Федеральные и местные власти, как всегда, как и летом 1995 года в Буденновске, оказались совершенно не готовыми к нападению. О численности дудаевцев, напавших на Кизляр, в течении двух дней ходили самые различные слухи. Сам Радуев в интервью журналистам заявил, что в его распоряжении имеется 500 человек. Это не соответствовало истине. В город на автобусе и «КамАЗе» прибыло не более 50 человек. Правда, там к ним присоединилось еще до 200 человек, проникших в Кизляр заранее. Таким образом, командир террористов назвал цифру, в два раза превышавшую действительность. Но федеральные власти в нее охотно поверили.
Вечером того же дня в России и за ее пределами по телевидению был показан строгий разбор президентом случившегося в присутствии силовых министров. Почему-то в качестве основного виновника был представлен директор Федеральной пограничной службы Андрей Николаев. Разгневанный глава государства желал знать, каким образом столь крупный отряд чеченцев мог проникнуть на территорию соседней республики и захватить город. Ответа, как обычно, не прозвучало…
В то же время стало известно, что о подготовке чеченцев к нападению на Кизляр военная разведка предупреждала структуры, отвечавшие за безопасность России, еще 23 декабря. Однако их данные почему-то остались нереализованными.
Между тем, российское руководство требовало от силовых министров решительных действий. К исходу дня в Кизляр в срочном порядке было собрано 739 военнослужащих внутренних войск и 857 сотрудников милиции. Они ждали указаний правительства, которое на этот раз решило проявить «характер» и не вступать напрямую в переговоры с террористами. Их ведение поручалось властям Дагестана и командованию федеральными войсками в Чечне.
Поздно вечером председателю Госсовета Республики Дагестан Магомед-Али Магомедову удалось встретиться с главарями террористов Радуевым и Султаном Гелисхановым. В ходе переговоров боевики потребовали обеспечения беспрепятственного возвращения их в Чечню. В качестве доказательства честности своих намерений к полуночи они освободили из больницы большую группу женщин и детей.
К утру 10 января по требованию боевиков к больнице были поданы 11 автобусов и 3 КамАЗа. В 6.45 чеченцы, посадив в автобусы около 170 заложников, покинули Кизляр. Конечным пунктом движения колонны они назвали населенный пункт Новогрозненский, расположенный в 50 км к востоку от Грозного.
Кизляр подводил итоги трагедии. Из числа гражданского населения было убито 24 человека, несколько ранено. Потери федеральных войск в этом городе составили 9 человек убитыми и 42 ранеными. Потери боевиков 29 человек убитыми.
Поначалу выход боевиков происходил почти по буденновскому сценарию. Колонна беспрепятственно достигла чеченской границы в районе Первомайского. Но там она неожиданно была обстреляна с боевых вертолетов. Дудаевцы приняли решение вернуться в Первомайское и закрепиться в этом населенном пункте.
Подразделение из 36 новосибирских омоновцев, охранявших населенный пункт, не были готовы к встрече с противником. Они не только не заняли ранее отрытые окопы, но и не оказали боевикам сопротивления. Сдав оружие по первому требованию, новосибирцы, «как жертвенные овцы», залезли в автобусы. Позже они так же безропотно рыли новые окопы и ходы сообщения, совершенствуя теперь уже чеченскую оборону Первомайского. Позже появилась версия, что они сдались в обмен на обещание Радуева отпустить пленных женщин и детей. Возможно, так оно и было? Но не следует забывать, что на том же блокпосту находился большой склад оружия и боеприпасов, который также достался дудаевцам.
Позже выяснилось, что решение об уничтожении банды террористов любой ценой было принято властями незадолго до того, как автобусы с заложниками доехали до Первомайского. Колонна уже была в пути, когда 150 десантников, расположенных в Чечне, получили приказ готовиться к вылету в сторону Первомайского. Им ставилась задача блокировать и уничтожить автобусы, как только они пересекут границу с Чечней. Предварительно по колонне должна была ударить штурмовая авиация, затем — нанести удар вертолеты, а уже десантникам предстояло добить тех, кто уцелеет. О заложниках речь не шла, так как предполагалось, что террористы должны будут оставить их в Дагестане.
Федеральные власти вновь оказались не способными предусмотреть развитие ситуации. Их растерянность превратилась в затяжную паузу, позволившую дудаевцам улучшить свою оборону в Первомайском. Но стоять насмерть в этом населенном пункте они не собирались. Террористы надеялись, что федеральные власти не станут рисковать жизнями заложников и пропустят их в Чечню. Поэтому они больше заботились о политической рекламе, чем о личной безопасности. Об этом свидетельствует тот факт, что вечером того же дня были отпущены семь высокопоставленных добровольцев-заложников от властей Дагестана. Вернувшись в Махачкалу, некоторые из них, и прежде всего Гамидов, начали по местному телевидению обличать российские власти. Под воздействием этих выступлений настроение дагестанцев начало быстро меняться. Не только в столице, но и в горных аулах зазвучали антироссийские лозунги…
В перерыве между боями
Затем началась эпопея с освобождением женщин и детей. Чеченцы вроде бы отпускали женщин, но те сами не хотели уходить без своих мужей. На просьбу руководителей Дагестана предоставить им несколько минут для переговоров с пленными женщинами С. Радуев ответил отказом.
— Заложники заслужили большой плюс перед Аллахом, помогая борьбе за независимость Чечни. Для них это как бы возможность искупления грехов, — заявил руководитель террористов.
Принятие трудного решения
Нерешительность федерального командования способствовала не только укреплению дудаевской обороны в Первомайском, но и снижению морально-боевого духа российских войск, располагавшихся в его окрестностях. Солдаты были слишком голодными и замерзшими, чтобы думать о Радуеве. С каждым днем и часом они все больше думали о еде и тепле. Десантникам за трое суток ни разу не доставили пищи. На третьи сутки солдаты войск и спецназовцы начали охоту на разбежавшихся из Первомайского коров. С наступлением темноты оголодавшие воины из подразделений, менее удачливых в охоте, отправлялись к ближайшим селениям, покинутым жителями, и тащили оттуда все, что можно съесть или использовать в качестве одеяла. «Деды» из махачкалинского батальона внутренних войск быстро нашли общий язык с мужчинами, оставшимися охранять свои дома, и выпивали вместе с ними «за победу над Радуевым». Некоторые напивались до полной отключки и засыпали прямо у стола.
Правда, и элитные спецподразделения, расположившись неподалеку от высочайшего штаба, коротали ночи в автобусах, разводя медицинский спирт водой или потребляя для сугрева «столичную» местного розлива. Заедать приходилось «чем бог пошлет», потому что кормить даже эти подразделения попросту забыли…
С утра 15 января федеральные войска начали штурм Первомайского. Он проходил крайне медленно. К 16 часам стало ясно, что операцию не удастся завершить в течение светового дня. Боевики же смогли организованно отойти в центральную и южную части села, где оказали упорное сопротивление. Лишь после этого федеральное командование прекратило штурм Первомайского и отвело войска на исходные рубежи для перегруппировки.
Данная акция проводилась одновременно с попыткой склонить дудаевцев к сдаче путем переговоров. Для их ведения в район боевых действий прибыли директор ФСБ Михаил Барсуков, министр внутренних дел России Анатолий Куликов и министр внутренних дел Дагестана Магомед Абдуразанов. Однако С. Радуев от капитуляции отказался.
В это же время состоялся радиоперехват разговора террористов со штабом Дудаева. Генерал предупредил своего полковника: «Не ведите долгих переговоров, каждое слово, каждая интонация — против вас. Подготовьте милиционеров к расстрелу и предупредите их об этом. Даже можно некоторых расстрелять… Держите жесткую позицию. К вам идут на помощь… Считайте себя смертниками. Готовьтесь предстать перед Аллахом. Забудьте обо всем земном, тогда вам будет легче. Исходите из самого худшего». После расшифровки радиоперехвата бесцельность ожидания переговоров стала очевидной.
К исходу дня в окрестностях Первомайского были сосредоточены значительные силы федеральных войск. В их составе находилось более двух тысяч человек личного состава, танк, 80 единиц бронетехники, 32 орудия и миномета, 3 установки «Град», 16 огнеметов. По расчетам, этих сил было вполне достаточно, чтобы не допустить прорыва террористов и обеспечить их быстрое уничтожение в населенном пункте.
