Начинали бой, по традиции, мальчишки, потом шли новички из молодежи, а уж напоследок вступали взрослые бойцы. Вокруг масштабного побоища толпились зрители; заключались взаимные пари, и в зависимости от того, чья сторона брала верх и разгоняла противников «по печкам», считались выигравшие и проигравшие. Купцы-любители нередко тут же награждали лучших бойцов деньгами. Естественно, что во время этой «товарищеской потехи» хватало и покалеченных, а зачастую и убитых.
Наиболее сильные и умелые бойцы пользовались общегородской славой и окружались всеобщим восхищением, а о подробностях боя потом долго вспоминали и стар и млад. И. Е. Забелин, будущий известный историк и директор Исторического музея, в 1830-х годах учился в Сиротском училище в Матросской Тишине и вспоминал, что бои происходили буквально у них под стенами. «Зима 1833 года, — писал он, — вся проведена была под впечатлением этих боев, была героической эпохой в наших понятиях. Непрерывные рассказы, как какой боец съездил в лоб другому и погнал стенку, как одного чуть не до смерти изувечили за то, что у него оказалась в кулаке бабка-свинчатка, которой он поражал противников, в то время как строго воспрещалось брать что-либо в кулак, как другого сильно поколотили за то, что он стал бить лежачего, а по закону лежачего не бьют. В рассказах выяснялись правила, уставы кулачного боя, строго соблюдаемые, а с ними выяснялись и нравственные правила и уставы, как следовало драться честно и благородно. По глазам и по носам не бить, бить только в лоб, под микитки, то есть под вздох, под ребра не бить. Кто нарушал правила, уставы, тому всегда доставалось очень больно, но, конечно, такие скоро убегали и были защищаемы своей стеной»[469].
Закон не бить лежащего часто помогал наиболее слабым бойцам выйти из драки: стоило упасть на землю и можно было ползком выбраться из гущи дерущихся. Когда одна из «партий» начинала одерживать верх, то, как писал Н. П. Розанов, сам в отрочестве участник подобных боев, «об этом мигом распространялась весть по ближайшим мастерским, харчевням, пекарням, и отсюда выскакивали на помощь новые, более сильные бойцы, по дороге наскоро засучивавшие рукава и налетавшие на противников с кулаками. Когда бой принимал уж слишком широкие размеры, появлялась полиция из соседних кварталов и даже приезжал сам полицмейстер с казаками, которые нагайками разгоняли толпу дерущихся. Последние были, однако, очень недовольны таким вмешательством полиции и выкрикивали по ее адресу разные нелестные для нее эпитеты»[470].
Уже в 1830-х годах кулачные бои, как развлечение жестокое и кровопролитное, были в Москве официально запрещены, а на фабрикантов, рабочие которых участвовали в «стенках», накладывали значительные штрафы, но даже после этого популярная забава лишь ушла в подполье и уже на нелегальном положении продолжала существовать до 1850-х или даже начала 1860-х годов.
Родоначальником конного спорта в Москве также был азартный и увлекающийся граф А. Г. Орлов. Владелец знаменитого конного завода, он, как всякий истинно русский человек, страстно любил быструю езду и любил похвастаться отличными рысаками. Первые бега были устроены им в 1785 году на Калужской дороге, неподалеку от его собственной загородной усадьбы, и с этого времени сам граф обязательно участвовал в состязаниях. Чуть позднее маршрут бегов стал проходить от Шаболовки через Москворецкий мост до Устьинского моста; в 1797 году передвинулся на Донское поле, к Донскому монастырю, а зимой бега стали устраиваться на льду Москвы-реки, на отрезке между Большим Каменным и Москворецким мостами. На льду устанавливались трибуны («беседка») для зрителей, деревянной изгородью обносился «круг» для лошадей. Соревновались всадники, одиночные запряжки и тройки. Победителям назначались призы.
Хватало и платной публики на трибунах, но еще больше бывало зрителей-безбилетников, осаждавших обе стороны набережной и мосты. Порой собиралось полгорода — по нескольку десятков тысяч человек.
«Особенно велик наплыв бывал, когда „шли“ тройки, — вспоминал П. И. Богатырев. — Есть что-то азартное в русской тройке, что-то опьяняющее, — кажется, оторвался бы от земли и унесся за облака. Какой потрясающий крик вырывался из ста тысяч грудей, когда лихая тройка, стройно несущаяся, птицей быстролетной „подходила“ первая к „столбу“! Взрыв крика сопровождался оглушительными аплодисментами, это была какая-то буря народного восторга»[471]. Естественно, что владельцы самых резвых троек, такие, как многократные в середине века победители — «охотники» Богатырев и Лаптев, были невероятно популярны среди публики, и их появление не только собирало на бегах толпы народа, но и встречалось приветственными криками и восторгами.
Обожая бега, к скачкам московские жители оставались равнодушны, и когда их стали устраивать, принимали их без энтузиазма.
В начале XIX века летние бега переместились на Петербургское шоссе, в 1820-х годах — на территорию между Смоленским рынком и Пречистенкой, образовавшуюся после ликвидации укреплений Земляного города, а в 1834 году — на Ходынское поле, где позднее был выстроен первый деревянный ипподром, сменившийся каменным уже в 1950-х годах.
С конца 1850-х годов все большую популярность в городе стало набирать катание на коньках, а стало быть, и катки. В более раннее время на коньках в Москве катались только иностранцы.
Пруд для катка тщательно расчищали широкими скребками. Снежный сугроб вокруг утыкали маленькими елочками. Вдоль дорожек на столбах развешивали гирлянды разноцветных флажков, а с наступлением эры электричества — и разноцветные электрические лампочки. В решетчатой беседке по средам и воскресеньям непременно играл духовой оркестр (особенным шиком считалось, если военный), а по блестящему льду скользили катающиеся — молодые люди в обтянутых рейтузах и коротких куртках, с развевающимися шарфами и барышни с муфтами, в юбочках, открывающих щиколотки. Дамы постарше, закутанные в меха, сидели в финских креслах на полозьях, которые толкали перед собой их кавалеры-конькобежцы. Вход на каток был платный; можно было купить абонемент. Имелся инструктор, обучавший не умеющих кататься и простым движениям, и даже элементам фигурного катания.
По краю катка шла дорожка для конькобежцев, для которых несколько раз за сезон устраивались «гонки». На Рождество, Новый год и Масленицу проводили карнавалы. В эти дни лед заполняли Снежинки и Снегурочки, Клоуны и Мефистофели, и каждому входящему вручались по нескольку талонов, которые следовало отдать тому, чей костюм казался наиболее достойным приза…
Места для катания устраивали как на общественной территории — на Чистых и Патриарших прудах, в Зоологическом саду, так и в частных владениях, к примеру, в садоводстве Фомина в Богословском переулке близ Петровки (неподалеку от будущего театра Корша); в саду при доме Лазарика, там же на Петровке, на Новой Басманной в доме Алексеева и в других местах.
Городской вид.
Фото. 1880-е гг. Вид Новой Басманной улицы от Разгуляя.
Фото. Конец XIX в. Трубная площадь.
Фото. Конец XIX в. Зарядье.
Фото рубежа XIX–XX вв. Вид Высокояузского моста вниз по реке.
Фото Н. А. Найденова. 1880-е гг. Моховая улица.
Фото Н. А. Найденова. 1880-е гг. Тверская улица.
Фото. Конец XIX в. Фонарщик.
Рисунок неизвестного художника. 1830-е гг. Будочник.
Рисунок П. И. Челищева. 1820-е гг. Водовоз.
Фото. 1890-е Пожар Большого театра.
Неизвестный художник. 1853 г. Очередная у бассейна.
Художник В. Г. Перов. Вторая половина XIX в. Купеческое семейство в театре.
Рисунок В. М. Васнецова.1869 г. В московском трактире.
Литография. 1880-е гг. Половой. Фото.
Конец XIX в. Зал ресторана «Большой Московской Гостиницы».
Фото. 1900-е гг. Старое здание Биржи на Ильинке.
Фото. 1880-е гг. Ряды. Тыльная часть.
Фото Н. А. Найденова. 1880-е гг. Ряды. Никольский «глаголь».
Фото Н. А. Найденова. 1880-е гг. Ряды. Ильинский «глаголь».
Фото Н. А. Найденова. 1880-е гг. Городские ряды. Узенький ряд.
Фото Н. А. Найденова. 1880-е гг. Городские ряды. Средний поперечный проход от памятника Минину и Пожарскому.
Фото Н. А. Найденова. 1880-е гг. Сундучник.
Акварель Б. М. Кустодиева. Шутники.
Художник И. М. Прянишников. 1865 г. Торговец пирожками.
Фото рубежа XIX–XX вв. Воскресный торг у Сухаревой башни.
Фото. Конец XIX в. Ильинские ворота.
Художник П. И. Моисеев. 1850 г. Развал. На Смоленском рынке.
Художник Е. С. Сорокин. 1852 г. Гулянье под Новинским.
Литография середины XIX в. Охотный ряд.
Фото Н. А. Найденова. 1880-е гг. Кузнецкий Мост.
Фото. Конец XIX в. Старая площадь. Толкучий рынок.
Художник В. И. Позднеев. 1890 г. Хитров рынок.
Фото. 1890-е гг. Нищий.
Фото рубежа XIX–XX вв. Торговка платками.
Фото. Конец XIX в. Блинник.
Фото. Конец XIX в. Ночлежный дом.
Художник В. Е. Маковский. 1889 г. У винной лавки.
Фото А. Н. Васильева. 1890-е гг. Артель обедает.
Фото. 1890-е гг. Крестный ход в Москве на праздник Богоявления.
Рисунок А. М. Васнецова. 1881 г. Великий пост. Исповедники.
Рисунок В. Н. Каразина. Вторая половина XIX в. Торжественный въезд Александра II в Москву по Тверской улице на церемонию коронации.
Неизвестный художник. 1856 г. Иллюминация Москвы по случаю коронации 1883 года.
Художник Н. Е. Маковский. 1883 г. Лавки у Владимирских ворот Китай-города.
Фото рубежа XIX–XX вв. Торжественный молебен у иконы Боголюбской Божией Матери.
Фото. 1890-е гг. Народный праздник на Ходынском поле 18 мая 1896 года.
Фото. 1896 г. Жертвы давки на Ходынском поле.
Фото. 1896 г. Студенческий пикник на Воробьевых горах.
Фото. 1890-е гг. Станция конки у Серпуховских ворот.
Фото. 1890–1900-е гг. Вид Тверского бульвара с колокольни Страстного монастыря.
Фото. Конец XIX в. Гулянье в Сокольниках.
Неизвестный художник. Середина XIX в. Масленичное гулянье на Девичьем поле.
Художник А. П. Рябушкин. 1882 г. Шарманшик.
Литография по рисунку И. С. Щедровского. Середина XIX в. Санные гонки в Петровском парке.
Неизвестный художник. Середина XIX в. «Фантастический театр» в саду «Эрмитаж».
Ксилография. 1880-е гг. Раек.
Лубок. 1858 г. Первомайское гулянье в Сокольниках.
Гравюра. 1840-е гг. Семья кондитера Ивана Соколова.
Фото. Вторая половина XIX в. Чаепитие в Сокольниках.
Фото. 1890-е гг. Трубная площадь.
Фото. Конец XIX в.
