Усиление наступления на трудящихся. Упадок хозяйства Украины. После гетманского переворота эксплуататорские классы еще активнее повели наступление на трудящихся Украины. Поддерживаемые оккупантами, они стремились отомстить за свои поражения в 1917 — начале 1918 г., подавить какое бы то ни было сопротивление оккупационному режиму.
С особой энергией велось наступление на рабочий класс. В середине мая около тысячи заводчиков, фабрикантов, финансистов, помещиков собрались в Киеве на съезд, чтобы выработать план сплочения эксплуататорских классов на Украине. Делегаты съезда, высказываясь за поддержку гетманского правительства, одновременно потребовали от него отмены восьмичасового рабочего дня и закона о свободе забастовок, применения по отношению к рабочим репрессивных мер, чего не успела сделать Центральная рада. С целью консолидации сил буржуазии и помещиков был создан «Союз промышленности, торговли, финансов и сельского хозяйства» (Протофис).
Кабинет министров, гетманские министерства издавали постановления, распоряжения, циркуляры, удовлетворявшие требования предпринимателей. Владельцы предприятий увеличивали рабочий день, снижали расценки, отказывались заключать коллективные договоры и т. п.
Вывоз оккупантами сырья, материалов, оборудования, антирабочая политика локаутов, к которой прибегли предприниматели, разрыв экономических связей с центральными районами страны, откуда на Украину до оккупации поступали сырье, оборудование, деньги, — все это обусловило значительное сокращение промышленного производства и увеличение армии безработных. Даже по официальным, далеко не полным данным гетманского министерства труда, уже в июне на Украине насчитывалось более 200 тыс. безработных.
В металлургической промышленности из 65 доменных печей к осени 1918 г. продолжало действовать лишь две, из 102 мартеновских печей — лишь семь. К концу 1918 г. на металлургических заводах, где в 1917 г. было занято 142,5 тыс. рабочих, осталось менее 10 тыс.
Почти остановилось производство на рудниках и шахтах Донбасса и Криворожья. В течение 1918 г. из 61 шахты, каждая из которых ежегодно могла дать не менее 5 млн. пудов угля, прекратили производство 38 шахт. Не действовало большинство мелких шахт. Число рабочих, занятых в угольной промышленности, в течение 1918 г. сократилось с 291 тыс. (включая 74 тыс. военнопленных) до 130 тыс. Если на рудниках Криворожского бассейна в 1917 г. было добыто более 225 млн. пудов железной руды, то в 1918 г. они дали немногим более 24 млн. пудов. Здесь продолжало работать лишь 2–2,5 тыс. рабочих из 25 тыс., занятых там прежде.
В состояние полного упадка пришли и другие отрасли промышленности и железнодорожный транспорт. В частности, грузоподъемность железных дорог Украины в 1918 г. по сравнению с 1917 г. сократилась в 10–12 раз.
Эту трагедию рабочих и всех трудящихся масс Украины гетманское правительство и буржуазия рассматривали как важное средство борьбы со своими классовыми врагами. «Экономической разрухой, — писал осенью 1918 г. орган торгово-промышленных кругов Украины «Финансовый журнал», — подтачивается сам фундамент рабочего класса, и после этой «Пирровой победы» рабочий класс погибнет. Нужда согнет его и тогда в роли спасителя выступит буржуазия, интеллигенция, землевладельцы, церковь»[396].
Реставрация буржуазно-помещичьего монархизма, неприкрытый грабеж и кровавый произвол оккупантов поставили в очень тяжелое положение миллионные массы трудящегося крестьянства, привели в упадок сельское хозяйство. Поддержанные гетманским правительством и оккупантами, помещики не только возвращали свои поместья, из которых они были изгнаны в результате социалистической революции, но и пытались поживиться за счет крестьян, накладывая на них большие контрибуции. 75 представителей крестьянства Подолии, наивно надеясь, что гетманское правительство защитит их от произвола помещиков, в открытом письме министерству внутренних дел сообщали о том, что помещики наложили на жителей сел Нестеровцы, Гринчук, Залесцы, Чаньков контрибуцию в размере более 1 млн. 700 тыс. руб. Один из помещиков Ямпольского уезда этой же губернии хвастался тем, что взыскал с крестьян 250 тыс. руб., хотя все его имущество оценивалось лишь в 150 тыс. руб. Трехмиллионная контрибуция была наложена на население сел Остерского уезда на Черниговщине.
Взимание контрибуций, как правило, сопровождалось побоями, расстрелами крестьян. Например, в июле на жителей с. Ожиговцы Староконстантиновского уезда на Волыни наложили контрибуцию в сумме 600 тыс. руб. Для взыскания ее в село прибыл отряд во главе с начальником уездной «варты». К установленному сроку население сумело собрать лишь 200 тыс. руб. Тогда каратели выстроили крестьян и каждого пятого высекли. 30 апреля в с. Овсянники Бердичевского уезда на Киевщине прибыл помещик Павловский с карательным отрядом. Согнанных на площадь крестьян избили шомполами. Затем по приказу помещика высекли нагайками еще около 40 «комитетчиков». После экзекуции крестьянам было предложено немедленно внести контрибуцию от каждой хаты. Тех, которые не могли выполнить это требование, снова били, при этом двух крестьян забили до смерти. Массовым избиением крестьян и расстрелом некоторых из них «ознаменовал» возвращение в свое имение, расположенное в Солонянской волости на Екатеринославщине, помещик Бергман.
На Украине вводился принудительный труд крестьян в помещичьих хозяйствах. Так, киевский губернский староста 27 июня 1918 г. в телеграмме киевскому уездному старосте требовал принять «самые энергичные меры» для обработки земель помещиков, предупредить крестьян о том, что отказавшиеся работать «будут арестовываться [и] высылаться [в] Германию [на] принудительные работы»[397]. На жителей с. Диканька за отказ от работы на помещика Кочубея полтавский уездный староста наложил контрибуцию в 18 тыс. руб. В селе были также проведены аресты.
8 июля 1918 г. гетманское правительство приняло специальный закон, предоставлявший местным земельным комиссиям право издавать обязательные постановления о принудительном труде крестьян на помещиков. Изяславльский союз земельных собственников на Волыни в середине июля констатировал: «Почти повсеместно крестьяне стали выходить на работу только под угрозой репрессивных мер, осуществляемых карательными отрядами»[398].
В селах рыскали многочисленные «заготовительные» и карательные отряды оккупантов, отбиравшие у населения продовольствие, скот, птицу, фураж, личное имущество и т. п. Часто на одни и те же села совершались неоднократные налеты, в результате чего они полностью опустошались. Такая судьба постигла, например, с. Михайловку Мариупольского уезда Екатеринославской губернии, с. Бокалов Васильковского уезда на Киевщине и многие другие.
Даже гетманские чиновники отмечали нарастание грабежей оккупантами сельского населения. «Случаи самовольных и неправильных реквизиций хлеба, фуража, скота, масла, меди, экипажей и проч., — говорилось в одном из донесений харьковского губернского старосты, — делаются все более и более частыми, принимая по местам массовый, поголовный характер»[399]. В августе департамент державной «варты» сообщал штабу германского верховного командования на Украине: «В Херсонской губернии со стороны австрийских войск реквизиции у населения хлеба, продуктов, фуража и рогатого скота не прекращаются, что вызывает озлобление среди населения и грозит голодным мятежом»[400].
За несвоевременное выполнение распоряжений властей, хранение оружия, утаивание продовольствия, невыход на работу на крестьян налагались огромные контрибуции. Оккупанты немедленно взымали их, прибегая к жестоким репрессиям. Так, 20 июля в с. Лесничее Ольгопольского уезда на Подолии прибыл австрийский карательный отряд и потребовал от населения сдать такое количество оружия, которого у них фактически не было. Поскольку крестьяне не могли выполнить это требование, каратели открыли по селу огонь из пушек, в результате чего сгорело более 110 строений. После этого они еще вынудили жителей уплатить контрибуцию в размере 600 тыс. руб.
Бесконечные реквизиции зерна, лошадей и рогатого скота, нежелание крестьян работать на возвращенных помещикам землях и т. п. привели сельское хозяйство в упадок. К осени 1918 г. по сравнению с довоенным 1913 г. посевные площади сократились почти наполовину.
Во многих городах и селах начался голод. С разных концов Украины поступали сообщения о случаях голодной смерти. Вспыхнули эпидемии тифа, оспы, дизентерии, занесенного оккупантами вирусного гриппа (испанки), в ряде городов — холеры.
Разорение, лишение каких бы то ни было гражданских прав, безработица, виселицы и расстрелы, каторжные работы в Германии, голодная смерть — вот что принесли рабочим и крестьянам Украины оккупанты, призванные предателями народа — украинскими буржуазными националистами.
