Леонид Васильев - Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)

15

3 Использованный в тексте знак мин допускает различную трактовку, вследствие чего в переводе Р.В.Вяткина на русский оттенок имени исчез, вместо него употреблено слово «известных». Между тем слово «именитых» здесь не только возможно, но и много более уместно, так как речь не столько об известности, сколько именно об именитости упомянутых лиц, а в конечном счете — опять-таки о кланах, имевших наименование (имя). Иными словами, в этом тексте, где говорится о шанцах в целом как об этносе, возможно, речь идет о кланах как обособленных социальных группах.

1 Термином «жун» чжоуские источники, по некоторым сведениям, обозначали потомков этнической общности цянов времен Шан. Племена ди появились в чжоуских источниках поздно и четко фиксируются лишь применительно к УП в. до н.э. ((подробнее см. [55, с. 175—-187].

2 Стоит обратить внимание на то, что этот аргумент не бесспорен. Как о том будет идти речь чуть ниже, сын Вэнь-вана У-ван, одержав победу над Шан, принес жертвы шанским предкам ди в их храме. Правда, в тот момент никто не заподозрил бы У-вана в вассальной зависимости от Шан. Но суть проблемы в том, что своих обожествленных предков и храмов в их честь у чжоусцев тогда еще не было.

3 Похоже на то, что к моменту составления надписи — а это было время, когда чжоуским Китаем управлял знаменитый Чжоу-гун, предполагаемый автор концепции «Небесного мандата», — Небо и шанские предки шан-ди были уже величинами равноценными и взаимозаменяемыми, причем Небо, судя по текстам, выдвигалось на первое место. Здесь уместно заметить, что проблема шан-ди, о которой уже упоминалось и к которой мы еще будем возвращаться, возникла, видимо, именно в годы правления Чжоу-гуна. У-ван еще совершал жертвы в честь шанских шан-ди. Но в текстах, написанных при его преемниках, включая Чжоу-гуна, термин Шанди начинает использоваться в несколько ином смысле. Он становится обозначением Верховного Первопредка, Высшего Небесного Правителя. Больше того, Шанди начинает идентифицироваться с местом своего обитания, т.е. с Небом, превращается в персонификацию безликого Неба. Именно поэтому термины Шанди и Небо становятся взаимозаменяемыми, после чего Небо, естественно, выходит на передний план хотя бы потому, что оно как понятие и термин лишено тех ассоциаций, которые оставались у термина Шанди, производного в конце концов от шанских верхних предков шан-ди.

1 Текст дан в моем переводе, обоснование которого см. [15, с. 152—156].

2 Я опираюсь на трактовку соответствующего текста в переводе Б.Карлгрена [239, № 21, с. 141—142], которая с оговорками осторожно поддержана Г.Крилом [194, с. 153].

1 Необходимо заметить, что в китайской историографической традиции принято числить за умершим (или свергнутым) правителем весь тот год. когда правление его кончилось. Период власти нового правителя соответственно начинается со следующего года — вне зависимости от того, когда власть была реально унаследована или отобрана.

2 При Ли-ване (857—842), преемнике И-вана, чуские правители отказались от этого титула, не желая раздражать чжоуского правителя [86, т. 5, с. 183]. Однако столетие спустя, в середине VIII в. до н э., чуский У-ван снова стал именовать себя ваном, а после него такое титулование стало в Чу уже нормой.

3 Фонетически имена двух ванов — И1 и И2 — звучат одинаково, графически же они передаются разными иероглифами.

1 Важно иметь в виду, что «Лицзи» — источник ханьского времени, содержавший квинтэссенцию конфуцианства. Использовать его для прояснения проблем доконфуцианского Китая не вполне корректно, хотя многое в конфуцианстве имело древние традиции. В данном случае материалы «Лицзи» используются лишь для того, чтобы дать представление о самой норме траура в чжоуском Китае.