Боковые престолы еще меньше, а арочки их ниш на двух каменных колонках чрезвычайно оригинального и очень старинного стиля. Кругом этих ниш — каменные сиденья для епископов. На стенах — изображения апостолов.
Мы долго любовались уцелевшею старинною росписью главного купола и сводов в нишах; все оригинальные узоры этой пожелтевшей живописи сотканы из цветов и арабесков, — нигде ни одной фигуры. Вообще, икон в храме очень немного, и в настоящую минуту его побеленные своды и стены производят впечатление некоторой пустоты и заброшенности; но нам объяснили, что теперь происходит реставрация внутренней отделки храма, и что, по окончании ее, все стены и своды будут расписаны подобно главному куполу. Две довольно бедные люстры с плохими свечами также не вполне соответствуют важности храма. Зато полы сплошь устланы персидскими и кавказскими дорогими коврами. Вообще, убранство армянской церкви производит на меня впечатление полу-католического, полу-магометанского храма.
Наконец, появился нетерпеливо ожидаемый епископ Аристарх, в остром черном клобуке, какие носят армянские иноки, и, приветливо пожав нам руки, пригласил нас в ризницы. Он знает по-русски только несколько отрывочных слов, и переводчиком должен был служить молодой монах, отпиравший нам дверь церкви.
Ризницы Эчмиадзина знамениты своими богатствами и древностями. Они занимают собою несколько крепко запертых кладовых.
Епископ Аристарх заведует только несколькими из них. Для осмотра других пришлось обращаться уже к иному почтенному старцу, архимандриту Левону, а некоторые из особо чтимых святынь Эчмиадзина даже и вовсе не показываются иноверцам без особенного разрешения католикоса. Сокровищами Эчмиадзина, и в археологическом и в коммерческом смысле, — все равно как сокровищам нашей Сергиево-Троицкой лавры — цены нет. Тут ряды витрин с богатейшими панагиями, звездами, портретами персидских шахов и русских царей, все в алмазах, рубинах, изумрудах; кресты чудной формы и замысловатой отделки, стоящие целого состояния; золотая корона царя Тиридата, с громадным камнем по середине; драгоценные церковные сосуды, подсвечники, архиерейские посохи редкой древности, красоты и богатства; тиары католического образца из парчи и бархата, искусно расшитые жемчугом и золотом, для епископов и католикосов; серебряные митры для архимандритов и старших священников; присланная из Индии, артистически вышитая разноцветными шелками, мантия для католикоса, оцениваемая в 20.000 рублей, с целыми сценами из Евангелия, с крупными изображениями св. Рипсимы и св. Гайяны.
Малиновый бархатный ковер громадной цены, расшитый в Константинополе чудными шелковыми цветами, с золотым изображением Эчмиадзина, для подстилки под трон католикоса; усыпанные жемчугом туфли католикоса, подражающего в этой статье своего торжественного облачения римскому папе; среди армянских надписей вышит на них Ноев ковчег на горе Арарате, а на внутренней подошве — крылатый дракон, долженствующий изображать князя тьмы, диавола, — которого, стало быть, попирает стопами своими излюбленный первосвятитель Армении.
В одной из кладовых показали нам огромную золотую мироварницу, имеющую особенное значение для Эчмиадзина.
— Только один наш святейший католикос имеет, по древнему закону нашему, право варить святое миро, — объяснил нам не без гордости через молодого инока архимандрит Левон. — Хотя у армян есть и другие патриархи в Константинополе, Иерусалиме, в Сисе Киликийском и на озере Ване, но наш эчмиадзинский католикос старше всех их и считается верховным главою армянской церкви, единственным законным преемником св. Григория-Просветителя; от него уже получают св. миро другие патриархи… Под константинопольским патриархом всего только двести тридцать архимандритов, под иерусалимским — не больше пятидесяти, а под Эчмиадзином их двести сорок! — прибавил старик, окидывая нас торжествующим взглядом.
Под ключом у Левона оказались и книжные редкости Эчмиадзина. Он показал нам написанные от руки одною благочестивою армянскою дамою в Шуше необыкновенно изящным и вместе необыкновенно мелким почерком четыре Евангелия с рисунками, каждое особым шрифтом, показал разные интересные древние рукописи на пергаменте.
Библиотека эчмиадзинского монастыря вообще считается очень богатою по части армянских рукописей и старинных армянских книг. Но, к сожалению, все это литературное богатство, как сообщают знающие люди, относится только к христианской эпохе армянской истории и носит на себе довольно односторонний богословский и церковно-исторический характер. Ревность не по разуму первых насадителей христианства в Армении, вполне, конечно, понятная с тогдашней их точки зрения и при тогдашних обстоятельствах, заставляла их старательно истреблять всякие следы старой религии; поэтому, вместе с языческими капищами, жертвенниками и идолами, также безжалостно уничтожались Григорием-Просветителем и сподвижниками его все книги, надписи и изображения, имевшие какое-нибудь отношение к поклонению солнцу, огню или языческим богам. А между тем, как известно из достоверных источников, Армения обладала многими древними письменными памятниками, заключавшими в себе не только важные сведения о религии магов, но и любопытные факты из истории древнейших государств Азии, — Вавилона, Ассирии, Финикии, Иудеи, Китая, Индии, Персии, Греции и пр…
Потеря этих первоисточников истории азиатских народов, без сомнения, скрыла от нас многое, что могло бы пролить свет на иные, мало разъясненные, события ветхозаветного мира.
В сочинениях первых христианских писателей Армении IV-го и V-го веков, между прочим и в знаменитой истории армянского народа Моисея Хоренского, остались только ссылки на исчезнувшие литературные памятники языческого времени, да некоторые выдержки из них, дающие понятие об их значении для исторической науки. Из них заслуживала особенного внимания полная летопись Армении от начала ее существования до II-го столетия пред Р. Хр., составленная сирийцем Мар-Ибасом Кадиною из рукописных материалов ниневийского архива и рассеянных в разных местах армянских хроник. Этот труд Мар-Ибаса, писанный халдейским языком, ценился так высоко современниками, что царь Вагаршак хранил его как драгоценнейшее сокровище в своем дворце, а более важные отрывки из него велел вырезать на мраморной колонне дворца. Интересна была также история идолопоклонства в Армении, написанная Улипом, языческим жрецом, в разрушенной теперь древней столице Армении — городе Ани.
Впрочем, обычай уничтожать литературные памятники побежденных народов — в целях не только религиозных, но и политических, чтобы заставить народ скорее забыть свое прошлое, — господствовал и среди язычников, и среди магометан.
Еще полулегендарный ассирийский царь Нин велел предать огню все существовавшие до него книги и летописи, чтобы вся история человечества начиналась с его царствования. В IV-м веке христианской эры Мехружан Арцруни, отпав от христианства в веру персов, сжег все известные ему книги на армянском и греческом языке и запретил армянам учиться по-гречески.
Персидский царь Иездигерд, в V-м веке, также истреблял памятники армянской литературы, а знаменитый султан турок-сельджуков, Альп-Арелан, взяв приступом Ани, сжег этот город вместе с несметным множеством древних рукописей, как свидетельствуют армянские историки. Тамерлан с своими монголами точно также не оставил без внимания литературу армян, и приказал отправить в Самарканд все найденные им армянские книги.
Немудрено поэтому, что среди армян укоренился обычай, вероятно издревле распространенный в азиатских странах, — зарывать в землю древние, особенно ценимые книги. Наш известный ориентолог-самоучка Караим Фиркович, — некогда обитатель крымского мертвого города Чуфут-Кале, — странствуя по глухим уголкам Сирии, Армении и Малой Азии, немало добыл редких старинных книг, отрытых в земле и составивших его замечательную библиотеку, приобретенную потом за значительную сумму Императорскою Публичною Библиотекою.
* * *
Древние литературные памятники Армении писались большею частью на сирийском языке, а частью на греческом. Армянский же язык, хотя и принадлежал к числу арийских языков и был достаточно богат формами и корнями, но был совсем не разработан грамматически; в первое время язычества даже алфавит армян был заимствован у гебров и, как все почти восточные алфавиты, состоял исключительно из одних согласных букв; хотя же, после введение христианства, вошли в употребление буквы греческие и ассирийские, но все-таки армянская азбука была крайне неудобна для употребления и почти оставлена всеми, вследствие множества точек и значков, заменявших гласные буквы. Только в V-м веке (в 406 г.) ученый Месроб, по поручению царя и католикоса, изобрел наконец гласные буквы и составил новую армянскую азбуку из тридцати шести букв, которую армяне употребляют до сих пор, — за что и был причислен армянскою церковью к лику святых. Месроб же принимал, вместе с католикосом Исааком, главное участие и в переводе на армянский язык Священного Писания по самому древнему экземпляру греческой Библии, почему армянский текст Библии считается теперь, по признанию многих ученых-богословов, одним из самых полных и достоверных. Однако армянская литература и армянская история, вследствие отдаленности Армении от центров новой европейской цивилизации и совершенного удаления ее со сцены истории после окончательной потери независимости в XIV-м веке, — были очень мало известны европейской публике, и начинают возбуждать к себе интерес европейских ученых только начиная с XVIII-го века, когда неутомимый и предприимчивый армянский монах Мхитар основал сначала в Греции, в г. Модоне, потом в Венеции, на острове св. Лазаря, братство ученых иноков, посвятивших себя изучению армянской истории и письменности. Это братство мхитаристов, или лазаристов, обратившись мало-по-малу в ученую академию, оказало и продолжает оказывать незаменимую услугу армянскому народу деятельным изданием армянских классиков, доступным даже для простого народа, обнародованием многих замечательных памятников армянской старины, затерянных до того времени в пыльных подвалах монастырей, и всестороннею разработкою лексических и грамматических форм армянского языка, который в их руках достиг возможности передавать во всей точности отвлеченные идеи и художественные образы знаменитых писателей Европы.
