Третья волна, все прибывая и прибывая, постепенно вытеснила старые каноны радио, утверждая в эфире свои собственные произведения и произведения своих единомышленников. Состав сотрудников РС пополнился новыми эмигрантами, некоторые из них были уже сложившимися писателями. Третья волна дала почувствовать на радио новое отношение к советской власти. Тяжелый дух антисоветизма, установившийся на радио до 1970 года, постепенно начал сменяться более умеренным и гибким отношением эмигрантов 1970-х годов. В этот период РС транслировало книги Венедикта Ерофеева, Владимира Марамзина, Юза Алешковского, Сергея Довлатова, Владимира Войновича, Сергея Юрьенена, Василия Аксенова. Были окончательно сформированы основные направления – модернистское и сатирическое. Как отмечает Иван Толстой: «В целом третья волна принесла в радиоэфир городскую тематику, модернизм (Василий Аксенов, Владимир Марамзин, Саша Соколов, Сергей Юрьенен), тему нонконформизма и андеграундной жизни (Виктор Некрасов, Владимир Максимов, Андрей Синявский, Георгий Владимов), сатиру и юмор (Александр Галич, Юз Алешковский, Владимир Войнович, Сергей Довлатов), драму советского еврейства»[146].
Иначе говоря, внутриредакционные конфликты писателей-сотрудников РС отражают эстетические вкусовые расхождения всей литературной эмиграции. Показательно, что известные споры о канонизации классиков между представителями первых двух волн эмиграции и третьей также фактически происходили между старыми и новыми сотрудниками РС. Одним из первых разрушителей канонизации стал Синявский, автор книг «Прогулки с Пушкиным» и «В тени Гоголя». «Прогулки хама с Пушкиным», – отозвался Роман Гуль, мнение которого разделяли другие представители первой волны[147]. «Многие из писателей-эмигрантов третьей волны апеллировали к опыту русских писателей XIX века: Пушкина, Толстого, Достоевского, однако при этом они отвергали канонизацию классиков, считая ее оскорбительной. Официальный классик удобен. Он становится эффективным средством формирования необходимой идеологии. Но чем выше памятник классику, тем дальше он от читателя, тем менее понятен истинный смысл его творческих исканий. Остаются лишь штампы безопасных оценок»[148].
Старейшая сотрудница РС, диктор Виктория Семенова-Мондич возмутилась заявлением, которое сделал в 1976 году исполняющий обязанности главного редактора: «Мы делаем передачи не для русских, а для советских людей». Ситуация усугублялась тем, что эти слова принадлежали Владимиру Матусевичу, советскому еврею, недавно покинувшему страну, и это не способствовало улаживанию отношений. Возмущенная Мондич подала заявление в Конгресс США и в Совет по международному радиовещанию. Ее поддержала русская эмигрантская пресса. Матусевич назвал себя «жертвой антисемитов» и заявил бывшему тогда директором Рональдсу: «Вы создали ситуацию, в которой организаторы шовинистической и антисемитской кампании празднуют победу». Все эти события получили название «Октябрьская революция 1976 года»[149]. Матусевич впоследствии (в конце 1980-х – начале 1990-х годов) возглавлял Русскую службу РС.
Джин Сосин отмечает: «Главным образом мы работали очень дружно в выборе материала. Были отдельные случаи, когда за спиной американского руководства вдруг появлялись программы с вопиющим антисемитизмом… Надо было бороться против этого. Нельзя было давать слово экстремистам…»[150].
С появлением третьей волны Солженицын все чаще обвинял РС в том, что оно потеряло связь с русским народом и не заботится о его интересах, выступая «против русского национального сознания»[151]. РС было первым, кто обнародовал на русском языке «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына. С января 1974 года, менее чем через месяц после выхода этой книги на Западе, на РС открылся цикл передач, посвященных книге. У микрофона РС ее полностью прочитал Юлиан Панич (первое время Панич выступал в эфире под псевдонимом Александр Виноградов), позднее прочитавший у микрофона Свободы Войновича, Ерофеева, Гроссмана. По РС были прочитаны все произведения Солженицына, в том числе открытые письма и заявления. Романы читались в разных радиопостановках, разными дикторами. Интересна программа Ивана Толстого, где он рассуждает о месте, отведенном Александру Солженицыну в эфире РС, и взаимоотношениях писателя с радиостанцией: «Солженицын говорил, что советский человек знает о положении в мире, да и в собственной стране исключительно из передач Свободы, и еще из программ Би-би-си… Оказавшись на Западе, писатель был уверен, что теперь у него под рукой есть своя, родная радиостанция, свой рупор для обращения к России. Но представления о том, что полезно для России, а что нет, у каждого свои. Александр Исаевич делал ставку на православие, на державность, на великорусские национальные силы. Он резко размежевался со многими диссидентами-либералами, с правозащитниками, с кругом Андрея Синявского, с теми, кого презрительно называл «плюралистами». Он был резко против эмиграции из Советского Союза: пусть остаются в СССР. По всем вопросам истории России, ее политики и культуры, которые обсуждались на волнах Радио Свобода, Солженицын имел свое мнение. А раз наши радиоволны предоставлялись и людям с несовпадающими взглядами, Александр Исаевич называл такую политику тратой американских денег во вред русскому народу… Александр Исаевич заявлял даже, что Свобода никогда не брала у него интервью, что сам он по нашему радио и не выступал вовсе. Свобода в открытую полемику не вступала, продолжая, несмотря ни на что, рассказывать о каждом поступке писателя, предоставляя споры будущим историкам…»[152]. Здесь стоит обратиться к «Письму к советским радиослушателям», где автор, сотрудник РС, пытается опровергнуть критику в адрес РС[153] журнала «Континент» («К»), многие авторы которого сотрудничали с редакцией радио, и Солженицына, сказавшего, что «работа русской секции “Свободы” доведена до вырождения, настолько плоха, что если еще продолжать в том же направлении, то лучше ее вообще упразднить»: «На РС не существует запретных тем… Передавать можно практически любые “свежие слова и смелые мысли”… Все, что у нас есть плохо, идет главным образом от нас самих, соответствует моральному и интеллектуальному уровню российской эмиграции… А по таким важнейшим составляющим, как объективность и достоверность передаваемой информации, широта диапазона представляемых направлений, уравновешенность, толерантность и корректность тона, а также по оперативности РС, на мой взгляд, стоит выше всех периодических органов прессы российской эмиграции… До меня дошли экземпляры “Нового Русского Слова” с текстом интервью Солженицына американскому телевидению. Интервью посвящено критике американского радиовещания на СССР… Итак, теперь ясно, что кампания в “К” начата по указанию или с одобрения Солженицына… “Ваши радиопередачи, – говорит он интервьюеру, – все 30 лет направлены на то, сознательно направлены, планомерно, чтобы не дать русскому православию подняться и стать организующей силой в России… Если бы они [американские руководители] понимали правильно [как вести радиовещание], то за эти 30 лет картина в Советском Союзе была бы другая…”»[154]. Солженицына и антисемитом, и русским националистом-великодержавником и чего только о нем не писали… Это, конечно, все вранье. И Александр Исаевич блистательно всем этим господам ответил. Хотя, по существу, не надо было отвечать. Потому что все знают, что Александр Исаевич – православный христианин, что он русский патриот… И никаких чудовищ из него сделать не удалось…». (Аудиоархив РС в Праге. 1983. Диск: CFT 121683 Zotova. № 83/12/16.)
Эфир Радио Свобода: темы и авторы. Литература, история, общественность: подлинное и ложное
Есть непреложные истины, которые можно заглушить на некоторое время. Но сделать так, чтобы они перестали быть истинами, нельзя. Этого не в силах сделать никакая власть, как бы она ни называлась. И одна из этих основных истин – это та, что искусство неотделимо от свободы.
Борис Зайцев. Архив Радио Свобода. 1957 год
Разброс тем на РС всегда был достаточно широкий, но с самого начала существования главными оставались одни и те же: искажение в Советском Союзе российской истории («неправда как принцип»); нарушения прав человека; официальная и подпольная литература; «лишние люди» советской эпохи; самиздат; литература русского зарубежья; судьбы писателей за границей; образ Запада в СССР. Все эти темы сформировали три основных направления вещания РС: литература, история и общество, которые покрывали площадь почти всех передач. Рефреном проходит мотив подлинного и ложного. Чем должна и не должна быть литература? Что такое «подлинная литература»? Кто такой «подлинный писатель»? Как сосуществуют литература и идеология? На эти темы авторы Свободы рассуждают в 1950-е и в 1980-е годы.
