Следующий день у Энрико был заполнен до отказа: с утра тренировка в радиообмене и ремонте аппаратуры, затем изучение русского языка, стрельба из советского оружия. И вот уже подошло время встречи с Гейдрихом в спортивном зале. Как и полагалось, Энрико позвонил его адъютанту и спросил, не изменил ли свои планы группенфюрер. "Обергруппенфюрер, - строго сказал адъютант. - Теперь обергруппенфюрер!" Занятие состоялось, прошло благополучно. Энрико был отпущен, когда уже смеркалось. Поколесив по городу и убедившись, что за ним нет слежки, он направился к своему вчерашнему наблюдательному пункту. На этот раз ему повезло. В половине одиннадцатого ночи со стороны замка послышался рокот. По звуку мотора Энрико определил, что идет автомобиль с двухтактным двигателем, скорее всего - ДКВ. Так и оказалось: приземистый легковой автомобиль с откинутым брезентовым верхом проследовал мимо рощи, выехал на магистраль и устремился к городу. В машине было несколько человек. Энрико ринулся к кустам, где стоял его "опель", включил мотор и тоже выбрался на шоссе. Он настиг ДКВ у ближайшей станции метро, когда пожилой шофер уже высаживал пассажиров - двух девушек и парня. Они были навеселе, громко разговаривали. Проехав с ними две станции, Энрико уже знал, что это дружки Андреаса и что все четверо намерены завтра встретиться в ресторане "Фатерланд" на Потсдамерплац.
...Песенка про негритят, мечтающих, чтобы Африка стала немецкой колонией, подошла к концу. Под бурные рукоплескания и крики восторга певица в черном упорхнула с эстрады. Те, что танцевали, стали расходиться по столикам. Вернулись и приятели Андреаса.
Но вот музыканты взяли длинный торжественный аккорд. Забил тревожную дробь барабан. Одновременно в глубине эстрады возникла надпись из электрических лампочек: "Mit Feuer und Schwert!"1
1 "Огнем и мечом!"
Толпа заревела. Четверо эсэсовцев обернулись к эстраде, вскинули над головой длинные прямые кинжалы. Зал замер. В наступившей тишине один из нацистов прокричал команду - все четверо разом опустили оружие, поцеловали сверкающие клинки, втолкнули их в ножны.
Со всех сторон к ним ринулись люди, подхватили на руки, понесли по залу. Энрико вынужден был встать - так делали все, кто оказывался на пути процессии.
Садясь на место, он бросил взгляд на соседний столик и удивленно поджал губы: Андреас смотрел вслед эсэсовцам не восторженно и влюблено, как другие, даже не с сочувствием или любопытством, а холодно, едва ли не с презрением. Вот он будто очнулся - привычно тряхнул головой, взял стаканчик со спиртным, выпил залпом. Энрико отметил: это был первый стаканчик за полтора часа.
Заиграла музыка. Певица вернулась на сцену, сменив трико на бальный туалет. Появился и партнер. Теперь в два голоса исполнялась сентиментальная песенка-диалог: солдат в "восточном походе" и его оставшаяся в тылу жена как бы перекликались за тысячи километров. Солдат рассказывал о своих победах над красными, супруга благословляла его на подвиги во славу фюрера и нации, клялась в верности.
- Пойдем танцевать! - Спутница Андреаса с тоской поглядела вслед приятелям, которые снова отправились к эстраде. - Пойми же, мне скучно.
Энрико встал и решительно направился к соседнему столику.
Следуя указанию Кузьмича, перед свиданием с сыном Теодора Тилле он изменил внешность - скопировал облик встретившегося в пивной старого моряка.
Андреас и девушка не без удивления разглядывали остановившегося возле их столика незнакомца. Левый глаз мужчины был прикрыт черной овальной нашлепкой на тесьме, руку, которой он приглаживал свои пышные седые усы, украшала татуировка - синий якорь со скрещенными веслами.
- Имею честь просить руки вашей девушки, - сказал Энрико, глядя на Андреаса и улыбаясь, - просить ее руки на один только танец. Готов слопать отказ и тогда вызвать вас на поединок. - Он взглянул на часы: - Срок на размышление - одна минута!
- А какая будет дуэль? - в тон ему сказал Андреас.
- Столь же нелепая, как и приглашение на танец девушки, которая втрое моложе партнера: мы состязаемся в рассказах о пиратах и морских чудовищах!
Девушка всплеснула руками, расхохоталась. Улыбнулся и Андреас. Она наклонилась к нему, зашептала на ухо.
- Идемте! - Девушка вскочила со стула, схватила Энрико за руку. Идемте же. Он разрешает. Он добрый, только прикидывается нелюдимым и мрачным.
Несколько минут спустя Энрико уже было известно, что семнадцатилетняя Ингрид недавно окончила школу и не знает, что делать дальше, что она и Андреас вот уже второй год любят друг друга: он очень хороший, Андреас, но в последнее время его будто подменили -стал озабочен, замкнут. Кажется, у него нелады дома. А "Фатерланд" - их любимый ресторан. Они здесь почти каждый вечер. Завтра приедут тоже. Вот только вчера сделали перерыв: Андреасу нездоровилось, вся компания провела вечер у него дома... В свою очередь Ингрид узнала, что ее теперешний партнер по фокстроту - старый морской скиталец. Его страсть - соленая вода, яхты. Нет, он не участвовал в войнах. Глаз был потерян во время плавания на паруснике: в шторм ударило концом развязавшейся снасти.
Оркестр кончил играть, Энрико проводил девушку к ее столику.
- Сердечно благодарю, - сказал он Андреасу. - Ваша дама великолепно танцует. Боюсь, отдавил ей ноги. Готов на любую компенсацию.
Он завязал разговор, надеясь получить приглашение подсесть к ним. Но Андреас сухо кивнул в ответ и отвернулся.
Пришлось идти к своему столику. Дело, казалось бы хорошо начатое, дало осечку.
У него упало настроение. Выходит, не так уж он прост, этот парень. Что же с ним происходит? В чем причина удрученности, апатии? Девушка упомянула о каких-то неладах у него дома. Нелады с отцом? Конечно, с ним - с кем же еще! А что, если это каким-то образом связано с Дробишем? Вспомнился неприязненный взгляд, которым Андреас проводил эсэсовцев, когда тех несли на руках. Не здесь ли следует искать объяснение странного поведения сына Теодора Тилле?
Вот сколько вопросов навалилось. И все надо решать не откладывая, немедленно. А как это сделать, если парень не идет на контакты?
Энрико надолго задумался. Потом подозвал официанта.
- Допустим, вы моряк и хотите сделать сюрприз таким же, как вы, морякам. Что подходящее может найтись в этом ресторане?
Кельнер, пожилой мужчина с хитро поблескивающими глазами, оценивающе взглянул на клиента:
- А на какую сумму?
Энрико пожал плечами, что должно было означать его полное пренебрежение к деньгам.
Кельнер кивнул и умчался. Энрико скосил глаза на столик соседей. Там все было по-прежнему: девицы и парень закусывали, то и дело прикладываясь к кружкам с пивом, Андреас рассеянно глядел в сторону.
Вернулся кельнер.
- Есть торт: бисквит, шоколад, цукаты. По форме - старинный корабль.
- Годится. - Энрико полез в карман. - Сколько?
- Он заказан... - Кельнер наморщил нос. - Видите ли, торт уже заказан другими... Придется заплатить лишнее.
- Сколько? - повторил Энрико и достал бумажник.
- Восемьдесят марок! Кроме того, нужны талоны на масло и сахар.
- У меня нет с собой карточек. - Энрико положил на стол девяносто марок. - Нет карточек, но имеются деньги.
Кельнер сгреб деньги.
- На корабле есть мачта?
- Мачта и два паруса - они из вафельного теста.
- Вот еще двадцать марок. Пусть мачту обвивает шоколадная змея с разинутой пастью.
- Будет сделано!
- Торт отнесете вон туда, - Энрико показал глазами на столик Андреаса. - Видите, два молодых человека с девушками...
- Я знаю их, очень славные господа. Часто бывают здесь.
- А как они расплачиваются? - вдруг спросил Энрико.
- Раньше платили каждый за себя. Последнее время большую часть денег дает один из них.
- Кто именно?
Кельнер показал на Андреаса.
- Хорошо. Теперь получите по счету.
- Господин уходит? А как же подарок?
- Делайте, что приказано. Я все буду видеть.
- Да, господин.
Энрико просидел в ресторане до тех пор, пока из служебного помещения не появился кельнер с тортом.
Тогда он встал и пошел к выходу. У двери обернулся - убедился, что торт доставлен по назначению.
- Ну вот, - пробормотал он. - Поглядим, что будет завтра.
2
Сутки миновали. Поздно вечером Энрико вновь вошел в стеклянные вращающиеся двери "Фатерланда". Он умышленно задержался - ждал, чтобы в ресторане скопились посетители.
Еще на улице он определил, что приехал не зря. В конце квартала стоял знакомый ДКВ с откинутым брезентовым верхом. Значит, Андреас и его приятели находятся в ресторане.
В зале все было как накануне вечером. Даже певица исполняла ту же песенку о влюбленных в Германию негритятах.
Встав так, чтобы его хорошо было видно, Энрико принялся осматривать зал. Подошел метрдотель, сокрушенно покачал головой: сегодня суббота - наплыв посетителей. К тому же по радио передали, что в день национального праздника Советов - 7 ноября - фюрер намерен прибыть в Москву и принять там парад немецких войск. Вот берлинцы и устремились в ресторан: каждому хочется отметить радостное событие вот-вот капитулирует Москва и наступит конец войне.
