В январе 1918 года «Алмаз» являлся штабным кораблем восставших против украинской Центральной рады войск, а позднее, находясь на ремонте у стенки Морского завода Севастополя, оказался под контролем германского командования. Весной 1919 года занявшие к тому времени Севастополь французы перегнали «Алмаз» в Константинополь, где пытались использовать его в качестве плавбазы. Осенью того же года корабль вернулся в Севастополь и в качестве вспомогательного крейсера вошел в состав Вооруженных сил Юга России. По некоторым данным, кораблем в октябре-декабре 1919 года командовал капитан 2-го ранга Н.Н. Машуков.
Корабли, составлявшие белогвардейский флот, были крайне изношены, а их экипажи на грани полного морального разложения, поскольку большинство матросов Черноморского флота сражались на фронтах Гражданской войны в частях Красной Армии и некомплект команд на судах восполнялся добровольцами из кадетов, гимназистов, студентов, учащихся технических училищ.
Летом 1920 года командиром «Алмаза» становится капитан 2-го ранга В.А. Григорков, после окончания в 1907 году Морского кадетского корпуса он служил на кораблях Черноморского флота. В 1916 году его произвели в капитаны 2-го ранга, а в 1917-м по идейным соображениям он оставил флотскую службу и жил в Одессе как частное лицо. С 1918 по 1919 год служил на кораблях Франции – союзницы России в мировой войне.
Деникинская армия отступила на Северный Кавказ, но закрепиться там не смогла. Отдельные казачьи дивизии вынуждены были уйти на территорию суверенной меньшевистской Грузии, подобные воинские части, в соответствии с мирным договором Грузии с Советской Россией, подлежали интернированию (разоружению и расформированию) и выдаче командованию Красной Армии.
6 октября 1920 года командир «Алмаза» получил приказ исполняющего обязанности командующего флотом контрадмирала В.В. Николя. Кораблю предлагалось скрытно войти в район Гагры-Адлер и эвакуировать с территории Грузии вытесненную туда частями красных казачью дивизию генерал-лейтенанта М.А. Фостикова. В распоряжение В.А. Григоркова придавались подводная лодка «Утка», транспорты «Дон», «Крым», «Сарыч», «Ялта», пароход «Аскольд», буксир «Доброволец» и десантная баржа типа «болиндер».
Считалось, что территорию севернее Адлера уже заняли красные части, поэтому оперативные указания по погрузке людей, лошадей и грузов, а также сведения об обстановке в районе дислокации дивизии должны быть получены командиром «Алмаза» по прибытии на место от М.А. Фостикова. Последний назначался и руководителем всей операции. Капитану 2-го ранга В.А. Григоркову предписывалось избегать захода в территориальные воды Грузии. Приказ обязывал соблюдать полную корректность при общении с грузинами, однако предусматривал в случае необходимости быть готовым поддержать огнем казачьи части на берегу.
Перед уходом из Севастополя на «Алмаз» прибыли представители генерал-лейтенанта М.А. Фостикова – генерал-майор Муравьев и полковник С.Г. Улагай, располагавшие более подробными сведениями об оперативной обстановке в районе намечаемой операции. На борт корабля погрузили трехдюймовое орудие с полным комплектом снарядов и 200 тысяч ружейных патронов для пополнения боезапаса казачьей дивизии.
7 октября «Алмаз» снялся с бочек против Графской пристани и ушел в район Гагры-Адлер. На подходе к Сочи «Алмаз» обстреляла стоявшая на пригорке на правом берегу речки Соча-Пста (район гостиницы «Ривьера») кабельтовых в двух от моря батарея красных. Поскольку стрельба противником велась при очень больших недолетах и расстояние до батареи красных превышало возможности орудий «Алмаза», то ответного огня не открыли. Между селениями Веселым и Пиленковым на берегу заметили представителя генерала М.А. Фостикова, подававшего условные сигналы ручным зеркалом и белым флажком. Утром на корабль прибыл полковник Шевченко, он известил командира «Алмаза» об уже произошедшем интернировании дивизии правительством Грузии и передал предписание генерал-лейтенанта М.А. Фостикова направить транспорты в Гагры.
В Гаграх В.А. Григорков получил новое распоряжение начальника операции – отвести все суда от берега, ибо их присутствие нервировало грузин. В создавшихся условиях он принял решение послать ночью к берегу транспорты, болиндер, а также шлюпки с «Алмаза» и все же попытаться вывести личный состав дивизии.
Около полуночи транспорты подошли к предполагаемому месту посадки (между Гаграми и Пицундой, на правом берегу реки Бзыби у имения Игумнова). Грузинскую стражу к этому времени уже подкупили! И погрузка началась. Засвежело, и до рассвета на «Дон» удалось принять лишь тысячу триста человек. Катер с «Алмаза» выбросило волной на берег, и его с трудом удалось снять только утром, когда ветер утих.
С рассветом из Гагр прибыл грузинский комендант, бывший полковник русской армии Сумбатов, вел он себя крайне вызывающе и в наглой форме запретил дальнейшую погрузку войск. По приказанию М.А. Фостикова транспортные суда пришлось отвести в море. На берегу оставалось еще четыре с половиной тысячи казаков и восемьсот лошадей. Командир казачьей дивизии согласился на следующую ночь повторить операцию, в случае же ее срыва приказал судам возвращаться в Севастополь. Сам он решил остаться с казаками на берегу и разделить с ними дальнейшую участь. В этом случае в планы генерала входила попытка рассредоточить казаков по территории Грузии, а через десять дней собраться в районе Нового Афона, куда он и просил повторно выслать транспортные суда.
Вечером 15 октября транспорты вновь подошли к берегу, но их встретила усиленная грузинская охрана, категорически запретившая не только грузить людей, но даже передать им провизию. Вернувшийся на «Алмаз» морской офицер доложил командиру, что генерал-лейтенант М.А. Фостиков приказал возвращаться в Севастополь.
В.А. Григорков срочно радировал командующему Черноморским флотом и просил разрешить применить к грузинам вооруженную силу. Разрешение он получил, и на имя командующего грузинскими войсками Гагринского фронта генерал-майора М.М. Мачавариани от командира «Алмаза» направляется письмо следующего содержания: «Имею честь известить Вас, что мне приказано погрузить на транспорты людей и лошадей казачьей дивизии генерала Фостикова. Прошу Вас сделать необходимые распоряжения к тому, чтобы со стороны подчиненных Вам лиц не было оказано противодействия этой посадке, т. к. такое рассматривалось бы правительством Юга России как акт недружелюбия, и мне в таком случае приказано действовать всеми имеющимися у меня средствами. Командир крейсера, Алмаз“, капитан 2 ранга Григорков. В море, у Гагр, 17 октября 1920 года».
Генерал-лейтенант М.А. Фостиков воспротивился было направлению этого письма, так как утром сам намеревался при личной аудиенции уладить дело с М.М. Мачавариани мирным путем. Но, заручившийся уже поддержкой командующего Черноморским флотом, В.А. Григорков принял собственное решение и передал свое письмо для генерал-майора М.М. Мачавариани коменданту лагеря, лейтенанту Бохуа. В письме сделали приписку о том, что эвакуация личного состава дивизии начнется в полдень. Поскольку от места расположения лагеря до Гагр было не более полутора часов езды, то командир «Алмаза» рассчитывал, что распоряжение о разрешении погрузки может быть получено к 12–13 часам. На «Алмазе» провели оперативное совещание офицеров и приказали полковникам С.Г. Улагаю и Семенихину вооружить четыреста казаков и приготовить их для десантной операции на случай, если грузины окажут сопротивление.
Около 14 часов «Алмаз» и «Утка» с транспортными судами двумя кильватерными колоннами подошли к берегу. Грузины встретили их предупредительными выстрелами в воздух. В ответ, к удивлению грузин, из трюмов начали выскакивать вооруженные казаки, а с кораблей дали продолжительные пулеметные очереди. Дело завершилось в считанные мгновения. Грузинская милиция отступила, ее перехватили и разоружили кинувшиеся к берегу безоружные казаки. В 19 часов 35 минут грузины начали артиллерийский обстрел берега. Видя его крайнюю безрезультативность, ответного огня с «Алмаза» и «Утки» не открывали. Погрузка, проходившая организованно и четко, закончилась уже к утру. 18 октября, в 3 часа 35 минут, забрав последнюю партию казаков, лошадей и десантный отряд полковника С.Г. Улагая, охранявший всю ночь место посадки, суда с 6203 эвакуированными на борту взяли курс на Феодосию.
Уже на переходе В.А. Григорков узнал от генерал-лейтенанта М.А. Фостикова о том, что вечером 17 октября, уже во время погрузки, от генерал-майора М.М. Мачавариани пришло письмо следующего содержания: «Генералу Фостикову. Весьма срочно. Командир крейсера, Алмаз“ прислал мне сегодня ультимативное предложение, где просил разрешения погрузить казаков на суда, иначе он примет самые решительные меры, вплоть до обстрела, в чем я усматриваю официальный разрыв с Грузинской республикой, и на выстрелы будем отвечать тем же. Угроза нас не пугает. Командующий войсками Гагринского фронта генерал Мачавариани. 17 октября 1920 года.
