Загадочные знаки, выцарапанные на стенах австралийской пещеры Куналда 20 тысяч лет назад, считаются свидетельством обрядов, совершавшихся древними австралийскими поселенцами, когда они выламывали в пещере кремни для изготовления орудий. Большая часть знаков была сделана пальцами в мягком песчанике
Загадочные знаки, выцарапанные на стенах австралийской пещеры Куналда 20 тысяч лет назад, считаются свидетельством обрядов, совершавшихся древними австралийскими поселенцами, когда они выламывали в пещере кремни для изготовления орудий. Знаки выцарапывались в более твердой породе с помощью каменных осколков
Ко времени появления кроманьонцев люди уже использовали даровые ресурсы мигрирующих животных в дополнение к растительной пище. Кроманьонец проделывал то же с несравненно большим успехом. Благодаря более острому интеллекту и более совершенному оружию он добывал животных в таких количествах, что мог уже выжить в Арктике, где растительная пища настолько скудна, что человек пользуется почти одними даровыми ресурсами. По всей Сибири, от Енисея на западе до Камчатки на востоке, советские археологи ведут раскопки и более чем в десяти местах уже отыскали доказательства того, что человек обитает здесь не менее 30 тысяч лет. Тогда сибирские зимы были длиннее и холоднее, чем сейчас, а на месте нынешней тайги простирались степи, где не было почти никакой защиты от свирепых ветров. В метре под поверхностью почвы начинался слой вечной мерзлоты, препятствовавшей развитию растений с мощной корневой системой. Однако сочным травам и низкорослым кустарникам вполне хватало и этой почвы, и стадные животные прекрасно чувствовали себя на этих пастбищах.
Собственно говоря, Сибирь была охотничьим раем, и кроманьонский человек благоденствовал там, несмотря на холодный климат. Мусорные кучи возле его стоянок - это подлинные коллекции костей северного оленя, диких лошадей, антилоп, мамонтов и зубров, а порой он, по-видимому, справлялся с медведями и львами. Немало там костей песцов и волков, но хотя их мясо, возможно, использовалось в пищу, добывались они скорее всего ради пушистых шкур, из которых сибирские кроманьонцы шили себе одежду. И наконец, некоторые мусорные кучи содержат свидетельство того, что эти кроманьонцы, как и другие, начинали использовать и совершенно новые источники пищи - птиц и рыб.
Вырезанная из бивня мамонта, эта стилизованная фигурка, изображающая какую-то водоплавающую птицу в полете, указывает на живой интерес древних сибирских охотников к перелетным птицам и млекопитающим - главным источникам их пищевых запасов. Все найденные в Сибири многочисленные фигурки птиц имеют уплощенные туловища, вытянутые шеи и короткие крылья
Рыболовство у этих сибирских групп было, вероятно, только летним занятием, так как зимой реки покрывались метровым слоем льда. Из птиц они в основном добывали куропаток, которые обитают на земле, летают медленно, а потому представляют собой относительно легкую добычу. Однако некоторые антропологи полагают, что они охотились и на водоплавающих птиц. Возможно, они умело сбивали их на лету метательными снарядами, а возможно, ловили в силки вроде тех, какими и теперь пользуются нетсиликские эскимосы на севере Гудзонова залива. Это - хитроумное приспособление из тонких сыромятных ремней с приманкой из кусочков рыбы. Когда птица опускается на приманку, камень, удерживающий ремни, смещается, и они опутывают ноги неосторожной птицы, после чего ее уже нетрудно схватить и убить.
В таком суровом краю, где зимы были долгими и жестокими, существование сибирских кроманьонцев в отличие от вольготной жизни их тропических современников должно было опираться на тщательные расчеты и планы. В разгар морозов они укрывались в теплых крытых шкурами жилищах с каменными основаниями, вкопанными в землю на целых три четверти метра. В почти столь же суровых условиях тогдашней Украины примерно такие же жилища строились настолько большими, что свободно вмещали от 15 до 20 человек. В ледниках за каменными фундаментами хранились запасы мяса, рассчитанные на много дней. Частично оно было заморожено, а частично провялено на солнце или прокопчено в дыму очага. В уютном свете нескольких открытых очагов эти люди коротали темное зимнее время, вырезая орудия и украшения из кости, обмениваясь охотничьими историями, наставляя детей. А когда кто-нибудь из членов их группы умирал, его хоронили с любовью и заботливостью. На раскопках в Мальте у южной оконечности Байкала археологи обнаружили могилу со скелетом четырехлетней девочки, украшенной "диадемой" из бивня мамонта, таким же браслетом и ожерельем из 120 бусин. Рядом лежали другие предметы, сделанные из кости, - погребальные дары девочке от тех, кому она была дорога.
Пока эти самые северные предки современного человека учились преодолевать трудности холодного климата, другие кроманьонцы, жившие более чем на полпути от них к Южному полюсу, в сравнительно мягких климатических условиях, приспосабливались к радикальному изменению окружающей среды. Южноафриканская пещера Нельсон-бей находится примерно в пятистах километрах к востоку от Кейптауна, на берегу Индийского океана. Она расположена на шестидесятиметровом, сложенном из песчаника обрыве, метрах в двадцати над современным пляжем, и в кроманьонские времена в ней постоянно жили сменявшие друг друга группы, причем первая группа обосновалась там 18 тысяч лет назад. Вход в пещеру обращен на юг и имеет в ширину 30 метров. За ним находится обширное помещение высотой около 9 метров, а глубиной от 30 до 45 метров. В дальнем конце пещеры бьет ключ - как бил и 35 тысяч лет назад, так что ее обитателям можно было не думать о пресной воде. У этого жилища было множество естественных преимуществ, и нет ничего удивительного в том, что оно служило приютом четыремстам поколениям охотников-собирателей, не покинувших его даже тогда, когда доступные им пищевые ресурсы в окрестностях пещеры радикальным образом изменились.
Первые шесть тысяч лет после того, как в пещере обосновался современный человек, вокруг простирались заросшие травой открытые равнины, усеянные невысокими деревьями, - нечто вроде современной африканской саванны. До моря было почти восемьдесят километров, и обитатели Нельсон-бей, по-видимому, никогда не бывали на его берегу - этот горизонт не содержит никаких окаменелостей морских животных. Первые жильцы этого дома питались тем, что было вокруг. Женщины собирали ягоды и семена, выкапывали съедобные корни и луковицы, а мужчины охотились на дичь, которой изобиловала равнина вокруг, - на антилоп, страусов, павианов и таких ныне вымерших животных, как гигантский буйвол, весивший более полутора тонн, и столь же внушительный бубал, огромный, как современный першерон. Охотились они и на кустарниковых кабанов, и на бородавочников, вооруженных грозными клыками злобных животных, которые кочуют стадами и очень опасны: нередко они поворачивают и всем скопом бросаются на преследующего их охотника.
В этот период обитатели пещеры Нельсон-бей, вероятно, оставались в ней круглый год, если не считать отдельных охотничьих экспедиций, и приложили немало усилий, чтобы сделать свой дом еще более удобным. Они обложили очаги камнями и, возможно, защитили их от ветра, построив между ними и входом полукруглую загородку - во всяком случае, ямы от столбов более поздней загородки сохранились там до сих пор. Между столбами, возможно, подвешивались шкуры, или укладывался хворост, или ставился палисад из жердей. Зимой и особенно по ночам эта загородка, вероятно, играла большую роль: климат Южной Африки был тогда холоднее, чем теперь, и очень влажным - примерно как в Сиэтле на севере Тихоокеанского побережья США. Снаружи земля поблескивала инеем или бывала припорошена легким снежком.
Около двенадцати тысяч лет назад этот образ жизни изменился внезапно (в масштабах геологического времени) и радикально. Всемирное потепление, длившееся четыре-пять тысяч лет, растопило столько льда, что уровень океана поднялся выше уровня восьмидесятикилометровой равнины Нельсон-бей. Почти как река, когда она в половодье выходит из берегов и стремительно разливается по соседним низинам, море довольно быстро затопило пологую равнину, и вскоре его волны уже плескались всего в нескольких километрах от обрыва, где находилась пещера. Когда пастбища исчезли под водой, стада, естественно, ушли во внутренние области, и было бы столь же естественно, если бы обитатели пещеры Нельсон-бей последовали за ними и нашли себе новое жилище в другом месте.
Но они так не поступили. По какой-то причине - быть может, из привязанности к "дому", какой она была в каменном веке, - пещера оставалась, так сказать, главной базой, хотя в ней уже не жили круглый год. Летом ее обитатели отправлялись в длительные охотничьи экспедиции, выслеживая и убивая добычу, собирая луковицы, ягоды и семена, входившие в их рацион на протяжении многих столетий. Зимой они, однако, возвращались в пещеру Нельсон-бей, чтобы использовать еще один источник энергии - пищу, добытую в море.
