Несогласие с режимом, если прибегнуть к терминологии, используемой в отношении периода Второй мировой войны, имело скорее форму дистанцирования от него, неотождествления себя с ним. Это не исключало формального участия в «обрядах» режима, например, демонстрациях на 1-е Мая, формального членства в «массовых организациях» или даже в коммунистической партии. Режим сознавал, что подобное поведение ему ничем не угрожает, а какой-то воодушевленной поддержки после восстановления контроля над всеми властными и идеологическими институтами и индоктринации ему уже не требовалось. Лагерь «дистанцирующихся», включающий вероятно большую часть общества, оказался, однако, весьма важным фактором в тот момент, когда режим утратил стабильность и на поверхность выступили группировки, которые по разным мотивам его однозначно отвергали.
В период «Пражской весны» были смягчены некоторые ограничения, касающиеся церкви, восстановлена в правах греко-католическая церковь, в Словакию из Чешских земель возвратились депортированные монахи. Режим «нормализации», однако, постоянно подавлял свободную деятельность церкви; за несоблюдение ограничительных предписаний, за распространение религиозной литературы в 1968—1988 гг. было арестовано более 70 священников и мирян. Недопущением назначения епископов государство стремилось парализовать деятельность наиболее многочисленной — католической церкви. Поддержанию духа верующих служили паломничества, в которых участвовали ежегодно сотни тысяч людей. Организации «тайной церкви» были связаны друг с другом и с заграницей, католические диссиденты имели наиболее широко развитую сеть по изданию и распространению нелегальной печати. 28 марта 1988 г. они организовали в Братиславе и самую известную за все двадцатилетие акцию сопротивления, так называемую «демонстрацию горящих свечей» — массовое выступление верующих за свободу церкви.
Гражданское диссидентство имело форму кружков и групп, объединявших близких по духу и настроениям людей, без иерархического оформления и постоянной организации. Дискуссии и критика режима появлялись на страницах нелегальных изданий, таких, как «Контакт», «Фрагмент К», в «самиздатовских» аналитических статьях, например, Милана Шимечки, Мирослава Кусы, в эмигрантской прессе за рубежом и выступлениях на радио «Свободная Европа». Во времена советской «перестройки» начали активизироваться и левые группировки, однако внутри партии не произошло каких-либо существенных сдвигов, подобных инициативам 1968 г., коммунизм был уже идейным трупом. Существовало огромное количество различных неформальных объединений молодежи, деятелей искусств, «групп позитивной девиации», которые либо отвергали режим, либо, по крайней мере, игнорировали его. Активны были группы защитников окружающей среды. Их нелегальная публикация «Братислава во весь голос», показывавшая катастрофическое состояние окружающей среды, скрываемое государством, получила широкий резонанс не только из-за своего содержания, но явилась для многих неким призывом покончить с бездеятельностью. Для всех этих движений, включая католическое диссидентство, большое значение имели события в соседней Польше. Движение «Солидарность» рождало симпатии, однако его подавление военной диктатурой снова свидетельствовало об ограниченных возможностях реформ в странах коммунистического блока.
Акции против режима носили изолированный характер; они были неприятны, но не опасны для государственной власти. Вплоть до 1988 г. диссидентство имело в Чехословакии прежде всего моральное значение. Ситуация начала меняться в 1988 г. Вслед за массовыми демонстрациями в Праге по случаю двадцатилетия оккупации 1968 г., затем — в октябре в связи с годовщиной возникновения ЧСР в 1918 г., последовала так называемая «неделя Палаха», серия демонстраций в январе 1989 г., приуроченных к двадцатой годовщине самосожжения студента Яна Палаха в знак протеста против оккупации. Аресты и преследования не нагнали страха, особенно что касается молодых людей, не имевших опыта общения с коммунистическим режимом пятидесятых лет. Развитие событий ускорялось падением коммунистической диктатуры в соседних Польше, Венгрии, массовым бегством граждан Германской Демократической Республики на Запад через Чехословакию и Венгрию. Каждая неделя приносила нечто новое. Группа словацких диссидентов заявила властям о намерении отметить в Братиславе возложением венков места, где в августе 1968 г. от рук советских солдат погибли мирные граждане. Инициаторы этой акции были немедленно арестованы, в ноябре начался судебный процесс над Яном Чарногурским. Пикеты перед зданием суда вскоре сменились, однако, более крупными акциями.
16 ноября 1989 г., накануне международного дня студентов, состоялась мирная демонстрация студентов в Братиславе. 17 ноября, шествие студентов в Праге было насильственно разогнано полицией. На следующий день студенты и актеры договорились о проведении в течении недели забастовки протеста, к ним постепенно присоединились студенты и театральные работники всей республики. 19 ноября в Праге был создан Гражданский форум, как координационный центр инициатив за изменение режима. В Братиславе в здании бывшей «Умелецкой беседы»[104] возник аналогичный центр — Общественность против насилия. Начались регулярно проводимые в вечерние часы на площадях митинги, в которых участвовали десятки тысяч людей; выдвигались основные требования: покончить с монополией власти коммунистической партии, назначить свободные выборы.
Слабые попытки власти парализовать движение не привели к успеху; коммунисты без поддержки Москвы пребывали в растерянности и смятении. Решающим моментом стала успешная общегосударственная генеральная забастовка 27 ноября. Правительство вынуждено было начать диалог с Гражданским форумом и Общественностью против насилия, постепенно сдавая им позиции. В качестве члена Национального собрания в Праге был кооптирован Александр Дубчек, избранный затем его председателем. Было сформировано федеральное правительство «национального согласия», в котором власть поделили коммунисты и революционеры. Подобные изменения произошли и в Братиславе. Скомпрометированного советского агента В. Шалговича, стоявшего во главе Словацкого национального совета, сменил более приемлемый коммунист-прагматик Рудольф Шустер; председателем правительства стал коммунист Милан Чич, бывший министр юстиции. В новом словацком правительстве было 6 коммунистов и 9 беспартийных. Президент Густав Гусак, который после смещения с поста первого секретаря ЦК КПС в 1987 г. утратил власть и находился в изоляции, подал в отставку, и 29 декабря Федеральное собрание ЧССР избрало президентом самого яркого и наиболее известного за границей представителя чехословацкого диссидентского движения, драматурга Вацлава Гавела[105].
В течение нескольких недель рухнула вся конструкция диктатуры, выстраиваемая и сохраняемая 41 год. Она пала без кровопролития, в результате мирного, но интенсивного давления. Поэтому и появилось название «бархатная» или «нежная» революция. Режим отказался от инструментов власти, которыми еще располагал. За возможность участия в новых властных и экономических структурах коммунистические элиты отказались от сопротивления, особенно, учитывая, что главный гарант их власти, Советский Союз, не проявил желания оказать им действенную помощь. Ноябрь вскрыл их сущность как ставленников иностранной власти. Мирная смена режима стала возможной прежде всего вследствие поражения Советского Союза в холодной войне, его ухода с позиций супердержавы.
Чехословацкая республика, а следовательно и Словакия, покончив с советской гегемонией, оказались на стороне победителей, но как составная часть советского блока с его деформированной экономикой, социальной структурой, политической культурой находились также и среди побежденных. Ноябрь 1989 г. создал возможности для решения этой исторической дилеммы.
5. От Чехо-Словакии к Словацкой республике
5.1. Три стратегии трансформации после 1989 года
После 1989 г. общество должно было решить три больших и неотложных задачи: во-первых, вместо коммунистической диктатуры создать плюралистическую демократическую систему, во-вторых, перевести директивно плановое хозяйство на рельсы рыночной экономики и в-третьих, выяснить государственно-правовое положение Словакии в республике и ее место в Европе. В модифицированном виде они остаются и после возникновения Словацкой республики в 1993 г. С первых посткоммунистических дней в суждениях о методах и сроках их решения сталкивались различные точки зрения, концепции и интересы. В условиях нарождающейся демократии они вылились в форму институтов, легли в основу новых политических партий. После десятков лет политического оцепенения плюрализм разнонаправленных воззрений стал составной частью повседневной жизни.
