Сталин выждал две недели перед броском в Польшу, во-вторых, для того, чтобы убедиться в победоносном наступлении немцев. А ну как поляки «дадут прикурить» Адольфу или франко-британские силы успеют быстро провести мобилизацию и обрушатся на западные границы рейха? Вступление в этом случае РККА на стороне вермахта несомненно внесло бы перелом в пользу немцев на польском фронте, но выступление Антанты на стороне поляков могло привести августовскую коалицию к краху, а поход на Босфор терял самое главное — стратегическую внезапность, британцы могли успеть укрепиться в Турции и на Балканах. Поэтому Сталин выступил только тогда, когда убедился в том, что польский государственный корабль идет ко дну при полном попустительстве западных союзников.
В-третьих, необходимо было выждать, чтобы придать себе образ спасителя украинцев и белорусов от намечающегося нацистского порабощения. В общем, Иосиф Виссарионович как мог оттягивал тот неминуемый момент, когда Великобритания и Франция окажутся в состоянии войны с СССР. Желательно было продержаться в роли миротворца вплоть до начала Босфорской кампании, но До этого необходимо было решить свои северо-западные проблемы.
План-25 в действии. Прибалтика
27—28 сентября 1939 года СССР и Германия выработали условия нового договора «О дружбе и границах», согласно которому Литва включалась в сферу интересов Москвы. Сразу же вслед за этим Сталин в ультимативной форме потребовал от правительств стран Балтии заключения договоров «о взаимной помощи», согласно которым на территорию Прибалтики вводились части РККА, а также осуществлялась передача ряда военных баз под юрисдикцию Москвы. В октябре 1939 года правительства Эстонии, Латвии и Литвы, опасаясь оккупации и наивно полагая, что заключение этого договора предотвратит оную, пошли на соглашение с Кремлем. Ввод советских войск в страны Балтии происходил в октябре — ноябре 1939 года. К 1 января 1940 года на территории Эстонии разместилось 20954 человека, Латвии — 19339 человек, Литвы — 17762 человека. На эстонских аэродромах расположились 2 истребительных и 2 бомбардировочных полка, на латвийских аэродромах — 2 истребительных и 1 бомбардировочный полк, на аэродромах Литвы — 1 истребительный и 1 бомбардировочный полк.
Первоначальные договора не затрагивали общественного и государственного устройства этих стран.
«25 октября 1939 г., говоря о подписанных соглашениях, Сталин заметил: «Мы нашли ту форму, которая позволит нам поставить их в орбиту влияния Советского Союза… Мы не будем добиваться их советизации. Придет время, когда они сами это сделают (точнее, мы им поможем. — С.З.) [29, с. 9].
В 1920—1930-е годы предполагалось, что вторжение в Прибалтику будет сопровождаться боевыми действиями и приведет к вооруженному противостоянию с Антантой. Однако, находясь в состоянии войны с Германией, британцы не желали объявлять войну еще и СССР, да и не могли прислать на помощь прибалтам контингенты войск и силы флота. Сталин, несмотря на непомерно возросшие амбиции, также предпочитал действовать осторожно, дабы не утратить до поры фактор внезапности. Поэтому Латвия и Эстония оставались еще несколько месяцев независимыми. Пока. Все изменится через полгода.
«Наш ответ прост и ясен. Мы отбросим к черту всякую игру политических картежников и пойдем своей дорогой, ломая все и всякие препятствия на пути к цели»
«Правда», 3 ноября 1939 года
Так что же все-таки хотел Сталин от финнов в действительности? Почему на том театре, где ранее предполагались только оборонительные действия (что подтверждается докладами начальника артиллерии РККА Воронова и наркома обороны СССР Ворошилова), вдруг развернулось крупномасштабное наступление Красной Армии?
Поскольку события в Европе развивались так, что лучше Сталин себе и представить не мог (западные союзники и Германия увязли в затяжной (по мнению Сталина) войне, Польша пала, Прибалтика в руках), кремлевский горец, понимая, что по крайней мере сейчас Антанта вряд ли сможет прислать в помощь финнам воинский контингент, захотел решить все проблемы одним махом. Прежней осторожной тактике он предпочел откровенный «нахрап». Очень скоро он стал прессинговать финнов требованиями территориальных уступок, на что министр иностранных дел Финляндии Эркко заявил: «Финляндия никогда не примет условия, подобные тем, которые приняли прибалтийские государства. Если это произойдет, то только в самом худшем случае». Наткнувшись на твердую позицию финского правительства, Коба решил «сбросить обороты» и уменьшить размер «требований». На переговорах 12–14 октября 1939 года он предъявил финнам свой «минимум минимоРУм», то есть те минимальные требования СССР, которые финны должны были удовлетворить безо всяких условий.
Этот документ любопытен. Он дает представление о том, что Сталину требовалось от Финляндии в первую очередь. «Во вторую очередь» ему требовалась сама Финляндия, но если бы финское правительство удовлетворило тогда требования «минимума», то, по крайней мере до весны 1940 года, никакой войны между государствами не было бы. Значит, те территории, которые Сталин требовал у Финляндии в своем «минимуме», действительно были ему необходимы, а не выступали в качестве предлога для развязывания агрессии. Что же это за территории? Посмотрим внимательно на перечень из 8 пунктов «минимума»:
«1) Дополнение существовавшего договора о ненападении положением о неучастии обеих сторон в блоках, направленных прямо или косвенно против СССР и Финляндии.
2) Финляндия сдает в аренду полуостров Ханко сроком на 30 лет для размещения военно-морской базы.
3) Военно-морской флот получает возможность использовать бухту Лапвик д ля стоянки кораблей.
4) Финляндия уступает СССР несколько островов в Финском заливе, которые упоминались на предыдущих переговорах (Сескар, Лавенсари, Большой и Малый Тютерс, Бьорке).
5) Финляндия уступает СССР территорию на Карельском перешейке от деревни Липола на севере до южной оконечности города Койвисто.
6) Финляндия передает СССР западную часть полуостровов Рыбачий и Средний.
7) Обе стороны разоружают укрепленные районы на Карельском перешейке, оставляя на нем только пограничную охрану.
8) В качестве компенсации Советский Союз предоставляет Финляндии территорию Советской Карелии в районе Реболы и Порос-озеро, вдвое большую по площади той, которая уступается Финляндии» [1, с. 47–48].
Обращаем внимание на отсутствие в перечне Аландских островов. Получается, что если бы финны удовлетворили эти требования, Сталин остался бы, по крайней мере на полгода, а то и на год, без Аландов и был бы при этом счастлив. А как же быть с «обладанием смертоносной точкой на теле Германии»? А Сталин и ранее не претендовал (по крайней мере явно) на обладание Аландами, он лишь настаивал на присутствии в архипелаге советских наблюдателей, следящих за строительством на островах финских оборонительных укреплений, ибо, как уже отмечалось, их строительство противоречило решениям женевской конвенции 1921 года о демилитаризации Аландского архипелага.
Что же за финское «Эльдорадо» скрывалось за восемью пунктами перечня? С первым пунктом все понятно. Что же касается пятого, то Сталин пытался убить сразу двух зайцев — отодвинуть границу от Ленинграда и Карельского укрепрайона на случай действий союзного экспедиционного корпуса и попутно лишить финнов их укреплений. Дело в том, что все основные позиции «линии Маннергейма» попадали в эту полосу, и в том случае, если Финляндия уступала Карельский перешеек до Выборга, то Хельсинки оставался практически без всякой защиты в дальнейшем. Иосиф Виссарионович в этом отношении не новатор, он повторял прием немцев, отспоривших у чехов в 1938 году Судеты, а вместе с ними и все укрепления «Ханички».
Но вот остальные шесть пунктов могут вызвать у неискушенного читателя недоумение: «Ханко, бухта Лапвик, Сескар, Лавенсари, Большой и Малый Тютерс, Бьорке… Зачем Сталину все это?» Но все объясняется очень просто. Все перечисленные здесь острова и архипелаги не что иное, как существовавшая здесь 25 лет назад центральная минно-артиллерийская позиция российского императорского флота. Выше уже отмечалось, что Сталина серьезно беспокоила угроза британского флота Ленинграду (вспомним Маркса), а война с Лондоном несомненно начнется, Сталин это знает, ибо он сам ее запланировал. В Первую мировую войну российский императорский флот, спасаясь от мифического вторжения кайзеровских дредноутов в Финский залив и вражеского десанта на гранитные берега Невы, изваял на подступах к Финскому заливу любопытнейший образчик оборонительной доктрины в прибрежных водах.
