Те, кто уже были в башнях, увидели их и радостно закричали: «Господь с нами!», и мы подхватили эти слова. Люди начали ловко подниматься по лестнице и бежали к другим башням. Они убили тех, кого там нашли, и вместе с ними брата Фируза.
А тем временем лестница, по которой мы поднимались, сломалась, что встревожило и опечалило нас. Но, хотя лестница сломалась, слева от нас были ворота, о которых не все знали. Была еще ночь, но мы на ощупь нашли их. Мы бросились на них и, когда они были сокрушены, вошли через них.
Ужасный шум разнесся по городу. Боэмунд не давал своим людям передышки. Он приказал установить свое прославленное знамя на вершине у крепости. В городе все кричали. На рассвете те, кто был за стенами в палатках, услышали громкий шум в городе, вышли и увидели знамя Боэмунда, развевающееся на вершине. Они бросились бежать и вошли в город через ворота. Они убили турок и сарацин, которых там нашли, кроме тех, кто сумел скрыться в крепости [76] . Другие турки выбежали за ворота и, покинув город, сумели спастись.
Яги-Сиян, их господин, бежал сломя голову вместе со своей свитой. Убегая, он попал на территорию Танкреда, находившегося неподалеку от города. Их лошади устали, и они вошли в деревню, где укрылись в доме. Сирийские и армянские жители узнали Яги-Сияна и схватили его. Они обезглавили его и принесли голову Боэмунду для того, чтобы посредством этого получить свободу. Его пояс и ножны они продали за шестьдесят византинов [77] .
Эти события произошли в четверг 3 июня [1098 года], в день третий до июньских нон [78] . Все площади города были заполнены мертвыми телами, и там невозможно было находиться из-за ужасной вони. Нельзя было пройти по городу, не наткнувшись на тело убитого.
Взятие Антиохии произошло как раз вовремя. Слухи о приближении вражеской армии основывались на надежных фактах. Через два дня после вступления крестоносцев в Антиохию их в городе осадила армия Кербоги, могущественного атабега Мосула. Положение христианской армии было очень опасным. В городе было мало продовольствия, на улицах лежали горы трупов, и существовала реальная возможность возникновения эпидемии. Местным христианам нельзя было доверять, а сил крестоносцев было недостаточно, чтобы обеспечить войсками многочисленные фортификационные сооружения. Ситуация усложнялась тем, что крепость на горе Силпиус, находившаяся в пределах города, оставалась в руках противника.
Первая атака армии Кербоги была успешно отбита. А в это время крестоносцы соорудили стену, отрезавшую крепость от города, тем самым уменьшив опасность с той стороны.Положение крестоносцев все еще оставалось серьезным, когда 10 июня вся армия была возбуждена рассказами о том, что представлялось прямым проявлением Божьей воли. В тот день крестьянин из Прованса по имени Петр Варфоломей пришел в лагерь Раймунда де Сен-Жилля и папского легата с потрясающим рассказом.
Открытие Святого копья
[79]
Когда город Анотиохия был взят, Господь, властью и милостью своей, избрал бедного, живущего в глуши крестьянина из Прованса, через которого утешил всех нас. Он приказал ему принести следующее послание графу и епископу Ле-Пюи: «Андрей, апостол Господа нашего и повелителя Иисуса Христа, четырежды наставлял и увещевал меня прийти к вам, так чтобы, когда город был взят, я смог доставить вам копье, которое пронзило тело Спасителя. Сегодня, идя со всеми остальными в бой за пределами города, я оказался между двумя всадниками, которые едва не задавили меня. Я опустился, полумертвый, на камень. Пока я сидел на нем, дрожа от испуга, ко мне снизошел святой Андрей в сопровождении спутника. Он пригрозил мне многими карами, если я немедленно не доставлю это копье вам».
Когда граф и епископ стали расспрашивать его о подробностях откровения святого апостола и его приказе, тот ответил: «Во время первого землетрясения, случившегося в Антиохии [80] , когда ее осаждала армия франков, я был так охвачен страхом, что мог сказать только одно: «Боже, помоги мне!» Была ночь, я лежал, и в моей хижине не было никого, кто мог бы меня успокоить. Когда сотрясение земли продолжалось уже довольно долго (и мой трепет постоянно усиливался), я увидел двух человек, стоявших рядом, в сияющих одеждах. Старший имел седеющие рыжеватые волосы, очень выразительные темные глаза и широкую седеющую бороду. Он был среднего роста. Тот, что помоложе, был выше, и красота его лица превосходила доступную для сынов человеческих.
Старший спросил меня:
– Что ты делаешь?
В большом страхе, потому что я знал, что рядом никого нет, я ответил:
– Кто вы?
– Вставай и не бойся, – велел старший, – и послушай, что я тебе скажу. Я – апостол Андрей. Собери вместе епископа Ле-Пюи, графа де Сен-Жилля и Пьера Раймунда Отпуля и спроси их, почему епископ пренебрегает молитвами и увещеваниями и не осеняет ежедневно людей крестом, который несет…
Далее он добавил:
– Иди, и я покажу тебе копье отца нашего, Иисуса Христа, которое ты дашь графу. Потому что Господь предназначил это копье для него с самого его рождения.
Я встал и пошел за ним в город, даже не надев на себя одежды, за исключением рубахи. Он провел меня через северные ворота в церковь апостола Петра, которую сарацины превратили в мечеть. Две лампы в церкви давали столько света, что она была освещена, будто в полдень. Святой Андрей сказал:
– Жди здесь, – приказав мне стоять у колонны возле ступеней, которые вели на алтарь с юга.
Его спутник стоял в некотором отдалении, перед ступенями к алтарю. Святой Андрей протянул руку под землю и достал копье, которое вложил мне в руку. Он сказал:
– Это копье пронзило плоть Спасителя.
Я стоял с копьем в руке и плакал от радости. Я сказал ему:
– Если можно, я возьму копье и отнесу его графу.
– Позже, – ответствовал он, – только когда город будет взят. Тогда ты придешь сюда и приведешь с собой двенадцать человек, и вы найдете его здесь, откуда я его взял и куда сейчас положу.
И он положил копье обратно. Когда все это случилось, он отвел меня обратно через городскую стену в мой дом. Там меня и оставили.
Потом я подумал о бедности моих одежд и великолепии твоих. Я боялся подойти к тебе. Спустя некоторое время на рассвете первого дня Великого поста, когда я пришел в лагерь около Эдессы за подаянием, святой Андрей пришел ко мне, облаченный в те же одежды и с тем же спутником, что сопровождал его ранее. Яркий свет озарил дом, и святой спросил:
– Ты бодрствуешь?
Потрясенный, я ответил:
– Да, мой господин, я не сплю.
– Ты уже говорил о том деле, о котором я тебе велел? – спросил он.
Я ответил:
– О мой господин, разве я не молил тебя послать к ним кого-нибудь другого? Моя бедность сделала меня боязливым, и я боюсь предстать перед ними.
Он сказал:
– Неужели ты не знаешь, почему Господь привел тебя сюда, как он тебя любит и, более того, как он тебя выбрал? Он привел тебя сюда, чтобы отомстить за него. Он так любит тебя, что даже святые, которые теперь отдыхают, пожелали обрести плоть, чтобы трудиться вместе с тобой. Бог избрал тебя среди всех народов, как колосья пшеницы выбираются из овса. По достоинствам и учтивости ты превосходишь всех, кто был до тебя и будет после тебя, как цена золота всегда превосходит цену серебра.
После этого они ушли. Я был настолько охвачен слабостью, что в глазах моих померк свет. И я сделал завещание, распорядившись своими скудными пожитками. Я начал думать, что получил по заслугам, поскольку не выполнил приказ апостола. Успокоившись, я вернулся к осаде [81] . Размышляя о непреодолимом препятствии – моей бедности, – я начал опасаться, что, если я приду к вам, вы объявите меня рабом, рассказывающим сказки только для того, чтобы получить еду. И я снова промолчал.
Прошло еще немного времени. Потом в субботу перед Пальмовым воскресеньем [82] , когда я был в Сен-Симеоне и вместе с моим господином отдыхал в одной из палаток, появился святой Андрей в том же одеянии и с тем же спутником, что и прежде.
Он спросил:
– Почему ты не сказал графу, епископу и остальным то, что я поведал тебе раньше?
– Мой господин, – ответствовал я, – разве я не молил тебя послать вместо меня кого-то другого, того, кто умнее, того, кого они станут слушать? Кроме того, вдоль дороги рыскают турки, которые убивают всех проходящих.
Святой Андрей сказал:
– Не бойся. С тобой не случится ничего дурного. Ты должен также сказать графу, что, когда он придет на реку Иордан, он не должен погружаться в нее. Пусть переплывет ее на лодке. А когда он будет плыть по реке, пусть сбрызнет свои штаны и рубашку водой из реки. Когда одежда высохнет, он должен убрать ее и держать вместе со Святым копьем.
Мой господин, Вильгельм Петр, все это слышал, хотя и не видел святого апостола. Укрепившись духом, я вернулся в армию. Я хотел рассказать вам все это, но никак не мог с вами связаться. И я отправился в порт Мамистра. Когда я хотел отплыть оттуда на остров Кипр за едой, мне снова явился святой Андрей, который грозил всякими карами, если я немедленно не вернусь и не расскажу вам все. Я подумал о том, как вернусь в лагерь – ведь порт находился в трех днях пути от армии, – и горько заплакал, поскольку не имел средств для возвращения.
