- Кра-асные разби-иты под Никитовкой! - кричат мальчишки. - Отступают в панике!..
- Вот мерзавцы! - смеется Семаков, на ходу просматривая газету. Выдумают же - "красные разбиты под Никитовкой..." Ха-ха-ха!.. Обыватели, конечно, могут поверить... Витя, сунь вот этому в карман листовку... Так!.. Молодец!.. Пусть почитает...
- Может, Иван Гаврилович, сядем на трамвай? - предлагает Виктор.
- Да ты глянь. Там и сесть-то некуда... Пойдем уж так, кстати, листовки разбросаем...
Семаков с Виктором направляются на вокзал. Ростово-Нахичеванскому подпольному комитету доподлинно известно, что буденновские полки уже подходят к городу. Вся подпольная организация на ногах, она вооружилась и вооружила многих рабочих ростовских заводов. Все с нетерпением ждут сигнала подпольного комитета, чтоб начать вооруженное восстание и помочь Красной Армии захватить город.
Семаков и Виктор посланы на вокзал выяснить положение. По слухам, там уже вторые сутки стоит состав из Новочеркасска с золотом Донского правительства. Возникла идея - нельзя ли захватить это золото или во всяком случае, если к этому представится возможность, задержать состав до прихода Красной Армии.
- Иван Гаврилович, - воскликнул Виктор. - Да брось ты эту брехливую газету! Что ты нашел в ней хорошего?
- Нет, постой, постой, крестник, - продолжая на ходу просматривать газету, сказал Семаков. - Тут есть любопытные вещи... Вот, например, послушай!
Они остановились. Семаков стал читать:
- "Пролежав более месяца в лазарете, не видел за это время улиц города. Теперь я выздоравливаю, можно выходить гулять, но во время боя с красными я лишился брюк и сапог. Не имею возможности их приобрести и получить помощь от родных, так как они в Киеве. Я покорнейше прошу добросердечных людей откликнуться и пожертвовать мне брюки и сапоги. Хочется ведь и мне попраздновать светлое Рождество Христово.
Прапорщик Р у д а к о в".
- Вот так вояка! - рассмеялся Семаков. - Так навоевался, что растерял портки и сапоги...
Виктор даже не улыбнулся шутке своего друга. Он был под впечатлением, которое произвело на него сообщение Васи Колчанова о смерти Марины.
"Нет!.. Нет!.. - с горечью подумал он. - Не верю!.. Неужели я не увижу ее больше?"
Переживая свое горе, Виктор похудел, в глазах затаилась печаль.
Семаков пристально посмотрел на юношу.
- Нет, крестник, так никуда не годится, - покачал он укоризненно головой. - Надо взять себя в руки. Так распускаться большевику не годится.
Виктор молчал.
...На вокзале лихорадочная суета. Ошалело мечутся по перрону люди с узлами, чемоданами, торопясь сесть в отходящие на юг поезда. У вагонов крики, давка, ругань, плач...
- Удирают, сволочи! - усмехнулся Семаков. - Почуяли...
Рассовывая листовки в карманы, узлы и корзины толпящихся на платформе пассажиров, Виктор и Семаков скоро разыскали то, что им было надо. На четвертом пути стоял состав из пяти вагонов: одного классного и четырех товарных. Состав плотным кольцом окружала атаманская гвардия в серых папахах с голубыми верхами.
Еще издали Семаков и Виктор увидели, что один вагон опечатан несколькими сургучными печатями и свинцовыми пломбами.
- Правильные слухи, - прошептал Семаков. - Золото... А ну-ка, давай пройдем...
Они хотели пройти мимо состава по платформе, но молодой есаул, грозно закричал:
- А ну, ну проваливайте!.. Здесь нельзя расхаживать!..
Они отошли на порядочное расстояние от состава и стали тихо рассуждать между собой.
- Этот состав, конечно, - сказал Семаков. - Но как его захватить?
- Пойти на риск, - прошептал Виктор. - Ночью собрать человек тридцать подпольщиков и окружить состав... Тут, я думаю, атаманцев человек пятьдесят, не больше...
- Нет, человек сто, наверно...
- Возможно, и сто.
Они замолкли и оба стали изучать место, где стоял состав с золотом.
- Кажется, зря мы стараемся, - сказал Семаков.
- Почему?
- А вон, видишь, садятся... Сейчас поедут.
И, действительно, атаманцы торопливо посадились в вагоны и, не отходя от дверей теплушек, зорко наблюдали за опечатанным вагоном. Паровоз без свистка медленно потащил состав.
Семаков и Виктор переглянулись и молча пошли.
* * *
В конце декабря морозы спали, стояла приятная погода. С синего звездного неба падали крупные хлопья снега. При свете фонарей они отливали золотом и, казалось, как в сказке, все вокруг - и небо и земля - было заполнено играющими звездами...
Город праздновал Рождество. Сквозь ярко освещенные окна видны вальсирующие пары. В ресторанах и барах - веселье. Звенели бокалы, произносились тосты в честь победы белой армии, рекой лилось шампанское.
Походив по улицам, насмотревшись на пьяное веселье, Виктор вернулся на свою новую квартиру. Делать было нечего, читать не хотелось, и он лег спать, но долго не мог уснуть. Из головы не выходил образ Марины... Потом Виктор уснул.
В полночь его разбудили. В комнату вошел радостно возбужденный Семаков.
- Вставай, крестник!.. Пойдем праздновать Рождество.
- Что случилось, Иван Гаврилович? - приподнялся Виктор, не понимая еще причин его радости.
- А ты одевайся, скорей, тогда узнаешь. Где твоя винтовка?
- В сарае, в дровах.
- Захватывай.
Виктор быстро оделся, сунул в карман револьвер, сбегал в сарай за винтовкой. Он догадывался: видно, красные подходят к Ростову.
Они вышли на улицу. Семаков на ремне нес винтовку. Снег перестал. Стояла тихая лунная ночь. Где-то на окраине Нахичевани злобно лаяли собаки и похлопывали выстрелы.
- Уже? - спросил Виктор.
- Уже-то уже, - весело сказал Семаков. - Но самое интересное ты проспал... Красная Армия уже побывала в Ростове!
- Что ты, Иван Гаврилович!
- Верное слово, побывала, - повторил Семаков. - Правда, пока что лишь разъезды... Город-то весь пьяный, никто его не защищает... Сколько пьяных офицеров повыловили - страсть...
- Что ты мне говоришь, Иван Гаврилович, я же весь вечер бродил по улицам и никого не видел...
- Так ты где ходил?.. Тут вот, наверно, в центре?.. А они ездили по Нахичевани... Вот только сейчас белогвардейцы опомнились и стали оказывать сопротивление. Слышишь, постреливают? Это бой начался... Сейчас мы нашу организацию собираем, в тыл белым ударим... А нам с тобой другое дело поручено... Пошли!
- Какое? - спросил Виктор.
- Потом узнаешь... Вон наши ребята в переулочке ждут. Они с нами пойдут.
За углом стояла группа в полтора десятка молодых рабочих, вооруженных винтовками.
- Пошли, ребята! - сказал им Семаков. - Только тише!
Осторожно ступая, придерживая винтовки, все молча двинулись по улице.
- Из тюрьмы наших пойдем освобождать, - шепнул дорогой Семаков Виктору. - Гулдена и других.
- Вот это правильно! - кивнул юноша.
Когда проходили Садовую - главную улицу города, то чуть не наткнулись на промчавшуюся в сторону Нахичевани кавалерийскую часть белых.
Убедившись, что за ней никто не следует, Семаков махнул рукой, и все проворно перебежали освещенную улицу.
Подбежав к чугунным воротам тюрьмы, Семаков грозно загремел прикладом.
- Именем революции, требуем открыть ворота! - закричал он.
Перепуганные надзиратели не сразу сделали это.
- А кто вы такие? - спросил один из них, высунув в окошко седую голову.
- Представители советской власти, - сказал Семаков. - Открывай быстрее, а то повесим. Разве тебе не известно, что город уже занят Красной Армией?
Надзирателям было известно, что по городу разъезжали красные кавалеристы, да и они слышали перестрелку в Нахичевани. Посовещавшись между собой, открыли ворота.
- Кто из вас старший? - окинул Семаков строгим взглядом вытянувшихся, перепуганных до смерти надзирателей. - Да вы не бойтесь. Мы вас не тронем, если будете выполнять мои распоряжения...
- Я буду старший, - вышагнул вперед плечистый старик, который высунул в окошко голову. Он дрожал от страха.
- Не трясись, - сказал ему Семаков. - Сказал, что вреда вам не причиним. Большевики свое слово твердо держат. Ведите ребят по камерам, выпускайте всех политических, которые сидят за большевизм... Понял?..
- Так точно, понял, - козырнул старик. - А уголовников выпускать?
- Ни в коем случае. А что, английский офицер сидит у вас еще или нет?
- Сидит до сей поры.
- Сию же минуту доставить его сюда! - крикнул Семаков.
- Сей мент! - снова козырнул старый надзиратель и, повернувшись к надзирателям, крикнул: - А ну, живо выпускай из камер политических. А англичанина пойду сам приведу, - сказал он, выбирая из звенящей связки ключ от камеры Гулдена.
- Я с ним пойду, - сказал Виктор.
- Иди, - разрешил Семаков. - Только быстрее возвращайся.
- Слушай, старик, - остановил надзирателя Виктор, когда они зашли за угол тюремного здания, - тут у вас сидела девушка по фамилии Бакшина Марина... Не помнишь ли ты такую?..
- Марину-то? - переспросил надзиратель. - Хорошо знаю... Обходительная барышня. Умница... Ничего не скажешь.
