий Господь милостив и добр. Он не позволил своим войска погибнуть и не отдал в руки противника, наоборот, он послал нам помощь. Два наших прославленных рыцаря были убиты, это Годфруа де Монтескальозо и Вильгельм, сын маркиза и брат Танкреда. Некоторые другие рыцари и пешие воины, чьих имен я не знаю, тоже были убиты.
Кто сумеет описать расчетливость, мастерство и смелость турок? Они верили, что смогут внушить ужас франкам, угрожая им стрелами, как они уже запугали арабов, сарацин, армян, сирийцев и греков. Но, благодарение Богу, они никогда не станут такими могущественными, как наши рыцари. На самом деле турки говорят, что они родственны франкам и ни один человек не может по природе своей быть рыцарем, кроме франков и них самих. Я говорю правду, которую никто не станет отрицать: если бы они были тверды в своей вере в Христа и в христианстве, если бы они признавали лишь триединого Бога и если бы они честно верили, что сын Божий родился от Девы, что он страдал, восстал из мертвых и вознесся на небеса в присутствии своих учеников, что он правит в небе и на земле, – если бы они верили во все это, было бы невозможно отыскать на всей земле людей более отважных и более искусных в военном деле. Однако, милостью Божьей, мы их победили. Сражение произошло в первый день июля.
VIII
Христианская армия два дня отдыхала в Дорилее, празднуя победу и радуясь захваченной добыче. 3 июля она снова тронулась в путь, на этот раз в северо-восточном направлении, чтобы обойти по краю великую соляную пустыню вдоль дороги на Гераклею. Здесь они были вынуждены пожинать горькие плоды своей бездеятельности в предыдущий период: им пришлось пересечь эту пустынную засушливую землю в середине лета. Запасы воды были в лучшем случае мизерными, в худшем – их не существовало вовсе. Жара была угнетающе сильной, и одетые в броню рыцари почти сварились в своих металлических панцирях. Лошади и вьючные животные падали замертво от голода и жажды, так что многим рыцарям пришлось идти пешком или ехать на волах.
В середине августа армия вошла в Иконий [63] , покинутый турками. Здесь измученные воины смогли отдохнуть и пополнить запасы, прежде чем продолжить путь на Гераклею, куда они прибыли 10 сентября.
