В этих обстоятельствах, постоянно осложнявшихся буквально с первых минут нападения, всему личному составу мехкорпусов потребовалось исключительное мужество и стойкость. Наши танкисты не только выдержали удары врага, но и сами наносили ему такие ответные удары, которые поставили его на грань поражения и в конечном счете сорвали его стратегический план окружения и разгрома советских войск на юге.
Cхема 4. Контрудары мехкорпусов ЮЗФ под Новоград-Волынским и Новым Мирополем на завершающем этапе танкового сражения в начале июля 1941 г.
22-й мехкорпус и 1-я АПТбр
22-й мехкорпус вступил в бой в первые часы войны и по приказу командующего М. П. Кирпоноса нанес первые удары по вторгшемуся врагу (схема 2). 22–29 июня корпус действовал вместе с 1-й АПТбр генерал-майора К. С. Москаленко, недавно сформированной, хорошо обученной и располагавшейся в полосе 5-й армии под Луцком. Их объединение произошло несколько необычным, но характерным для тех дней образом. Москаленко, вскрыв «красный пакет», увидел предписание: форсированно двигаться в район развертывания 6-й армии Музыченко, о чем и доложил командарму-5 М. Потапову. Но обстановка утром 22 июня оказалась предельно напряженной: дивизии армии не успели развернуться и выдвинуться к Владимир-Волынскому, а 22-й МК, разбросанный на большом удалении, не смог быстро собраться. Его дивизии — 41-я и 19-я танковые и 215-я мд — находились в 140 км от границы. К тому же 41-я, имевшая 31 танк КВ, потеряла связь со штабом — позже выяснилось, что она по предписанию такого же пакета ушла на Ковель, т. е. в сторону от главного немецкого удара.
Потапов, получив приказ М. П. Кирпоноса нанести 23 июня удар во фланг противника, обратился к Москаленко: «Прошу вас, наконец, требую выступить на Владимир-Волынский и совместно с 22-м мехкорпусом уничтожить противника». Комбриг оказался в трудном положении и ответил: «Бригада в составе РВГК. Ваше требование противоречит мобплану и выполнить его не могу».
Потапов попытался взять разрешение у Москвы или Киева, но связи уже не было, и тогда он отдал приказ «Бригаде действовать вместе с 22-ым. Ответственность за нарушение задачи, предусмотренной мобпланом, беру на себя». И Москаленко, также понимая, какую ответственность он берет на себя, решил выполнять приказ. Эти решения могли дорого стоить обоим, но пошли на пользу дела.
В. С. Тамручи
Эти бои отличались тактическим своеобразием и смелостью. На марше бригада нагнала небольшую колонну штаба 22-го МК без войск. Комкор С. Кондрусев сообщил: 19 тд и 215 мд выдвинутся не ранее чем через 1–2 суток, причем под бомбежками, следовательно, потери неизбежны и бригада — единственная ударная сила. Это 6000 бойцов, 200 орудий 76- и 85-мм, 70 крупнокалиберных пулеметов. Вся бригада — на колесах, а это — быстроходность, подвижность, маневренность. В пути навалились «юнкерсы», наших же самолетов — ни одного. Комбриг принимает единственно правильное решение: дивизионам рассредоточиться и двигаться вперед на предельной скорости. Бомбы посыпались в пустоту. Потерь не было.
На половине пути к Владимир-Волынскому столкнулись с немцами. Это оказались 13-я, 14-я танковые и 298-я пехотная дивизии. Непосредственно против бригады — 14-я. Предстоял встречный бой без прикрытия пехотой, танками, авиацией. А немецкие самолеты повисли над бригадой, пытаясь прижать ее расчеты к земле.
Немецкие офицеры осматривают подбитый Т-34 обр. 1940 г. Наличие столь мощного танка в составе бронетанковых сил Красной армии оказалось полной неожиданностью для вермахта.
Этот бой, вспоминал К. Москаленко, был исключительно страшным по огневому напряжению. Немцы после короткой авиа- и артподготовки бросили в атаку 200 танков на предельной скорости. Бригада не успела окопаться, но быстро развернулась. Кондрусев и Москаленко заняли НП на высотке. Все приказы отданы. Теперь все решают дисциплина, стойкость, умение орудийных расчетов, инициатива и самообладание командиров дивизионов и батарей. Вражеские танки рванулись напролом. Закружился кромешный ад из огня и дыма, рвущихся в танках боекомплектов, летящих кусков машин и мотоциклов. В долине вдоль шоссе на Луцк зачернели трупы немецкой мотопехоты. Гибнут и бойцы бригады, замолкают орудия, разбитые и раздавленные. Но приказа на отступление нет — позади Луцк. Командир немецкой 14-й тд упорно атаковал в лоб. На что он надеялся? Может, на то, что русские не выдержат и начнут отступать, как это часто было на Западе, или, может, на слабость заслона, но советский комбриг успел эшелонировать батареи в глубину. В бою у своего танка КВ был смертельно ранен С. М. Кондрусев, его заменил начштаба генерал В. С. Тамручи.
Тихоходные трактора не поспевали за танками, поэтому мехкорпуса ЮЗФ часто оказывались без артиллерийской поддержки.
Бой закончился вечером, немцы оставили перед позициями десятки танков и бронемашин, десятки орудий, автомобилей и сотни трупов. Потери бригады: три батареи с личным составом. Чтобы прикрыть луцкое шоссе, подходящие части 22-го МК и 1-я АПТбр заняли позиции у м. Затурцы. Командир немецкой 14-й тд действовал на этот раз осторожней, демонстрировал ложные атаки в центре, на правом фланге. Наконец, построил танковый клин с Pz.IV впереди и двинулся в наступление. Выгодность построения бесспорна: мощные Pz.IV прикрывают броней весь боевой порядок и фланги, за ними, уступом назад идут Pz.III и легкие Pz.II, далее мотоциклисты и мотопехота на бронетранспортерах с минометами и орудиями.
Однако и комбриг Москаленко предпринял свой маневр. Бригада окопалась, замаскировалась и немецкий командир, не проведя разведки, не подозревал, что рвется прямо на противотанковый район. Три последовательных рубежа прикрывали огнем прямой наводкой шоссе на Луцк и подступы к нему на 4–5 км по обе стороны. В резерве оставлены два дивизиона, и еще два дивизиона 122- и 152-мм гаубиц из артполков 22-го МК и стрелкового корпуса. Немецкий клин попытался сначала рассечь центр наших позиций. Москаленко писал: «Танков и пехоты было гораздо больше, чем вчера. Их было так много, что, казалось, вся фашистская Германия движется на нас. Признаюсь, смутная тревога овладела мной: „Выдержим ли на этот раз? Всему ли научили наших бойцов?“ Но орудийные расчеты с точностью выполнили приказ комбрига, подпустили танки на 300–400 м и обрушили шквал огня. Ошеломленные немцы смешались, начали разворачивать танки, подставляя борта. После второй атаки на предельных скоростях с мотоциклистами и пехотой на поле боя остались до 50 танков и бронемашин, мешанина разбитых орудий, мототехники. Тогда командир немецкой 14-й тд решил бросить основные силы против левого фланга 1-й АПТбр. Но и здесь его встретил убийственный огонь резерва бригады и гаубиц. Пять раз немцы тщетно пытались обойти фланг наших позиций. В критический момент боя, когда казалось, что немецкие танки вот-вот прорвутся на Луцк, их атаковали подошедшие части 19-й танковой и 215-й мотодивизии 22-го МК и 135-й стрелковой дивизии. Три советских дивизии столкнулись с пятью немецкими. Их атаки отличались яростным напором, немцы отступили, бросив тяжелую технику.
Немецкое командование, убедившись в невозможности прорыва на Луцк по шоссе, искало обходные пути на флангах через Торчин и Усичи. Бригада вместе с частями мехкорпуса и 135-й сд развернула первый эшелон у Торчина, второй — у Усичей, третий — на окраине Луцка. Немцы стали еще осторожнее, уже не лезли вслепую, постоянно бомбили советские позиции группами в 30–40 самолетов. Тем не менее, их атаки не принесли успеха. По нашим данным, у Торчина враг потерял 19 танков, у Усичей еще 20. Тогда немецкое командование предприняло попытку обойти Луцк с севера и юга, форсировав р. Стырь. К этому времени в контрударе на Владимир-Волынский 22-й МК понес большие потери: его 19-я тд потеряла почти все свои Т-26 и многих командиров. 41-ю тд корпуса рассредоточили и начали использовать побатальонно для поддержки атак стрелковых дивизий и отдельных частей.
Подбитый немецкий Pz.III, вооруженный 50-мм пушкой. Основной танк немецких бронетанковых частей в 1941 г.
25 июня бригада по приказу Потапова перешла в район Рожище, обеспечила переправу через р. Стырь частей 22-го МК и 27-го стрелкового и 28–30 июня участвовала в ликвидации немецкого плацдарма в районе Рожище. Бригада, безусловно, представляла мощную ударную силу в танковом сражении. Действия артиллеристов отличались мужеством и стойкостью. Командир орудия П. Тугин, оставшийся один, последним снарядом подбил в упор пятый по счету танк. По шестому бить уже нечем, и Тугин погиб под его гусеницами вместе с орудием. Сержант Н. Москалев сжег несколько танков и, получив смертельное ранение, успел дернуть шнур и подбил еще один. Это происходило на позициях батареи лейтенанта А. Логвиненко и там же зафиксирован любопытный случай. Когда уцелевшие немецкие танки повернули назад, из подбитого выбрался командир батальона, майор, постоял, качаясь, видимо, оглушенный и ошеломленный, а затем зашагал в сторону наших позиций. Его доставили к Москаленко, и после долгого молчания немецкий офицер сказал, что не ожидал такого отпора от русских.
