царем подтверждается и конкретизируется письмом пана Харлецкого к своему приятелю от 9 октября 1607 г. В письме говорится, что Меховецкий прибыл в Стародуб с “5000 поляков, из коих впрочем только немногие были порядочно вооружены” (Д. Бутурлин. История смутного времени в России в начале XVII века, ч. II. СПб., 1841, стр. 90; в дальнейшем: Д. Бутурлин). Сообщение Буссова об отправке Лжедимитрием II Меховецкого для освобождения Козельска, по-видимому, ошибочно и другими источниками не подтверждается. Об испытании верности самозванцу жителей Стародуба рассказывается только в записках Буссова. Хитрость, описанная Буссовым, психологически вполне объяснима — новоявленный царь хотел убедиться в народном признании его.
Начало военных действий Лжедимитрия II против Шуйского освещается в других источниках и в литературе несколько иначе, чем у Буссова. По хронологии Будила самозванец из Стародуба выступил 10 сентября 1607 г. в направлении города Почепа, 15 сентября его занял, а 20 сентября из Почепа пошел к Брянску. По подсчетам И. С. Шепелева Лжедимитрий II должен был занять Брянск 24 — 25 сентября (И. С. Шепелев, стр. 47). 1 октября из Брянска Лжедимитрий двинулся к Карачеву, достиг его 2 октября и только из Карачева 4 октября (там же, стр. 47) послал Меховецкого и Будилу захватить Козельск. 8 октября, после боя, в котором потерпели поражение русские войска, Козельск был захвачен интервентами (РИБ, т. I, стлб. 126). Как указывалось выше, сообщение Буссова о посылке Меховецкого из Стародуба освобождать Козельск не соответствует действительности. Во-первых, на пути к Козельску находились такие города, как Почеп, Брянск, которые в тот момент были за Шуйским; во-вторых, у Лжедимитрия было всего 5000 плохо вооруженных поляков, тогда как в распоряжении Мосальского, который защищал Козельск, было 8 тысяч ратников (Д. Бутурлин, ч. II, стр. 90). Через пять дней после захвата Козельска Лжедимитрий II двинулся к Белеву, прибыл туда 16 — 17 октября. От Белева Лжедимитрий II пошел назад к Карачеву, а оттуда по направлению к Путивлю, где первоначально думал зимовать (РИБ, т. I, стлб. 127). На этом заканчивается первый этап борьбы Лжедимитрия II с Шуйским Отход Лжедимитрия II к Карачеву источники объясняют успехами Шуйского под Тулой в борьбе против Болотникова (И. С. Шепелев, стр. 48). О взятии в это время Шуйским городов Белева, Волхова и Ливен см. примеч. 99. Село Самово, в направлении которого, по словам Буссова, “повернул назад” Лжедимитрий II, находится в Орловской губернии, южнее Карачева.
В главе XIII своих записок Буссов обращается вновь к описанию осады Тулы в связи с движением Лжедимитрия II. Взятие Шуйским Волхова, Белева и Ливен Буссов объясняет некой хитростью царя, думавшего с помощью переговоров склонить жителей этих городов на свою сторону и с помощью их захватить Лжедимитрия II. Однако из разрядов известно, что в эти города из-под Тулы посылались войска. Взяв указанные города, Шуйский удерживал их вплоть до октября 1607 г. и тем самым обеспечивал себе свободу действий под Тулой. Важно сообщение Буссова, что Болотников надеялся выйти при первой возможности из затопленного города и прорваться со своими силами через кольцо осаждающих войск.
Так как плотина на р. Упе была причиной затопления города и бедствий жителей, то несомненно возникали различные планы ее разрушения, ходили всякие слухи. Одну из легенд — о чародее, хотевшем разрушить плотину, — Буссов и записал.
В изображении Буссова сдача восставшими Тулы явилась результатом соглашения между Болотниковым и Шуйским, по условиям которого царь обязывался сохранить жизнь осажденным в Туле войскам и их руководителям Расправу с Петром и Болотниковым Буссов справедливо рассматривает как акт вероломства со стороны Шуйского. Только так можно понимать ироническое высказывание Буссова, что царь сдержал свое слово по отношению к руководителям восстания, “как имел обыкновение держать его человек, подобный Шуйскому”. Рассказ Буссова о выезде Болотникова из Тулы и его диалоге с Шуйским не соответствует действительности. Судьба Болотникова была другой. Он был схвачен агентами Шуйского в самый момент сдачи Тулы. “Карамзинский хронограф” в рассказе о падении Тулы, составленном, вероятно, участником событий, изображает сдачу города как предательство “тульских сидельцев” в отношении руководителей восстания — Болотникова и “царевича” Петра. Переговоры, о которых сообщает “Карамзинский хронограф”, происходили тайно, видимо с какой-то группой осажденных, враждебных Болотникову. Следствием этих тайных переговоров было то, что, когда после заключения Болотниковым официальной капитуляции об условиях сдачи, подтвержденных клятвой Шуйского, Болотников открыл ворота Тулы, он и другие руководители восстания были схвачены агентами Шуйского из числа осажденных и выданы ему (И. И. Смирнов. Краткий очерк восстания Болотникова. Приложения. Госполитиздат, 1953, стр. 149). Дата сдачи Тулы, по Буссову (день Симона-Иуды), — 28 октября по новому стилю, 18 октября по старому стилю, — не поддается разъяснению. Эту же дату встречаем в рукописи Филарета (см. сборник Муханова, изд. 2-е, СПб., 1866, стр. 276). Однако несомненным является, что Тула пала 10 октября 1607 г. (СГГД, ч. П, № 154). В автобиографическом плане представляет интерес сообщение Буссова о нахождении среди осажденных в Туле его сына Конрада.
Сообщение Буссова о ссылке немцев в Сибирь в одних списках его Хроники сопровождается указанием на пребывание их там еще в 1612 г., в других списках говорится о прекращении ссылки в 1617 г. (см. варианты, стр. 278). В ряде списков в рассказе о пребывании немцев в Сибири никаких хронологических дат не приводится. Все это дает основание предполагать существование нескольких редакций Хроники Конрада Буссова, две из которых могут быть точно датированы: одна — 1612 г., другая — 1617 г. Последняя редакция 1617 г. была подготовлена Буссовым к печати незадолго до его смерти в Любеке, но так и не была напечатана.
Князь Шаховской действительно остался жив, он был сослан Шуйским в монастырь, откуда он вскоре бежал к Лжедимитрию II.
По рукописи В.
Co взятием Тулы продолжалось сопротивление отдельных очагов восстания. Сообщение Буссова о Калуге и Козельске как городах, которые не подчинились Шуйскому, подтверждается другими источниками. Помимо этих городов, в источниках упоминаются также Псков, Астрахань и Брянск, упорно сопротивлявшиеся правительственным войскам (И. С. Шепелев, стр. 35). О попытках Шуйского склонить на свою сторону калужан, использовав для этого авторитет одного из сторонников Болотникова
