В ряде местностей, особенно на Правобережной Украине, помещики лишили крестьян прав на сервитуты и проводили насильственное отмежевание их земель от помещичьих угодий, что приводило к дальнейшему сокращению крестьянских наделов.
Характеризуя крестьянское надельное землевладение пореформенного периода, В. И. Ленин писал: «„Куренка некуда выпустить”, — эта горькая крестьянская правда, этот „юмор висельника” лучше всяких длинных цитат повествует о той особенности крестьянского землевладения, которая не поддается статистическому выражению»[333]. Таким образом, острое малоземелье было одной из главных причин тяжелого положения основной массы крестьянства.
Экономически слабые, малоземельные крестьяне не в состоянии были свести концы с концами, над ними постоянно тяготели огромные, неуклонно увеличивавшиеся недоимки по разным налогам и выкупным платежам. Уже в 60 — 70-е годы недоимки в ряде местностей Украины в несколько раз превышали их ежегодные основные начисления.
Чтобы спасти свои хозяйства от полного разорения, малоземельные крестьяне вынуждены были идти в кабалу к вчерашним крепостникам-помещикам. Испытывая острую нужду в земле, бедняцко-середняцкие массы арендовали ее у помещиков, главным образом за отработку (в том числе за половину или часть урожая). Эта форма аренды обходилась им в десять раз и более дороже, чем денежная.
Как и прежде, господствующей системой земледелия в крестьянских хозяйствах оставалось трехполье, а в ряде местностей Южной Украины сохранялась самая отсталая перелоговая система. Удобрение земли, как и другие агротехнические мероприятия, проводились очень редко. В подавляющем большинстве крестьянских хозяйств при обработке земли, сборе урожая и на других сельскохозяйственных работах применялись в основном примитивные орудия труда: трех-, четырехпарный воловой плуг, однолошадная соха с двумя лемехами, рало, железные и деревянные бороны, косы, серпы, вилы, грабли, цепы и другие, большей частью дедовские, орудия.
В особенно плохом состоянии находились крестьянские хозяйства в районах с преобладанием отработочной системы. Во многих крестьянских хозяйствах, главным образом бедняцких, в 60 — 70-е годы вообще не было никаких улучшенных орудий труда, а в безлошадных хозяйствах, каких на Украине к концу 80-х годов насчитывалось около 1,5 млн. дворов, не было почти никакого сельскохозяйственного инвентаря.
Низкая экономическая и производственная база большинства крестьянских хозяйств, задавленных помещичьей кабалой, выкупными платежами и многочисленными налогами, плохая обработка почвы, отсутствие удобрений, отсталая агротехника — все это было причиной низких урожаев на крестьянских землях. Во многих местностях Украины урожаи зерновых культур в помещичьих имениях в 2 раза и больше превышали урожаи в крестьянских хозяйствах.
Чтобы рассчитаться с долгами и уплатить налоги, крестьяне должны были заниматься разными промыслами, искать посторонние заработки, подвергаясь при этом еще большей эксплуатации. В течение 1861–1900 гг. отхожими промыслами было занято около 400 тыс. крестьян Украины. Большинство их работало в помещичьих и кулацких хозяйствах. Их положение было очень тяжелым.
Сельскохозяйственные рабочие были обречены на полуголодное существование. Их заработная плата составляла от 25 до 40 коп. в день для мужчин и от 15 до 25 коп. для женщин. В ряде местностей крестьяне, работавшие в экономиях, получали по 15, 10 и даже 5 коп. в день. Такой заработной платы часто не хватало на ежедневное питание, не говоря уже об удовлетворении других потребностей. Это убедительно подтверждается многочисленными жалобами самих рабочих.
Однако и такую низкооплачиваемую работу получить было трудно. Не находя работы дома, массы разоренных крестьян отправлялись на поиски ее за сотни километров, преимущественно в Южную Украину, приволжские степи, Бессарабию, на Дон и в другие отдаленные районы страны.
Но далеко не все желающие находили работу на рынках рабочей силы. Те же, которым посчастливилось устроиться, страдали от жестокой эксплуатации. Их вынуждали работать летом по 16–18 часов, а зимой не менее 12 часов в сутки, в том числе в выходные и праздничные дни. Чтобы как можно больше выжать из сезонного рабочего, большинство нанимателей вводили урочную систему, т. е. определяли норму, которую батрак должен был выполнить в течение рабочего дня. Как правило, нормы устанавливались очень высокие.
За нарушение условий найма рабочих бросали в тюрьму, жестоко наказывали розгами, за малейшие проступки взыскивали высокие штрафы, составлявшие половину, а то и большую часть их заработка. В результате рабочие нередко совсем не получали платы, а иногда еще и оставались в долгу перед помещиками.
Сельскохозяйственные рабочие жили в тяжелых антисанитарных условиях. Типичная характеристика их жилищ дана во «Врачебной хронике Харьковской губернии», которая цитируется в труде В. И. Ленина «Развитие капитализма в России»: «Сараи, назначенные для отдыха и ночлега рабочих, содержатся… весьма грязно, солома, на которой спят, к концу работы превращается буквально в навоз, так как никогда не меняется: здесь-то и развивается очаг заразы… Работа на плантациях особенно гибельна тем, что ею заняты массы женщин и подростков и что рабочие здесь лишены самой элементарной защиты общества и государства…»[334].
Антисанитарные условия жизни, плохое питание и тяжелый изнурительный труд вели к распространению среди крестьян и сельскохозяйственных рабочих туберкулеза, ревматизма, а также разных эпидемических заболеваний. Но никакой медицинской помощи им не оказывали. По свидетельствам крестьян Херсонской губернии, «они в течение года не видели не только врача, но и фельдшера, хотя в Херсонском и Одесском уездах были эпидемические болезни». Все это приводило к увеличению смертности и увечий от болезней и несчастных случаев.
К этому следует добавить, что сельскохозяйственные рабочие, как и все крестьянство и промышленные пролетарии, не имели никаких политических прав. Над ними издевались царские чиновники, урядники, приставы, земские начальники, волостные старшины, помещики, управители экономий, кулаки-мироеды. «Крестьянин, — писал В. И. Ленин, — был доведен до нищенского уровня жизни: он помещался вместе со скотиной, одевался в рубище, кормился лебедой; крестьянин бежал от своего надела, когда только было куда бежать, даже откупаясь от надела, платя тому, кто соглашался взять надел, платежи с которого превышали его доходность. Крестьяне голодали хронически и десятками тысяч умирали от голода и эпидемий во время неурожаев, которые возвращались все чаще и чаще»[335].
Невыносимые условия жизни основной массы сельского населения обостряли классовую борьбу в деревне.
Борьба крестьян против кабальных выкупных платежей. Измученные малоземельем и притеснениями помещиков, крестьяне не прекращали борьбы против угнетателей. Они отказывались выполнять повинности, вносить выкупные платежи за полученные надельные земли, вступали в столкновения с местными властями, полицией и войсками.
Среди разнообразных форм борьбы против помещиков наибольшее распространение получили отказы вносить выкупные платежи за отведенные наделы. Считая землю своей извечной собственностью, крестьяне целых волостей отказывались платить выкупы, добиваясь их отмены. Характерным в этом плане является выступление жителей Паньковки, Елизаветовки, Куриловки, Новоселок, Поповки, Николаевки и ряда других селений Новомосковского уезда Екатеринославской губернии. Крестьяне, собираясь обществами, поручали старостам сообщить помещикам, что начиная с февраля 1865 г. они прекратят как внесение выкупных сумм, так и отработку барщины в счет погашения дополнительного платежа. На уговоры и угрозы уездного мирового съезда жители этих сел заявили, что в случае принуждения их оплачивать выкупные платежи они откажутся принять земельные наделы. В течение 1865 г. на Украине произошло не менее 66 таких выступлений, охвативших свыше 100 сел.
Защищая интересы помещиков, царские власти жестоко расправлялись с крестьянами: продавали их имущество, секли розгами, приговаривали к тюремному заключению и каторжным работам, ссылали в Сибирь. Нередко в местности, где жители отказывались платить выкуп, вводились войска, которые грабили крестьян, издевались над ними. Но и эти жестокие меры не могли сломить их воли. Когда в феврале 1866 г. жителям с. Елизаветовка Новомосковского уезда Екатеринославской губернии, отбившим у урядников свой скот, предназначенный для продажи на покрытие недоимки, угрожали военной экзекуцией, они заявили: «Придут солдаты, знаем. Но мы решили лучше помучиться два часа и принять, кому придется, смерть, чем терпеть то, что мы перенесли за два года, и оставить эту долю нашим детям еще на 47 лет»[336].
