другими источниками и сообщение Буссова о намерении Лжедимитрия I превратить Елец в главную военную базу для подготовлявшегося похода на Крым. И. Масса сообщает, что Лжедимитрий I, “намереваясь напасть на Татарию, отправил в Елец много припасов и амуниции на триста тысяч человек” (И. Масса, стр. 153). “Новый летописец” сообщает также об отправке Лжедимитрием I “наряда”, т. е. артиллерии, в Елец (ПСРЛ, т. XIV, стр. 68). То же сообщение читаем в Сказании А. Палицына (стр. 114). О воинственных планах Лжедимитрия I в отношении Крыма и Турции см.: А. А Новосельский. Борьба московского государства с татарами в первой половине XVII в. М — Л, 1948, стр. 48 и сл.
Совсем иной Гектор.
Посольство Афанасия Власьева, отправленное в Польшу в сентябре 1605 т., должно было: 1) официально вести переговоры с воеводой Сандомирским Юрием Мнишком о браке Лжедимитрия I с его дочерью Мариной, 2) испросить на этот брак согласие короля Сигизмунда III, 3) склонить польского короля к войне с Турцией. Если последняя задача не была осуществлена, то согласие на брак было получено. 10 ноября (22 ноября нового стиля) в Кракове в присутствии короля было совершено обручение Марины Мнишек с Лжедимитрием I. Во время церемонии Лжедимитрия представлял Афанасий Власьев. Сохранившиеся документы показывают, что, кроме ценных подарков, отправленных с Власьевым Юрию Мнишку, было отправлено с секретарем Яном Бучинским 200 тысяч злотых (СГГД, ч. II, стр. 241).
Отряд телохранителей из иностранцев, по сообщению Буссова, создан был тогда, когда “недоверие русских (к Лжедимитрию I) стало заметно”. Точнее, Буссов относит сформирование отряда к январю 1606 г. Однако более вероятно предположить, что отряд телохранителей создан был раньше, так как “недоверие русских” к Лжедимитрию I со всей наглядностью проявилось еще летом 1605 г., в заговоре Шуйского. Сам Лжедимитрий I явно не доверял русским войскам уже во время победоносного продвижения к Москве, распуская отряды служилых людей по домам и окружая себя польской шляхтой. Поэтому вполне вероятно, что немцы, служившие некогда Борису, составили сразу же вооруженную охрану и Лжедимитрия. И. Масса по поводу отряда телохранителей пишет примерно то же, что и Буссов (И. Масса, стр. 118).
В промедлении опасность.
Бесполезному бремени земли — праздным монахам.
Известие о переселении духовенства из центральных районов города, по-видимому, справедливо, так как некоторые участки церковной земли в самой Москве при Лжедимитрий I были отобраны в казну (С. Ф. Платонов. Очерки смуты, стр. 221). Сообщение Буссова об общем учете доходов монастырей и намерениях секуляризации церковных земель не имеют подтверждения в других источниках. Имеются лишь данные о денежных поборах, наложенных Лжедимитрием I на монастыри. Так, с Иосифо-Волоколамского монастыря было затребовано 3000 рублей, а с Троице-Сергиевского взято даже 30 000 рублей (Очерки истории СССР. Конец XV в. — начало XVII в., стр. 500). Подобные факты рассматривались духовенством как ущемление прав церкви. К тому же поведение самого царя, допускавшего нарушения в сфере обряда и внешнего культа, и прямое неуважительное отношение к церковной “святыне” его иноверческого окружения возбуждали у церковников большие опасения за чистоту православия в государстве. Не были, разумеется, для русского духовенства тайной и оживленные сношения Лжедимитрия I с римским папой, о чем Буссов не пишет. Эти сношения самозванца с главой католической церкви и высшими сановниками ее, установившиеся еще во время его пребывания в Польше, продолжались и тогда, когда Лжедимитрий I стал царем. От папы шли поздравления Лжедимитрию по случаю его восшествия на “трон предков” и увещевания неизменно сохранять свое католическое исповедание, принятое Лжедимитрием еще в апреле 1604 г. Ответные письма самозванца к папе полны учтивости и смиренной покорности (СГГД, ч. II, №№ 107, 114). В своих посланиях к Лжедимитрию I папский нунций в Кракове К. Рангони был еще более настойчив — он прямо требовал от самозванца выполнения обещания о соединении греческой веры с римской (СГГД, ч. II, №№ 98, 101, 124, 126). В декабре 1605 г. в Рим был направлен посол Лжедимитрия I Андрей Лавицкий, а в феврале 1606 г. в Москву прибыл посол от папы А. Рангони. Хотя содержание переговоров и не становилось достоянием публики, тем не менее эти сношения русского царя с католиками не без основания рассматривались как угроза православию. Большое число грамот римского папы и других сановников католической церкви к Лжедимитрию I с поздравлениями и всевозможными наставлениями, просьбами, а также с требованиями к нему быть верным римско-католическому вероисповеданию и идее введения России в римско-католическую веру напечатано в томе II “Актов исторических, относящихся к России, извлеченных из иностранных архивов и библиотек” (СПб., 1842, стр. 57 — 97; см. также: История Польши, т. I, стр. 225).
Тайный заговор против Лжедимитрия I, руководимый Шуйскими, возник еще в июне 1605 г. Московская знать, расправившись с Годуновыми с помощью самозванца, стремилась теперь избавиться и от последнего, с тем чтобы посадить на московский престол своего представителя. Наиболее вероятными претендентами на царское звание были Шуйские. Вот почему Шуйские, по словам Платонова, “очертя голову бросились в агитацию, возбуждая московское население против нового царя, еще не успевшего приехать в свою столицу” (С. Ф. Платонов. Очерки смуты, стр. 218). Заговор, по-видимому, был раскрыт в первые дни после прибытия Лжедимитрия I в Москву, так как уже 30 июня должна была состояться отмененная в последнюю минуту казнь В. И. Шуйского, а в июле Шуйские были сосланы в галицкие пригороды (С. Ф. Платонов. Очерки смуты, стр. 218). Помилование Шуйского Буссов считает “неуместным милосердием” со стороны Лжедимитрия I, имевшим трагические последствия для самого самозванца. Опала на Шуйских повлекла за собою и другие расправы и казни. “Новый летописец” сообщает о тайных пытках и казнях людей и среди казненных называет Петра Тургенева (ПСРЛ, т. XIV, стр. 67). Казнь стрельцов, отданных якобы Лжедимитрием I на расправу их товарищам, “Новый летописец” относит к другому времени — к весне 1606 г., причем, согласно “Новому летописцу”, инициатором этой расправы был Петр Басманов (ПСРЛ, т. XIV, стр. 68). Эпизод с казнью стрельцов подробно описан И. Массой и отнесен также к весне 1606 г. (И. Масса, стр. 122 — 124). Платонов указывает, что волнение стрельцов случилось во время великого поста, который в
