Однако Советское правительство вновь решительно подтвердило свое требование об отводе без всяких условий японских войск за линию существующей границы.
5 августа наши войска получили боевой приказ комкора Штерна, который определял время начала, наступления. «Задача корпуса с приданными частями, — говорилось в приказе, — 6 августа овладеть сопкой Заозерная и уничтожить врагов, посмевших вторгнуться на нашу советскую землю».
В приказе было четко определено, что командиры соединений и частей должны организовать тщательную рекогносцировку района боевых действий. В рекогносцировочные группы предлагалось также включать и командиров пограничных подразделений, которые хорошо знали местность в районе боев. Особенно подробными были указания штаба корпуса по налаживанию четкого и тесного взаимодействия пехоты с артиллерией и танками. Командирам батальонов, дивизионов, рот и батарей приказывалось вопросы взаимодействия отрабатывать каждому лично на местности вместе с артиллеристами, танкистами и саперами. Дивизионная артиллерия должна была запять огневые позиции не далее 2,5 километра от переднего края, а корпусная — 3–4 километра от переднего края обороны противника. Наблюдательные пункты должны были развертываться как можно ближе к сопкам Заозерная и Безымянная.
— Каков же был замысел предстоящего боя? Предполагалось неожиданными и сильными встречными ударами с севера и юга нанести сокрушительное поражение войскам противника во всей полосе между существующей государственной границей и озером Хасан. Для обеспечения успеха 32-й стрелковой дивизии с приданным 3-м танковым батальоном 2-й механизированной бригады была поставлена задача нанести удар по противнику с севера, навстречу 40-й стрелковой дивизии, обеспечив безопасность своего правого фланга. А 40-й стрелковой дивизии, усиленной 2-м танковым батальоном 2-ой механизированной бригады, предстояло нанести удар с юга, навстречу частям 32-й стрелковой дивизии.
Интересно сравнить силы наших и японских войск в те дни. На 5 августа на сопках Безымянная и Заозерная, а также в непосредственной близости от них против советских войск действовали японские 19-я пехотная дивизия, пехотная бригада, два артиллерийских полка и отдельные части усиления — общей численностью до 20 тысяч человек.
Им противостояли наши 40-я и 32-я стрелковые дивизии, 2-я отдельная механизированная бригада, стрелковый полк 39-й стрелковой дивизии, 121-й кавалерийский и 39-й корпусной артиллерийский полки. Наши части и соединения насчитывали 32 860 человек.
План боевых действий был рассмотрен и утвержден командующим Дальневосточным фронтом Маршалом Советского Союза В. К. Блюхером. Начало наступления назначалось на 14 часов 6 августа 1938 года.
С 3 по 5 августа весь личный состав частей и подразделений со всей тщательностью готовился к решающим боям. Пехотинцы, танкисты и артиллеристы готовили к бою оружие и технику. Командиры частей и подразделений проводили рекогносцировку, изучали местность и ее проходимость, уточняли задачи, организовывали взаимодействие и управление. Артиллеристы оборудовали огневые позиции, выбирали наблюдательные пункты, с которых хорошо просматривались бы позиции противника не только на переднем крае обороны, но и в глубине, за рекой Туманган. 45-мм противотанковые пушки ставились на огневые позиции для стрельбы прямой наводкой.
Много дел было и у нас, танкистов. Мы намечали подходы к высотам, изучали танкодоступные направления. Первую половину дня 4 августа с рассвета командир нашего 2-го танкового батальона 2-й мехбригады майор Меньшов работал с командирами рот и взводов на местности. От района сосредоточения до рубежей расчленения подразделений и развертывания для атаки мы сами прошли по маршрутам взводов. На рубеже атаки майор Меньшов уточнил наши задачи, порядок взаимодействия между подразделениями, с пехотой и артиллерией. В эти часы мы лично познакомились с командирами пехотных подразделений и артиллеристами. Они ознакомили нас с имеющимися у них сведениями о противнике, их задачами. Мы договорились, где будет проходить передний край, определили сигналы взаимодействия. С саперами были уточнены места проходов через заграждения и их обозначения, Во второй половине дня под руководством командира роты мы работали на местности с командирами танков и механиками-водителями. Была проделана вся будничная работа по подготовке к бою. Правда, где-то с 17 часов появился туман, местность просматривалась хуже, работа становилась малоэффективной. Возвращались обратно в район сосредоточения наших войск уже в густом тумане.
Утром 5 августа, как говорят, честь по чести побрились, позавтракали. Все экипажи обошел командир роты, мы в свою очередь побеседовали со своими экипажами, еще раз уточнили задачи. Время еще было, и я поговорил с каждым командиром танка, затем с каждым механиком-водителем и заряжающим. В беседе не только уточнил задачи, но и рассказал о героических подвигах людей в боях и в мирное время, о взаимовыручке, о родных. и близких, обо всем, чем мы жили. И в Великую Отечественную войну, командуя батальоном, полком, бригадой, когда это было возможно, старался перед боем встретиться и побеседовать с экипажами, командирами взводов и рот. Убежден, что делать это не. только полезно, но необходимо для того, чтобы ослабить естественное предбоевое напряжение, да и люди потом действуют увереннее, осмысленнее. Воин чувствовал, что о нем, как о равном, помнят в бою. Аналогичная работа проводилась не только. в нашей танковой роте, но и во всех других танковых, стрелковых ротах, артиллерийских батареях, авиационных эскадрильях.
Вместе с этим во всех подразделениях проводились беседы и собрания личного состава, на которых командиры и политработники на опыте первых дней боев рассказывали воинам, как следует вести себя в атаке, как успешно решить боевую задачу.
В тот же день были проведены партийные и комсомольские собрания. Непосредственно на огневых позициях у орудий, самолетов и танков партийные и комсомольские организации подводили итоги прошедших боев, обсуждали задачи коммунистов и комсомольцев в предстоящем сражении, а также рассматривали заявления воинов, изъявивших желание идти в бой коммунистами и комсомольцами.
Курсант полковой школы И. Шелягин писал: «Прошу первичную организацию ВКП(б) принять меня в кандидаты партии, так как в ответ на вылазки врагов я желаю укреплять обороноспособность нашей страны и беспощадно бороться с врагом, громить его, если он вздумает мешать нам строить коммунизм».
А вот что писал в своем заявлении летчик В. Симонов: «В ответ на наглую провокацию японских милитаристов я прошу партийную организацию принять меня в ряды Всесоюзной Коммунистической партии. Хочу бить врагов и выполнять все возложенные на меня партийные обязанности.
Мой самолет работает безотказно и впредь будет работать так же».
В ночь на 6 августа 1938 года подразделения заняли исходное положение для атаки. Назначенная на 14 часов в августа, она откладывалась: был сильный туман, видимости — никакой. Только во второй половине начало проясняться. И вот ровно в 16 часов над нашими головами загудели огромные краснозвездные бомбардировщики, а потом позиции японцев заволокло мощными взрывами. 180 советских бомбардировщиков и 70 истребителей участвовали в боевых действиях. Волна за волной шли они к сопкам Заозерная и Безымянная, занятых врагом.
Отважно, мужественно действовали советские летчики. Впоследствии участник этих событий штурман эскадрильи Гаврилов вспоминал:
«Один за другим поднялись в воздух… тяжелые самолеты. Легли на курс. Пошли. На горизонте показалась линия фронта. Подошли ближе, расчленились. Японцы открыли огонь из зенитных орудий.
Шум моторов заглушал взрывы неприятельских снарядов, которые рвались где-то возле нас. Мы пошли на зенитные батареи противника. У подножия сопки — вражеская батарея. Вижу, как бьют орудия. Я перевел самолет на крутое пике, спустился до 800 метров и разом из всех пулеметов залил батарею свинцом и сбросил бомбы. Набрал высоту, развернулся. Посмотрел вниз: результаты неплохие.
Рядом «работали» другие наши бомбардировщики. На японские сопки, пулеметные гнезда, артиллерийские батареи обрушилась сокрушительным ударом могучая боевая техника отечественной авиации. Мощные бомбы разорвали в клочья огневые точки противника, пулеметы уничтожили живую силу врага. Вся местность окуталась дымом…»
Мощными и сокрушительными были удары советской авиации по вражеской пехоте, окопавшейся на сопках Заозерная и Безымянная. Бомбардировке подверглись также и огневые позиции японской артиллерии, районы Мантокусана и Иенчона, где были расположены вражеские резервы. На безлесных гребнях сопок, занятых японцами, от бомбовых ударов поднимались огромные фонтаны земли, в воздух взлетали обломки орудий, проволочные заграждения.
