прибытия в Орел начал рассылать грамоты по разным городам с целью дополнительной мобилизации ратных сил. В этих грамотах он объявлял себя настоящим царевичем Димитрием Ивановичем, сыном Ивана Грозного, и убеждал всех переходить к нему на службу, обещая пожаловать тем, что у них “и на разуме нет” (Д. Бутурлин, ч. II, Прилож. № VII, Грамота в Смоленск от 14/24 апреля 1608 г.). Земельные пожалования Лжедимитрия II перебежчикам от Шуйского привлекали к самозванцу многих русских помещиков, а также иностранцев. Сам Буссов по предположению исследователей (см. введение, стр. 18) возможно получил некоторые из своих поместий в качестве награды за службу от Лжедимитрия II. По подсчетам Г. И. Бибикова (Земельные пожалования..., стр. 194) в одном только Арзамасском уезде, который долгое время был территорией, подвластной самозванцу, Лжедимитрий II пожаловал земельными угодьями 47 человек. Из них 12 человек были тушинскими придворными, 8 — представителями нерусских народов, 5 — иногородцами и 1 — стрелецким головой. Пожалования происходили в основном за счет местных детей боярских. Земли 55 помещиков были розданы как изменничьи, земли 33 — без указания на измену бывшего владельца. Лжедимитрий II раздавал своим приближенным в полную собственность не только земли, но, как правильно указывает Буссов. и крестьян. В жалованной грамоте Лжедимитрия II ногайскому князю Иль-Мурзе Юсупову от 20 августа на вотчину в Романовском уезде отчетливо проявился крепостнический характер политики второго самозванца: “Да крестьянам же из-за них за бояр наших, за окольничих, и за дворян, и за детей боярских, и за патриарха, и за митрополита и за владык, и за монастыри не выходить и никому их не вывозить. А буде кто учнет их вывозити, или учнут за кого выходити, и бояром нашим и воеводам крестьян сыскивали, а сыскав велели за ними жити по-прежнему” (О роде Юсуповых, ч. II. СПб., 1867, стр. 122). Правительство царя Михаила Федоровича аннулировало все пожалования Лжедимитрия II. Указ 10 июля 1623 г. признал незаконными все земельные раздачи, произведенные в Тушине (А. И. Копанев. Указная книга поместного приказа. Памятники русского права, вып. 5, М., 1959, стр. 436 — 438, 488 — 489). Факты, приводимые Буссовым и свидетельствующие об использовании Лжедимитрием II в своей политике социальной демагогии с целью привлечения на свою сторону простого народа, можно дополнить замечанием В. И. Татищева: “Стоя в Орле, посылал (Лжедимитрий II, — М. К.) от себя по всем городам грамоты с великими обещании милостей, междо протчим, всем крестьянем и холопам прежнюю вольность, которую у них царь Борис отнял, и тем почитай весь простой народ к себе привлек, и через то во всех городех паки казаков из холопей и крестьян намножилось и в каждом городе наделали своих атаманов” (И. И. Смирнов, стр. 458).
См. примеч. 11.
Называемое Буссовым место боя — Каминск — установить точно невозможно. И. С. Шепелев считает, что битва происходила в районе рек Каменки (приток Оки) и ее притока Сухой и не 23 апреля, как указывает Буссов, а 30 апреля, причем продолжалась в течение четырех дней. Факт измены и перехода во время боя к Лжедимитрию II 200 немцев под начальством капитана Ламсдорфа, по всей вероятности, правдоподобен. Вызывает сомнение лишь сообщение Буссова о поголовном избиении тушинцами немцев. Это не согласуется с постоянным стремлением Лжедимитрия II заманить в свой лагерь перебежчиков.
Буссов прав в том, что поражение под Болховым крайне отрицательно сказалось на положении правительства Шуйского. Растерянность и паника охватили бояр, дворян и детей боярских как в Москве, так и в других городах. “Бояре же приидоша к Москве и бысть на Москве ужасть и скорбь велия”, — сообщает “Новый летописец”. И далее: “Дворяне ж и дети боярские слышаше такие настоящие беды покиня свои домы, з женами и з детьми приидоша к Москве” (ПСРЛ, т. XIV, стр. 79). Волховская битва, показавшая несостоятельность и слабость как армии, так и правительства Шуйского, вызвала волнения и среди народных масс, свидетельствовавшие об обострении классовых противоречий в стране.
После битвы под Болховым Лжедимитрий II направился к Москве и остановился сначала, как сообщает “Новый летописец”, в селе Тушине, а затем по тактическим соображениям перешел в село Тайнинское. В селе Тайнинском Лжедимитрий II встретил активное сопротивление войск Шуйского и вернулся назад в Тушино. Мархоцкий видит основную причину перехода в Тушино в том, что войска Шуйского зашли в тыл его рати и перерезали дороги, идущие из Северной Украины и Польши (И. С. Шепелев, стр. 81). Буссов ошибается, говоря, что Ян-Петр-Павел Сапега появился в Тушине в июне 1608 г. В дневнике самого Сапеги прибытие в лагерь Лжедимитрия датируется августом 1608 г. (там же. стр. 90).
Упоминая о нападении Лжедимитрия II на войска Шуйского 24 июня, в ночь на Иванов день, Буссов, по-видимому, имел в виду Ходынское сражение, которое “Новый летописец” описывает следующим образом: “В той же день вместися на Москве слово, что будто с посланники с литовскими помирихомся. Людие ж на то слово оплошишась и начаша нощи тое спати просто, и стражи пооплошахусь. Те же литовские люди и руские воры тое же нощи приидоша на полки руския и их побища и коши все поимаша; и бежаша все, едва образумляхуся под городом и обратишася на них и начаша с ними битися и их столкнута и гоняху их до речки до Ходынки и побиваху их на пятнадцати верстах, едва в таборах устояху: такой оторопь на них прииде” (“Новый летописец, стр. 80”). Судя по приведенному отрывку из “Нового летописца”, Буссов в своем рассказе умолчал о второй, менее удачной для тушинцев половине боя, когда войска Шуйского перешли в контрнаступление. Именно это контрнаступление сорвало захват Москвы интервентами и показало тушинцам, что невозможно Москву захватить лобовой атакой. После боя на Ходынке поляки стали укреплять свои позиции и более серьезно готовиться к борьбе за Москву. Поэтому сообщение Буссова, что Лжедимитрий II не занял Москву якобы лишь потому, что не хотел разрушения столицы, не соответствует исторической действительности. Лжедимитрий II фактически не мог тогда взять Москву.
По другому пути.
В свою страну.
В рассказе о захвате Марины Мнишек и сопровождавших ее поляков
