…Видя, как страдают беспомощные молодые, красивые парни, чувствуешь себя неважно — женское сердце милосердное, оно тоже плачет. И мы пытались „лечить“… словом. Из женских уст текли нежные, теплые, порой со слезами слова: „Милый… Родненький… Любимый… Ненаглядный…“» [400]
Вернёмся к оценке событий под Прохоровкой советским командованием. Отмечу, что, судя по текущей переписке и издаваемым распоряжениям, к исходу 12 июля детали реального состояния своих корпусов командование 5-й гв. ТА ещё не знало. Но то, что произошла катастрофа, — и командарм, и комкоры понимали. Как бы потом ни оценивали результаты фронтового контрудара, но ввод в бой столь значительных сил из резерва Ставки был организован плохо, время выбрано неудачно, а местность для развёртывания нескольких сотен танков вообще не подходила.
В донесениях 5-й гв. ТА, как, впрочем, и Воронежского фронта, ситуация под Прохоровкой выглядит сложной, но не катастрофичной. Причин такой оценки две: во-первых, отсутствие в штабах всех уровней достаточной информации о положении в частях и соединениях к концу дня. Во-вторых, понимая, что ход контрудара развивается по наихудшему варианту, командование армии, руководство фронта вместе с начальником Генштаба стремились не драматизировать ситуацию и постараться сгладить «острые углы». Н. Ф. Ватутин в этот день неотлучно находился на КП фронта и поддерживал устойчивую связь с оперативной группой 5-й гв. ТА, которая сопровождала П. А. Ротмистрова и A. M. Василевского. Поэтому общую картину хода наступления в деталях он знал из первых рук.
Что же касается потерь, то действительно, к исходу дня 12 июля точных данных о численности бронетехники, вышедшей из строя, не знал никто, в том числе и руководство армии. Информация непосредственно в штаб 5-й гв. ТА поступала нерегулярно, зачастую приходила с большим опозданием. П. А. Ротмистров с опергруппой находились на КП 29-го тк, В. Н. Баскаков — в 18-м тк, поэтому основной поток данных шел им. Возможно, в силу этих причин донесения корпусов непосредственно в управление армии направлялись нерегулярно. Так, донесение 18-го тк № 37 было направлено в 14.00 12 июля, а № 38 — только в 3.00 13 июля. Кроме того, в этих документах информация носила недостаточно конкретный характер как по фактам происходившего, так и по состоянию бронетехники. Штаб 29-го тк в этом отношении был более дисциплинированным, его сообщения шли регулярно каждые два-три часа. Тем не менее, читая их, трудно понять, что действительно происходило в корпусе и как оценивал оперативную обстановку, результаты боя непосредственно комкор, так как все донесения подписывал начальник штаба полковник Е. И. Фоминых, находившийся в с. Бехтеевка (6 км восточнее Прохоровки).
Невозможно понять позицию комбригов. К сожалению, ни одного донесения из бригад и полков 18-го и 29-го тк за 12 июля в ЦАМО РФ обнаружить не удалось. Их или вообще не писали, передавая всю информацию по телефону, что довольно сомнительно, или эти документы были изъяты при проведении расследования комиссией Г. М. Маленкова. В делах оперативного отдела штаба 5-й гв. ТА встречаются лишь записки на небольших клочках бумаги, в которых накорябано буквально несколько строк о состоянии бронетехники, но в какой период боя они переданы и кем — не понятно. Вот одна из них:
«29-й тк. Потери: 25-й тбр — личный состав 60 %, СУ-122 — 4 (сгорело), Су-76 — 4 (подбито). Потери главным образом от авиации и танков „тигр“. Своя штурмовая авиация дважды бомбила свои боевые порядки» [401].
Подобные сообщения, вероятно, писали представители штаба армии в корпусах. Они важны тем, что до полуночи для командования 5-й гв. ТА они вместе с боевыми донесениями корпусов являлись основным источником информации для доклада руководству фронта. На основе их было подготовлено итоговое донесение армии № 10 на 21.00 12 июля. Процитирую отрывок из этого документа:
«Части и соединения армии с 8.30 12.07.43 г. после получасовой артподготовки перешли в наступление, в общем направлении на свх. „Комсомолец“, Бол. Маячки, Покровка.
Противник, оказывая упорное сопротивление, группами танков при поддержке авиации неоднократно переходил в контратаки против наступающих частей и соединений армии. Авиация пр-ка группами по 25–50 самолетов с 5.30 12.07.43 г. непрерывно бомбила боевые порядки частей и соединений армии. С 5.30 до 21.00 12.07.43 г. отмечено до 1600 самолёто-вылетов пр-ка. Наша истребительная авиация надежное прикрытие боевых порядков войск армии не обеспечила.
2. 18-й тк с 80-м гв. мп, наступая с рубежа: Прелестное, Прохоровка, овладел: Михайловка, дальнейшее продвижение сдерживается сильным артиллерийским и минометным огнём противника из р-на Грезное и атакой танков из р-на Богородецкое.
По неполным данным, уничтожено 13 танков пр-ка. Потери: Мк-4 — 11 шт., Т-34 — 6 шт., Т-70 — 4 шт.
3. 29-й тк с 76-м гв. мп, 1529-м сап (так в оригинале. — В.З.) и 366-м полком МЗА, наступая с рубежа: Прохоровка, Ямки, овладел свх. „Комсомолец“. Встретив сильную контратаку подошедших до 200 танков пр-ка из яр Заслонный — свх. „Комсомолец“, 29-й тк был остановлен. После очень сильного танкового боя части вышли на рубеж свх. „Октябрьский“, Сторожевое; части отражают контратаки пр-ка из р-на свх. „Комсомолец“. При наступлении и отражении контратак корпус понёс большие потери.
По неуточненнымданным, потеряно: Т-34 — 54 шт., Т-70 — 54 шт., самоходок и артиллерии сгорело: СУ-122 — 4 шт., подбито СУ-76 — 4 шт.
Потери, нанесенные противнику, уточняются. Потери и трофеи уточняются.
4. 2-й тк на рубеже: Петровка — Беленихино прикрывал выход войск армии на исходный рубеж, получил задачу в 16.00 12.07.43 г. атаковать пр-ка в направлении Правороть, Калинин, Мал. Маячки. Потери и трофеи уточняются.
5. 2-йгв. Тткс 16-м гв. мп, наступая с рубежа Виноградовка, Ивановка, Лески, обошел Беленихино с юга и овладел лесом зап. Беленихино и лесом вост. Калинин, безымянная высота западнее лога Сухая Плота, дальнейшее продвижение приостановлено сильным артиллерийским огнем из района Лучек.
По неполным данным, уничтожено 10 танков пр-ка. В том числе один танк „тигр“.
Потери: четыре самоходных орудия, Т-34 — 1 шт., Мк-4 — 1 шт.» [402].
Как выяснилось позже, приведенные в документе цифры потерь по всем корпусам не соответствовали действительности. Но это не значит, что командующий армией и начальник Генштаба не знали реального состояния частей и соединений. Они лично наблюдали за ходом боя, вечером выезжали в войска. Беседуя с комкорами и комбригами и П. А. Ротмистров, и А. М. Василевский прекрасно понимали, что, по крайней мере, два корпуса армии за несколько часов полностью потеряли боеспособность. Часть командиров бригад докладывали о потерях более 60 % матчасти в своих соединениях, а некоторые вообще не могли ответить, где в данный момент находятся его танки и сколько из них в строю. Так, например, в донесении 29-го тк на 24.00 отмечено:
«5. 31-я тбр… Потери: подбито и сожжено танков Т-34 — 20, Т-70— 18. В строю — 3, положение и состояние остальных выясняется» [403].
Напомню, что 31-я тбр действовала во втором эшелоне, перед началом атаки в ней числилось 67 танков. Что же говорить о бригадах первого эшелона? Первые, приближённые к реальности данные о выходе из строя танков начали поступать в штаб 5-й гв. ТА лишь к рассвету 13 июля.
Но как бы ни были значительны потери — главным для руководства Воронежского фронта по-прежнему оставался вопрос о приостановке наступления противника. Судя по поступавшей информации из армий, несмотря на ввод в бой сильных резервов, окончательно остановить немцев пока не удалось. Учитывая особо упорное их сопротивление под Прохоровкой, командование фронта решило, что именно здесь враг концентрирует значительные силы и средства, в том числе и резервы. Ну а цель была понятна — окружение соединения обеих армий юго-западнее станции и 69-й А в междуречье Северного и Липового Донца. Чётко вырисовывались две основные «болевые точки»: излучина Псёла и участок Ржавец — Щолоково. По донесению А. С. Жадова перед фронтом 52-й гв. и 95-й гв. сд действовали не менее 100 танков, а по докладу П. А. Ротмистрова у сел Казачье, Ржавец, Выползовка, Щолоково разведка зафиксировала до 250 единиц бронетехники врага. Хотя в обоих районах прорыв пока локализовать удалось, враг уже создал здесь плацдармы и настойчиво готовится к рывку — расширяя их, переправляя войска. Если эти цифры окажутся верными, хотя Н. Ф. Ватутин в этом сомневался, ситуация может резко осложниться. Как свидетельствуют документы, между 19.00 и 20.00 руководство фронта решило, что 13 июля начатый контрудар будет продолжен. Непосредственно для 5-й гв. ТА и 5-й гв. А A. M. Василевский подтвердил задачу, поставленную в приказе Н. Ф. Ватутина: совместными действиями сбросить эсэсовцев с северного берега и полностью ликвидировать плацдарм в излучине Псёла. Дополнительно 5-я гв. ТА должна была создать непреодолимую оборону юго-западнее и южнее Прохоровки.
