Военные действия турки начали с обстрела форта Сан-Эльмо, который защищали 120 рыцарей и рота испанцев. Защитники отстаивали форт до 21 июня, когда погибли последние остатки гарнизона. В боях за форт погибло около 10.000 турок.
Началась осада Бирги, которая 15 июля выдержала ожесточенный штурм. После этой неудачи 1000 янычар на 10-ти кораблях попробовала обойти Биргу через южную сторону форта Сант-Анджело, но нарвалась на засадную батарею Ордена, первый же залп которой отправил на дно 9 судов и 800 янычар.
До 7 августа продолжался непрерывный обстрел крепости, и штурм, произошедший в этот день, увенчался бы успехом, если бы отряд, направленный Ла Валеттом, не разгромил лагерь турок, отступивших на его защиту. 18 августа еще один турецкий штурм был отбит благодаря изумительному мужеству рыцарей и Великого Магистра Жана де Ла Валетта, раненного в ногу в бреши крепостной стены.
6 сентября 1565 г., за день до окончания осады, на восточном побережье Мальты высадился отряд солдат, посланный испанским королем Филиппом II из Сицилии. Турки, потеряв 25.000 человек, покинули Мальту. Потери Ордена составили 260 рыцарей и 7000 солдат. Когда Мустафа-паша узнал, что сицилийцев было всего 6000 человек, он попробовал вернуться на остров, но был отброшен и окончательно ушел в Турцию.
После этой осады Бирга в 1565 г. получила наименование "Читта Витториоза" - "город Победы".
* * *
Прекрасное изложение этих событий приводится у исследователя истории иоаннитов Э. Берга:
"Новый, предпринятый к африканским берегам поход, окончился счастливее, подчинив Испании Тунис и еще некоторые прибрежные города.
Потеря двух укрепленных мест на африканском берегу, по близости Феца, завоеванных испанцами опять при помощи мальтийского ордена, и постоянные указания Драгю и сына Барбароссы Гассана, паши Алжирского, об опасностях, постоянно угрожающих африканским берегам, ускорили решение султана предпринять против ордена войну, которая бы уничтожила этого неспокойного врага.
План созрел, когда у африканского берега был захвачен орденскими галерами большой корабль, нагруженный богатыми товарами для султанского сераля, и любимые жены гарема, лишенные ожидавшихся сокровищ, бросились к ногам Солимана и просили его кроваво отомстить рыцарям. Сейчас же разосланы были приказания, и немедленно приготовлены, в больших размерах, и флот, и армия.
Весть об этих усиленных вооружениях быстро разнеслась, и так как цель ее не могла оставаться тайною, то Великий Магистр тотчас же принял все подготовительные меры к защите ордена: всем отсутствовавшим рыцарям было приказано собраться на Мальту; из Италии были запасены продукты на продовольствие, военные снаряды и наемщики, все население Мальты и Гоццо стало упражняться во владении оружием. Таким образом были, в короткое время, собраны 700 рыцарей и 8500 солдат, да еще способные на военное дело горожане и поселяне острова. Затем различным братствам по языкам были указаны различные посты для защиты: французам было назначено защищать так называемое место Борго, итальянцам - полуостров де Ла Сангль (Сенглеа), испанцам - часть города, называвшуюся Бормола, кастильцам, португальцам и немцам - укрепления от форта Риккацоли до замка Святого Ангела, который был доверен защите комтура Каталонии Гарзерентоса, с пятьюдесятью рыцарями и пятистами солдатами, между тем, как шестьдесят рыцарей, под начальством бальи Негропонта Дегуарры, засели в Сент-Эльмо; защита места Gitta Notable была поручена португальскому комтуру Моските, с пятью рыцарями и пятью батальонами земской милиции, а рыцари Торреглий и Майорка были назначены защищать замок на острове Гоццо.
Едва были окончены эти распоряжения, как 150 турецких военных кораблей, под командованием природного венгерца, адмирала Пиали, с армией до 40.000 человек, показались на горизонте Мальты. Не ожидая прибытия Драгута, Мустафа-паша, командующий сухопутными войсками, решил сейчас же атаковать Сент-Эльмо, так как от владения этой крепостью зависело владение гаванью Мусцетто, представлявшей безопасную якорную стоянку флоту.
Так как Сент-Эльмо гораздо сильнее укреплено с моря, чем с суши, то нападение предполагалось с суши, и потому, несмотря на сильный артиллерийский огонь из крепости и невообразимые затруднения, были проложены в скалистой почве, под надзором искусных турецких инженеров, углубления в почве, которые, хотя и стоили жизни тысячам людей, но уже 24 мая 1565 г. давали возможность обстреливать вражеские укрепления из пушек разного рода, так что внешние стены и укрепления в короткое время были обращены в кучи мусора. Равелин крепости скоро был захвачен турками, которые неустанно, даже ночью, при помощи фашин и наполненных шерстью и землею мешков, возвышали эти захваченные передовые шанцы, пока не достигли возможности, под прикрытием помещенных здесь пушек, вопреки отчаянному сопротивлению гарнизона, построить мост к брустверу, на котором завязалась ужасная резня, стоившая жизни большему числу рыцарей, чем пало с начала обороны.
Июня 16 галеры с моря, а с суши 36 тяжелых орудий открыли страшную пальбу, которою и последние остатки укреплений были разрушены. Герои-защитники образовали из себя несокрушимый вал, так как рыцари распределились между солдатами и ободряли их своим примером к устойчивости. Ла Валетт велел изготовить множество деревянных кругов, которые макались в кипящее масло, затем обматывались шерстью или бумагой и насыщались, вместе с оберткой, составом, смешанным с селитрою и порохом. Эти кольца, зажженные и брошенные в ряды осаждающих, производили такое смятение и такой ужас даже в храбрейших, что они начинали колебаться и, наконец, со всех ног бежали к морю.
Поле боя было покрыто 2000 турок, тогда как гарнизон потерял 17 рыцарей и около 300 солдат.
После этого постыдного поражения Мустафа-паша решился вполне окружить Сент-Эльмо, гарнизон которого получал постоянно подкрепления из крепости Святого Ангела и столицы. Выполнив это, он 21 июня возобновил приступ. Но еще раз геройство гарнизона оспаривало у него победу: так он был три раза отбиваем, пока наступившая ночь не прекратила кровопролития и не дала защитникам крепости, лишенным всякой помощи извне и убежденным в своей близкой смерти, короткого отдыха.
23 июня нападения возобновились и кончились смертью последнего человека из гарнизона. Слишком дорого, потерею 8000 человек, купили турки развалины одной маленькой крепости. Кроме этого, они потеряли своего храброго предводителя Драгута, умершего от тяжких ран. Но еще чувствительнее были потери ордена - 130 рыцарей и около 1300 солдат.
С барабанным боем и звуком рогов вступил турецкий флот в гавань.
Паша велел четвертовать все трупы гарнизона, привязать их к доскам и бросить в море, чтобы они были прибиты волнами к замку Великого Магистра. В возмездие за это поругание и в доказательство своей неустрашимости Великий Магистр приказал обезглавить всех пленных турок и головы их из пушек пустить в неприятельский стан.
5 июля Мустафа приступил к обстреливанию замка Святого Ангела, крепости Святого Михаила и находившихся в гавани кораблей ордена. 10 дней длился разрушающий огонь артиллерии, пока, наконец, когда укрепления были уже сильно повреждены, 15 июля начался приступ. С ужасным остервенением продолжался бой, в котором, со стороны осажденных, участвовали даже толпы детей, пока наступающие не обратились в дикое бегство. Более 4000 турок погибло на этом приступе. Новый, предпринятый 2 августа приступ, мог еще быть счастливо отражен; но когда нападение возобновилось 7 числа того же месяца, казалось, что настал последний час ордену. Сам Мустафа повел 8000 войска против замка Святого Михаила, между тем, как одновременно происходил натиск на другие укрепления также значительными по численности колоннами. За всякую голову христианина была назначена награда.
Именно в минуту наибольшей опасности, когда гарнизон замка Святого Михаила был не в состоянии продолжать оборону, комендант Gitta notabile выслал отряд всадников в стан турок, и отряд этот произвел там страшную резню. По донесении об этом, Мустафа тотчас же приказал прекратить приступ в убеждении, что, должно быть, подходит подкрепление из Сицилии. Он поспешил к своему лагерю, где, к крайней досаде, не увидел никакого врага и убедился в своей ошибке. Но наступившая ночь помешала ему возобновить приступ, который повторился 18, 19, 20 и 24 и все разы кончался полнейшим истомлением обеих сторон. Ла Валетт, несмотря на свои 70 лет, обнаруживал истинно изумительную деятельность; не боясь никакой опасности, он показывался на опаснейших местах и распоряжался везде, где надобно было ободрить рабочих или внушить храбрость сражающимся, причем зачастую, хотя был уже ранен, принимал участие в схватке. Между тем и положение турок стало крайне затруднительно, потому, что они начали чувствовать недостаток провианта и военных запасов.
