Сельская буржуазия (или зажиточное крестьянство), состоявшая из самостоятельных хозяев, владельцев торгово-промышленных заведений, соединяла в своей хозяйственной деятельности торговое земледелие с промыслами. Из среды зажиточного крестьянства, отмечал В. И. Ленин, вырабатывался класс фермеров, поскольку аренда земли для производства хлеба на продажу играла огромную роль в их хозяйстве, нередко большую, чем надел. Размеры хозяйства зажиточных крестьян чаще всего превышали трудовые возможности одной семьи, и применение наемного труда являлось одним из условий их существования. В Екатеринославской губернии, например, в конце XIX в. кулацкие хозяйства, нанимавшие сельскохозяйственных рабочих, составляли 13 % всех крестьянских дворов. «Свободные деньги, — писал В. И. Ленин, — получаемые в виде чистого дохода этим крестьянством, обращаются или на торговые и ростовщические операции, так непомерно развитые в нашей деревне, либо — при благоприятных условиях — вкладываются в покупку земли, улучшения хозяйства и т. п.»[297].
Составляя приблизительно 1/5 — 1/4 крестьянского населения (5 млн. человек), сельская буржуазия сосредоточивала в своих руках около 40 % надельных и частных крестьянских земель, от 50 до 80 % арендных земель, свыше 50 % рабочего и продуктивного скота, большую часть сельскохозяйственных машин и усовершенствованных орудий труда и в конце XIX в. играла уже значительную роль в экономической жизни страны.
Подчеркивая это обстоятельство, В. И. Ленин отмечал, что «по своему значению во всей совокупности крестьянского хозяйства, — в общей сумме принадлежащих крестьянству средств производства, в общем количестве производимых крестьянством земледельческих продуктов, — крестьянская буржуазия является безусловно преобладающей. Она — господин современной деревни»[298].
Вторым новым типом населения деревни была сельская беднота — неимущее крестьянство, в том числе и безземельное. Наиболее типичными ее представителями были батрак, поденщик, чернорабочий, рабочий с наделом. В. И. Ленин отмечал чрезвычайно низкий жизненный уровень этого типа сельского населения, «даже уступающий, вероятно, жизненному уровню рабочего без надела…»[299].
К сельским пролетариям и полупролетариям с наделом на Украине принадлежало от половины до 3/5 крестьянских дворов, охватывавших около половины сельского населения (9 — 10 млн. человек). Из них формировались кадры фабрично-заводского и сельскохозяйственного пролетариата. На Украине в конце XIX в. насчитывалось 975 тыс. сельскохозяйственных рабочих, постоянно работавших по найму в местных помещичьих и кулацких хозяйствах, и около 200 тыс. поденных батраков. Ежегодно из разных губерний Центральной России, Белоруссии и других районов страны на Украину прибывало свыше 1,3 млн. так называемых пришлых рабочих, часть которых оседала в городах или в поисках заработков шла на Дон, Кубань, Кавказ, в Бессарабию и другие места. Однако по крайней мере половина пришлых находила работу в помещичьих и кулацких хозяйствах украинских губерний.
Мойка овец перед стрижкой наемными рабочими в помещичьей экономии. 1890 г.
Общее число сельскохозяйственных рабочих на Украине, занятых на сезонных и поденных работах в помещичьих экономиях и кулацких хозяйствах, в конце XIX в. достигало 1,7–1,8 млн. человек. Они представляли собой новую прослойку на селе, которая по своему положению приближалась к городским пролетариям, а по организованности и классовой сознательности стояла выше основной массы крестьянства. По оценке В. И. Ленина, это было «новое поколение крестьян, побывавших в отхожих промыслах, в городах, научившихся кой-чему из горького опыта бродячей жизни и наемной работы»[300]. Сельскохозяйственный пролетариат был наиболее активной общественной силой классовой борьбы на селе.
Промежуточным звеном между сельской буржуазией и беднотой было среднее крестьянство. Оно составляло в конце XIX в. свыше 1/4 сельского населения Украины (5–6 млн. человек). Положение этой группы крестьянства, хозяйство которых отличалось относительно низким уровнем товарности из-за его экономической слабости, рутинности техники, кабальной зависимости от помещичьих латифундий, было неустойчивым. Чтобы свести концы с концами, середняк чаще всего вынужден был обращаться к подсобным заработкам, в том числе к продаже своей рабочей силы, займам под отработки и т. д. «По своим общественным отношениям эта группа, — писал В. И. Ленин, — колеблется между высшей, к которой она тяготеет и в которую удается попасть лишь небольшому меньшинству счастливцев, и между низшей, в которую ее сталкивает весь ход общественной эволюции»[301]. Таким образом, происходило неуклонное вымывание средней группы крестьянства и увеличение крайних групп — сельских предпринимателей и сельских пролетариев с наделом.
Аграрное перенаселение. С развитием капитализма в земледелии на Украине росло аграрное перенаселение, представлявшее собой скрытую форму безработицы в сельском хозяйстве, одну из форм относительного перенаселения — неминуемого спутника капиталистического способа производства.
В конце 90-х годов на Украине насчитывалось 10,7 млн. мужчин и женщин, способных к физическому труду. Из этого количества в земледелии могли быть использованы 2,3 млн. человек и во всех отраслях промышленности — 1,1 млн. Остальные, около 7,3 млн. человек, или свыше 68 % общего количества трудоспособных, составляли излишек рабочей силы и не могли найти себе работу ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве, что стало одной из причин массовой безработицы.
Объясняя высокий уровень аграрного перенаселения особенностями развития капитализма в России, в том числе и на Украине, прусским путем, сохранением множества пережитков крепостничества, В. И. Ленин писал, что «тринадцать миллионов мелких хозяев с самым жалким, нищенским и устарелым инвентарем, ковыряющих и свою надельную и барскую землю, это — действительность сегодняшнего дня; это — искусственное перенаселение в земледелии, искусственное в смысле насильственного удержания тех крепостнических отношений, которые давно пережили себя…»[302]. Тормозя развитие промышленности, пережитки крепостничества в виде прикрепления крестьянина к наделу, к помещичьей усадьбе сдерживали поглощение излишка рабочей силы на селе капиталистической промышленностью, усиливали аграрное перенаселение. В. И. Ленин полностью опроверг буржуазную антинаучную теорию так называемого «закона убывающего плодородия почвы», которой апологеты капитализма пытались объяснить аграрное перенаселение не общественными, а природными явлениями.
Вполне понятно, что в условиях значительного излишка рабочей силы дополнительные доходы крестьянских хозяйств от разных видов промыслов и работы по найму были очень незначительны и существенно не улучшали бюджета семьи. Крестьянам России, в том числе и Украины, ежегодно не хватало для пополнения своего бюджета около 500 млн. руб., в связи с чем самые бедные из них хронически недоедали, а в неурожайные годы, которые повторялись все чаще, голодали.
Переселенцы на Днепре в ожидании парохода
Таким образом, капитализм в сельском хозяйстве, развиваясь в условиях сохранения многочисленных пережитков крепостничества, усиливал скрытое аграрное перенаселение, обрекая миллионы крестьян на кабалу и разорение, на тяжелую полуголодную жизнь.
Переселение крестьян с Украины. Измученные острым малоземельем и нищетой, крестьяне Украины посылали своих уполномоченных в разные концы страны на поиски свободных земель. Они надеялись улучшить свое положение, переселившись в Крым, на Кавказ, в Сибирь и другие отдаленные районы империи. Число переселенцев непрерывно росло и в 80 — 90-е годы составляло сотни тысяч человек ежегодно.
Причины, вынуждавшие крестьян покидать родные жилища и ехать за тысячи километров в поисках лучшей доли, излагались, к примеру, в просьбе к министру внутренних дел жителей Белоцерковской волости Васильковского уезда Киевской губернии. Они писали: «По случаю малоземелья не можем получить земли в своем обществе, без каковой не имеем окончательно средств к жизни… Поэтому нашли непременным для себя переселиться в Самарскую губернию»[303]. Об этом же писали крестьяне с. Олефировка Миргородского уезда Полтавской губернии: «Мы терпим страшные невыгоды по тесноте полей наших и, не имея совершенно никаких выгонов для выпаса и гусей, не только скота и лошадей, желаем переселиться на жительство в Оренбургскую или Самарскую губернии»[304]. Крестьяне с. Большая Жмеринка Винницкого уезда Подольской губернии свое желание переселиться в Амурскую область объясняли очень стесненным положением, отсутствием собственности и средств для содержания семей, стремлением улучшить свое положение. Среди подавших в 60-е годы заявления о переселении безземельные составляли более 2/5 их общего числа.
