Ночью конный разъезд доложил, что на хуторе, где размещался штаб армии, уже никого нет. Стученко продолжает:
«Удалось выяснить, что еще в полночь оба командарма и Болдин, собрав своих штабных работников и сколотив отряд человек в шестьсот, взяли радиостанцию и ушли в неизвестном направлении. Итак, мы уже около четырех часов сидим здесь неизвестно для чего, неизвестно кого прикрывая.
В пятом часу утра полки по моему приказу бесшумно снялись с места. Держа коней в поводу, конники двинулись на юг, как приказал нам еще вечером командарм. Ha рассвете 13 октября дивизия подошла к деревне Жипино. Разъезды, высланные нами, были встречены огнем: в деревне враг. Чтобы избежать ненужных потерь, я решил обойти ее с северо-запада и на рысях повел дивизию через лес на деревню Буханово. Но до деревни мы не дошли. У узкого ручья головной эскадрон попал под ураганный автоматно-пулеметный огонь. Стало ясно, что пробиться здесь будет еще тяжелее. Решил вернуться назад к деревне Жипино. Там видели только наши разъезды и ничего не подозревают о наших намерениях» [9].
Пропустим рассказ о немецких «кукушках», которые с деревьев «в упор расстреливали всадников и лошадей», об атаке, которую почему-то не поддержали танки генерала Ремезова[326]. Три танка бригады появились только тогда, когда кавалеристы вышли к шоссе. Тут со стороны Вязьмы появились вражеские танки. Под их огнем эскадроны пересекли шоссе, но в кустарнике по другую сторону шоссе попали под сильный огонь минометов и артиллерии. В роще скопилось много людей из других частей, так как дорогу на юг преграждала река Вязьма (см. схему 15). На узкой полоске земли между автострадой и рекой в 4–6 км западнее Вязьмы скопились многие тысячи бойцов и командиров различных частей. Еще больше здесь было раненых воинов, которых не смогли эвакуировать по автостраде в связи с захватом немцами города. Когда части переправились через реку и двинулись на юг, раненые остались на ее северном берегу. С ними остались, за редким исключением, врачи и санитары медпунктов частей, медсанбатов и госпиталей. Они не могли оставить своих подопечных без помощи. Врачи медпункта 120-го гап до сих пор числятся пропавшими без вести.
Вскоре к кавалеристам присоединились танкисты из 127-й танковой бригады генерал-майора танковых войск Ф.Т. Ремезова, но уже без танков, а также работники прокуратуры фронта В.Ф. Блинков и И.П. Пастревич, которые оказали большую помощь в работе с людьми. Высланные конные разъезды, подошедшие к реке Вязьма, были обстреляны с противоположного берега и с высоты у шоссейного моста в полутора километрах западнее. Реку, разбухшую после дождей, остатки дивизии преодолели недалеко от деревни Степанково. Лошадей, на которых сидели раненые, вели в поводу. Железную дорогу Смоленск — Вязьма преодолели под обстрелом с флангов. Остатки дивизии незаметно пополнялись примкнувшими офицерами и солдатами, выходившими из окружения. Вскоре в отряде оказалось более 600 человек. Но костяк его еще состоял из бойцов 45-й кавдивизии, в которой еще оставалось на тот момент 180 лошадей, из которых здоровых только 22.
Стученко продолжает:
«Наступал рассвет. День решили пробыть в лесу — привести себя в порядок, попытаться связаться с армией генерала Ершакова. Две пешие разведпартии уходят на поиски. Организовали охранение… Приказал начальнику штаба взять на учет и оформить всех примкнувших к нам товарищей. Их уже более шестисот, причем люди продолжают прибывать и в одиночку, и группами. Они из разных родов войск, с разных должностей — от рядового до генерала… Возвратилась разведка и доложила о тяжкой судьбе армии генерала Ершакова. С разведчиками пришли несколько командиров и красноармейцев этой армии. Они рассказали о тяжелом бое, который разгорелся здесь недавно. Мы побывали на этом страшном месте. Развороченная земля усеяна трупами наших и немцев. Здесь же исковерканные повозки, орудия, машины. Раненые лошади с низко опущенными головами бродят по мертвому полю. А вокруг зловещая тишина. Уцелевшие группы бойцов и командиров уже ушли, чтобы пробиться к своим.
Во второй половине дня наблюдатели донесли, что к лесу со всех сторон движутся гитлеровцы на мотоциклах, автомашинах и в пеших боевых порядках. Было также замечено, что минометные батареи противника занимают огневые позиции. Таким образом, мы оказались еще раз окруженными… Я начал организовывать прорыв. План был прост: с наступлением темноты внезапно атаковать немцев на одном из наиболее выгодных направлений и бегом преодолеть занятую ими зону. Чтобы не растерять людей, решил пробиваться колонной, построенной по двадцать человек в ряд с интервалами в три-пять шагов между бойцами. По моему сигналу первые два ряда и все фланговые, подойдя к опушке леса, должны открыть огонь из автоматов и с криком „Ура!“ броситься вперед. Для удобства управления расположился со своими заместителями и помощниками в центре первых трех рядов.
Уже стало смеркаться, когда мы были готовы к броску.
И вдруг через громкоговорители с немецкой стороны раздались слова: „Рус! Сдавайсь! Ви ест окружены крупными немецкими частями. Вам капут. Сдавайсь!“
В первую минуту все растерялись. В такой ситуации могла возникнуть паника. Понимая это, я громко скомандовал: „Вперед, товарищи! Огонь! Ура!“ Вся масса людей, будто очнувшись, бросилась вперед, открыв шквальный автоматный огонь. Через час мы уже приводили себя в порядок на лесной поляне. Потерь почти не было. Внезапность и быстрота сделали свое дело» [9].
Вскоре отряд подошел к железнодорожной станции Пятница. В ходе стычек с заслонами немцев отряд разбился на две части. В конечном итоге одна группа во главе с командиром дивизии пробилась к своим войскам. Оставшаяся часть отряда, представлявшая собой уже довольно разношерстную массу неорганизованных людей, разделилась на отдельные небольшие группы, которые двинулись на восток. Некоторые из них прорвались в районе Наро-Фоминска, другие вышли к своим в полосе 49-й армии.
Из оперсводки 9-й армии противника 13.10:
«<…> Чтобы разорвать связь между русскими, находящимися севернее и южнее автострады, 87-я пд стала пробиваться на Вязьму вдоль автострады. Эта атака удалась».
Действительно, небольшому передовому отряду 87-й пд врага к исходу 12 октября удалось, наступая вдоль автострады на Вязьму, установить связь с частями 7-й и 10-й танковых дивизий. Но создать сплошной фронт обороны вдоль нее немцы не сумели. Этим воспользовались наши войска, которые начали прорываться в южном направлении на соединение с войсками Ершакова.
Из статьи генерала Лукина:
«13 (12 октября. — Л.Л.) октября войска армии начали разделяться на отдельные группы для самостоятельного выхода. Предварительно я спросил, все ли орудия взорваны, машины сожжены и конский состав уничтожен. Мне доложили, что первое и второе выполнено, а на то, чтобы уничтожить конский состав, ни у кого рука не поднялась. Коней распустили по лесу.
Выходили группами. Со мной было около тысячи человек из штаба армии и из разных частей, вооруженных только винтовками, автоматами и пистолетами. Многие прорвались и вышли в полосу 20-й армии юго-западнее Вязьмы» [56].
Прорыв через автостраду подтверждает и противник:
«Ночь с 12 на 13.10 ознаменовалась для продвигающихся сил 87-й пд тяжелыми боями. Крупные части русских пытались пробиться с севера на юг. В итоге тяжелых и ближних боев, сопряженных с большими потерями, некоторым малочисленным частям русских удалось все-таки пробиться на юг. Они попали в окружение со стороны соседней армии»[327].
Как только немцы обнаружили движение наших войск в южном направлении, они перешли в наступление на всем фронте «котла», стремясь сорвать их планомерный отход. Части 166-й стрелковой дивизии со 120-м гап, прикрывавшие восточный фланг армии, пытались сдерживать наступающего противника.
Из донесения 8-го ак противника 13.10 3.00:
«12.10 в 17.45 сильное наступление противника у Бол. Шутово. <…> сегодня захвачено 13 тыс. пленных. Их количество растет. Количество трофейного оружия, автотранспорта и другого военного имущества еще не подсчитано.
Контрнаступление 35-й пехотной дивизии (она сменила части 7-й танковой дивизии. — Л.Л.) 5-го ак, почти не встречающей сопротивления противника, успешно развивается в южном направлении. Отступивший ранее противник понес тяжелые потери в живой силе. 3-й батальон 25-го тп 7-й тд ударами по отступающим русским помешал им закрепиться на новых позициях» [46].
И все же многим частям 19-й армии, конечно, не в полном составе удалось вырваться из северной части котла. В связи с этим выражение Лукина «выходили группами» требует пояснения. На этот счет есть другие свидетельства, не в такой мере подвергшиеся правке редакторов, как статья Лукина в 1981 г. Так, по другим данным, на последнем заседании Военного совета окруженной группировки в ночь на 12 октября в Шутово принимали участие генералы Андреев, Болдин, Вишневский, Красноштанов, Мостовенко, Вашкевич, член Военного совета 19-й армии Ванеев, подполковник Стученко и другие. После обсуждения сложившейся обстановки было принято решение: выводить войска двумя группами в южном направлении на соединение с 20-й армией. Утром 12 октября две группы войск — одна, возглавляемая генерал-лейтенантом Лукиным, другая — во главе с генерал-лейтенантом Болдиным — двинулись на юг, в направлении Минского шоссе. Общей целью было соединение с 20-й армией Ершакова в районе железнодорожной станции Семлево. При этом частям предстояло последовательно преодолеть автостраду, р. Вязьма, железную дорогу и старый смоленский тракт, на который уже вышли части 23-й пехотной дивизии противника. К тому же командование окруженной группировки не предполагало, что 20-й армии как таковой уже не существует, как не существует и 24-й армии.
