Схема 5. Марш 8-го мехкорпуса с 22 по 25 июня 1941 г.
Три дня корпус метался в заколдованном треугольнике Стрый — Львов — Перемышль. Так сказывалась несогласованность решений высших штабов, исходивших из предполагаемых действий противника, и постоянно запаздывающих с оценкой обстановки, пока командование фронта не нацелило корпус на фронтовой удар. Корпус терял людей и технику в изнурительных форсмаршах под бомбежками и в мелких стычках с противником. Утром 23 июня 7-я мд силами двух батальонов уничтожила парашютный десант, пытавшийся захватить Стрый — узел железных и шоссейных дорог. А та «яворовская» колонна немецких танков с мотопехотой и мотоциклетным батальоном столкнулась с 34-й тд. Немцы самоуверенно шли с включенными фарами, подсвечивая себя как цели. Командир дивизии полковник И. В. Васильев расставил батареи по обе стороны дороги и в упор расстрелял колонну.
Перед маршем на Броды 8-й МК оказался в трудном положении. Люди валились с ног, водители засыпали за рулями. Требовался техосмотр матчасти, но тылы отстали. Заправки — в обрез. Маршрут — через Львов, где уже действуют вражеские части. Комкору Рябышеву пришлось рубить узлы: «Сейчас 5.00, выступить в 10.00. Все ГСМ — передовым отрядам. Главным силам ждать заправки от тылов. Львов не миновать. Васильеву (34 тд) двигаться от Львова на Буск — Броды, Мишанину (12-я тд) и Герасимову (7-я мд) — на Куровице южной дорогой. Мотоциклетному батальону обеспечить прохождение через район Львова».
За два дня командиры и бойцы раскусили «шумную» тактику немецких диверсантов-автоматчиков — расчет на испуг и панику. Во Львове не обошлось без боя с ними, да еще с местными националистами, засевшими на чердаках и в подвалах. В Буске разгромили передовой отряд немецкой мотодивизии, не ожидавшей встречи с русскими танками.
Командир 8-го МК Д. Рябышев и замполит Н. Попель над картой. Июнь 1941 г.
К Бродам корпус вышел 25 июня, потеряв на дорогах до 50 % танков и значительную часть артиллерии. На месте комкор не получил никакой информации о противнике, а туманная задача: «нанести удар в направлении по обстановке», видимо, предполагала организацию разведки самим корпусом. За короткую ночь собрали скудные сведения: сосед слева — 15-й МК мог атаковать лишь одной дивизией, две другие сдерживали немецкое наступление на широком 70-км фронте. Соседа справа не предвиделось. Обещанная авиадивизия не прибыла. Фронт атаки — лесисто-болотистая местность, пересекается пятью речками с заболоченными по 2–3 км берегами — хуже для танков не придумаешь. Но полк 7-й мд внезапной ночной атакой захватил плацдарм на берегу р. Слоновки. Было похоже, что противник не ожидает от русских «безрассудного» наступления через болота. Но выявить его огневую систему разведке не удалось, засекли лишь отдельные огневые точки.
В таких обстоятельствах генерал Рябышев принял решение 26 июня в 9.00 атаковать противника в направлении Берестечко — Миколаев (схема 6). Удар оказался для противника неожиданным, но атака советских танков была встречена плотным огнем и авианалетами группами по 40–50 самолетов. Под бомбы попал КП корпуса и многие командиры вышли из строя. Наступление 34-й и 12-й танковых дивизий развивалось успешно, уничтожив и пленив противостоящие части, они взяли Лешнев — основной противотанковый узел. 34-я вышла на подступы к Берестечко. Немецкий 48 мотокорпус, понеся большие потери, отступил на правый берег р. Пляшевка и перешел к обороне.
Критическую оценку организации боя дал командир 34-й тд полковник И. Васильев: «Наступление организовано отвратительно. Не критикую — констатирую. Тем более, что „отвратительно“ относится и ко мне. Штаб корпуса сам не знал и нас не информировал ни о противнике, ни о соседях. Где обещанная авиация? Задача мне поставлена наскоро, и я тоже ставил впопыхах. Наступление начали без разведки, без рекогносцировки, артподготовки. У меня правый фланг открыт, но выяснилось: неподалеку стоят части кавалерии, пехоты, они и слыхом не слыхали о нашем наступлении. Прошу связаться с ними, обязать к взаимодействию… Дивизия могла продвинуться и на 40 км и потерять вдвое меньше людей и техники… Как выигран бой и сложился успех? Мы били во фланг немецким полкам, угодили в хвост 11-й и в голову 16-й танковым дивизиям. Я понял: решает темп. Не дать им опомниться, развернуться, перегруппироваться. Жать и жать… Пустили вперед пехоту, она сбивала их прикрытия, вела разведку — вот оно взаимодействие…».
26 июня Рябышев отдал приказ продолжить наступление утром 27-го, отправил донесение, полагая, что комфронта примет решение развить успех. Но снова произошла нестыковка в организации контрудара. 27 июня в 4.00 утра был получен приказ: «отвести 8-й МК во фронтовой резерв, в тыл 36-го корпуса на рубеж Кременец, Подкамень». Начали спешно выводить дивизии из боя. Но в 6 час. 40 мин. прибыл новый приказ: «8-му МК с утра 27-го наступать из района Броды в направлении Дубно и к вечеру овладеть Дубно».
День закончился наихудшим образом, повлекшим трагические последствия для корпуса.
Т-34, брошенный на улице Львова. «Тридцатьчетверки» отличались ненадежной трансмиссией. На моторном отсеке танка привязана запасная коробка передач с боковыми фрикционами, которые часто выходили из строя. Июнь 1941 г.
После постоянных «отходов-возвращений» корпус представлял собой три изолированные группы, требовалась перегруппировка, разведка, пополнение. Штаб приступил к разработке плана наступления на Дубно с исходных позиций Рудня — Козин. Боевой порядок в два эшелона: в первом — 34-я и 12-я тд, во втором — 7-я мд. Главный удар вдоль шоссе Броды — Дубно. На подготовку требовалось не менее суток. Но во время разработки плана случилось непредвиденное: в 9 часов утра на КП корпуса прибыл Н. Н. Вашугин с прокурором, председателем трибунала и взводом бойцов. Разыгралась тяжелая сцена, явившаяся следствием «приказной неразберихи» и стиля руководства некоторых высших начальников РККА. О ней оставил свидетельство Н. Попель в книге «В тяжкую пору».
Н. Н. Вашугин принадлежал, видимо, к тому типу начальников, который олицетворял собой печально знаменитый Л. Мехлис, с прямолинейной логикой, не замечающей сложность обстановки и в любых сомнениях и задержках подозревающий измену и вредительство. Вашугин не стал слушать рапорт комкора, а, подойдя, гневно бросил ошеломившую всех фразу: «За сколько продался, Иуда?» Попытку Рябышева заговорить пресек: «Тебя, изменник, полевой суд слушать будет. Здесь, под сосной выслушаем и расстреляем…». Оборвал Вашугин и попытку Попеля вмешаться: «А, это ты, штатный адвокат при изменнике…». Но Попелю все же удалось осадить члена военсовета.
Н. Н. Вашугин
Он пишет: «Я воспользовался его же оружием (бездоказательность обвинения. — Авт.), то не был сознательный прием. Гнев подсказал: „Еще неизвестно, какими соображениями руководствуются те, кто приказом заставляет отдавать врагу с боем взятую территорию“. Вашугин как будто споткнулся, в его голосе проскользнула растерянность: „Кто вам приказал отдавать территорию. Что вы мелете? Рябышев, докладывайте“. Едва выслушав доклад, Вашугин приказывет: „Через 20 минут доложить о своем решении“. Рябышев через 20 минут доложил: „Корпус сможет закончить перегруппировку только к утру завтра“. Вашугин: „Через 20 минут решение — и вперед“. Рябышев: „Чем же вперед?“ Вашугин: „Приказываю немедленно начать наступление. Не начнете, отстраню от должности, отдам под суд“. И сам диктует приказ, и расписывается так, что летят чернильные брызги.
Так было принято самоубийственное решение вводить корпус в бой по частям. Буквально на ходу создавалась подвижная группа: 34-я тд полковника Васильева, 24-й тп подполковника Волкова (из 12-й тд) и 27-й мотополк. В группе оказалось около 200 танков и до 9000 человек. Вашугин, покидая КП, приказал: „Командовать подвижной группой будет Попель“. И, повернувшись к нему, добавил: „Займете к вечеру Дубно — получите награду. Не займете — исключим из партии и расстреляем“».
Т-35 из состава 8-го МК, брошенный на обочине по техническим причинам. Эти грозные с виду многобашенные тяжелые «танки прорыва» оказались практически бесполезны в условиях новой высокоманевренной войны моторов.
Группой практически командовал И. Васильев. Его прорыв в Дубно отличается смелостью решения: ударить по тылам немцев внезапно. Выступили 27 июня в 14.00. В первом эшелоне шел танковый полк Волкова, во втором — танковый Смирнова бил вдоль ж/д и шоссе; танковый Болховитина обходил Дубно юго-западнее и западнее, а рота тяжелых КВ с мотобатальоном замыкала кольцо восточнее Дубно.
Расчет оправдался. Противника на передовой застигли врасплох. Немцы загорали на солнышке, и многие бросились к своим танкам, орудиям, и в окопы в одних трусах. Их уничтожили быстро, даже не притормозив движение колонн. Через короткое время настигли полковую и тыловую колонны вражеской 11-й тд, беспечные немцы приняли наши танки за свои и через несколько минут боя с ними было покончено. С окраины Вербы ударили вражеские батареи, но комдив приказал: «Не ввязываться. Вперед! Пока не опомнились». Бой с основными силами немецкой 11-й тд развернулся на широком ржаном поле. Бой был жестоким и кровопролитным. Погиб комполка И. Д. Болховитин, до последней минуты ведя огонь из горящего танка, но удар его «тридцатьчетверок» и КВ решил исход сражения. Немецкий генерал Мильче, командир 11-й тд едва успел улететь на самолете, а его штаб во главе с начальником взят в плен. В штабном портфеле обнаружили любопытный документ — характеристики на командиров ЮЗФ (от полка и выше). О Васильеве нашли запись: «выдающийся русский полковник». Он, ознакомившись, заметил: «Сегодня мы им еще дадим прикурить. Характеристика обязывает…» В Дубно группа наших танков ворвалась ночью. Немцы откатились. Город был завален трупами врага, а день наступил жаркий… Мобилизовали население на уборку.
