«В январе 1610 года Скопин-Шуйский, освободив от осады Троице-Сергиев монастырь, послал лыжный отряд русских и шведов, под командованием князя Куракина, к Дмитрову, где находился Сапега. Владея этим городом, тушинцы создавали угрозу флангового удара идущему к Москве войску.
Добравшиеся до Дмитрова на лыжах, русские и шведы 6 февраля 1610 года нанесли тушинцам жестокое поражение в открытом поле. Но пока Куракина взять сходу город не удалась из-за стойкой обороны донских казаков — сторонников «царя Димитрия»… Впрочем, Сапега вскоре покинул Дмитров и ушел со своим отрядом к Волоколамску».
Кстати, русско-шведский отряд лыжников имел численность свыше 4 тысяч человек, которые в зимних боях по своей маневренности превосходили даже конницу.
Убедившись в бессмысленности дальнейшей борьбы за город с теми силами, что у него были, Сапега 27 февраля поджег крепость, уничтожил тяжелые пушки, которые не могу везти с собой и ушел в Волоколамск, а затем к Смоленску. По дороге он захватил Иосифов монастырь (юго-западнее Дмитрова), где оставил часть своего войска.
Поражение войска Сапеги открыло Скопину-Шуйскому путь к Тушино. Атам после провала посольства к Сигизмунду царил полный разброд. «Рыцарство» упрекало Рожинского в том, что он напрасно смутил их «бить челом королю». Дело дошло до нескольких покушений на его жизнь. Вдобавок Самозванец прислал из Калуги письмо, в котором обещал всем, кто пожелает служить под его знаменами, сразу выдать по 30 злотых, а в дальнейшем уплатить все «выслуженные деньги, согласно прежним записям и обеспечениям».
Поражение Сапеги под Дмитровым и опасность окружения Тушино заставили бывших приверженцев Самозванца поторопиться с решением. В итоге 6 марта 1610 года тушинцы покинули свой лагерь. Покидая Тушино, Рожинский приказал поджечь «столицу» и официально объявил о роспуске войска «царя Дмитрия». Договорились до Волоколамска идти всем вместе, а затем — кто куда захочет. К Сигизмунду отправились лишь немногие воины; все прочие либо пошли в Калугу, либо вернулись в Москву, либо рассеялись по стране шайками грабителей. Последнее относится в основном к казакам.[194]
В марте — апреле пришли в Калугу со своими полками (или ротами) командиры Будзила, Быховец, Каменский, Тышкевич, Хруслинский и Яновский. Еще позже к ним присоединился Ян-Петр Сапега, предварительно съездивши к Смоленску на поклон королю. Его избрали гетманом.
Помимо литвинских и польских отрядов, к Самозванцу ушли до 500 донских казаков, служилые люди южных уездов, касимовские татары, а также холопы и крестьяне, примкнувшие к нему еще в 1607–1608 гг.
Часть именитых русских тушинцев отправилась каяться к Шуйскому, другие во главе с патриархом Филаретом в обозе Рожинского поехали к Сигизмунду.
Из-за весенней распутицы Рожинский остановился в Иосифовом монастыре. Там во время драки с панами он упал на каменные ступени, сильно ударившись простреленным еще под Москвой боком. Падение оказалось роковым, гетман умер 25 марта 1610 года в возрасте 35 лет. Похоронив Рожинского, Заборовский с частью войска двинулся к Смоленску, а остальные литвины и поляки во главе с Руцким и Мархоцким остались в Волоколамске.
21 мая 1610 года к Волоколамску подошло объединенное московско-шведское войско под командованием Валуева и Горна. Оно выбило оттуда «воров». Из полутора тысяч поляков, литвинов и казаков спаслись около 300 человек. В числе трофеев русских войск оказался и самозваный патриарх Филарет. В июне 1610 года Филарета доставили в Москву. Но вместо застенка, где ему было самое место, этот изменник поселился в хоромах своих родичей в Китай-городе.
* * *
После распада тушинского воинства, князь Михаил Скопин-Шуйский и Понтус Делагарди со своими воинами 12 марта 1610 года беспрепятственно вступили в Москву. Царь Шуйский всячески обихаживал их, а «немцы» тем временем от безделья все больше наглели и буянили. Москвичи мечтали о том, чтобы скорее пришла весна и все они ушли воевать с Сигизмундом.
В то же время популярность Скопина-Шуйского очень сильно возросла, москвичи прямо называли его «освободителем» и «избавителем». Более того, среди дворянства возник план заменить Василия Шуйского более подходящим кандидатом — князем Михаилом Васильевичем. Прокофий Ляпунов даже прислал к нему представителей от рязанских дворян с просьбой дать согласие на избрание в цари. Скопин отверг это предложение, но не наказал посыльных и не сообщил об их визите дядюшке. А того подобные вести смертельно напутали. И вот вечером 23 апреля Екатерина Шуйская, дочь Малюты Скуратова и жена брата царя — Дмитрия, на крестинах княжича Алексея Воротынского лично поднесла Скопину чашу с медом. Выпив ее, тот упал без чувств и на второй день умер. Понятно, что его отравили.
Однако смерть князя Скопина-Шуйского стала не решением проблемы, а катастрофой для царя Василия. Ему пришлось вместо племянника Назначить главным воеводой своего бездарного брата. За смертью полководца последовала другая беда — поражение под Клушино.
Полковник Александр Лисовский
(действия в 1608–1610 гг.)
Этот человек еще при жизни стал легендой. Грозной и страшной, но легендой. В тех землях, где он совершал рейды, его именем пугали детей даже через 300 лет! Столь выдающаяся личность заслуживает отдельного рассказа. Поскольку его действия на территории Московской Руси можно четко разделить на два этапа, мы так и поступим. Сначала опишем действия Лисовского в 1608–1610 гг., а в подходящем месте — его знаменитый рейд 1615 года.
Итак, полковник Александр Иосиф Лисовский был литвинским шляхтичем польского происхождения. Его предки в середине XVI века переехали из Восточной Пруссии в Литву. Они были кальвинисты, т. е. протестанты, а не католики. Отца звали Ян. У него было три дочери и девять сыновей. Он владел двумя деревнями в Виленском округе. На его фамильном гербе изображен скромный ёж.
Александр родился около 1580 года. Еде, когда и у кого он учился — не установлено. Но сохранившиеся письма на польском и латинском языках свидетельствуют, что он не только был грамотным, но и свободно владел литературной речью, следовательно, какое-то образование получил.
В конце XVI века юный Лисовский уже служил в частях польских наемников волошского господаря Михаила I (умершего 19 августа 1601 г.). В сентябре 1600 года, когда Сигизмунд III начал войну против господаря, и войско канцлера Яна Замойского вторглось на территорию Молдавии, среди служивших Михаилу поляков произошел раскол. Часть их перешла к Замойскому в том числе Лисовский. Он вступил в хоругвь каменецкого старосты Яна Потоцкого.
После окончания кампании Александр вместе со всем войском прибыл в Польшу и воевал в Ливонии в казацкой конной хоругви Чеслава Неверовского. Она начала боевые действия в апреле 1601 года, при осаде Кокенгаузена (Куокнезе). За боевые заслуги эту хоругвь в марте 1604 года перевели в разряд гусарских формирований.
В декабре 1604 года часть войск гетмана Яна Карла Ходкевича, уже давно не получавших жалованья, вышла из повиновения и отправилась домой в Литву. Это были гусарская хоругвь Неверовского и две хоругви Яна Петра Сапеги (казацкая и гусарская). В те времена подобные случаи являлись обычным делом. Тем не менее, Ходкевич расценил их уход как бунт и дезертирство, а Александра Лисовского объявил зачинщиком и предводителем. Надо отметить, что по пути «на зимние квартиры» солдаты всех трех хоругвей грабили, насиловали и убивали, причем не только в Ливонии, но и в самой Литве. Ходкевич потребовал, чтобы сейм приговорил их к смерти либо к лишению всех прав.
В 1605 году сеймовый суд заочно приговорил Александра Лисовского к лишению прав шляхтича и к конфискации всего движимого и недвижимого имущества. Однако не нашлось людей, способных осуществить этот приговор. Он остался лишь на бумаге. Лисовский же поступил на службу к подчашему Янушу Радзивиллу, враждебно настроенному в отношении гетмана Ходкевича, и возглавил казацкую хоругвь.
5 августа 1606 года, когда в Сандомире съезд шляхты объявил «рокош» королю Речи Посполитой, под предводительством краковского воеводы Николая Зебжидовского (1553–1620), Александр находился среди участников рокоша. Там были и другие колоритные фигуры, например, Станислав Стадницкий по прозвищу «Дьявол»! Однако Лисовский не играл сколько-нибудь значительной роли в тот момент, ибо занимал очень низкое место на сословно-иерархической лестнице. Говоря просто, он был никто — обычный лихой рубака. Без титула, без земли, без денег, без челяди. Разве что хорошо знал военное дело.
В сражении с войсками короля 5 июля 1607 года под Гузовым рокошане потерпели поражение. Сразу после этого Александр бежал в Литву, в район Клецка. Далее он объявился уже в лагере Лже-Дмитрия II у Орла в январе 1608 года. С ним пришла конная хоругвь в количестве 100 человек, большей частью — казаков.
