ручных жерновов мельницей является находка на территории села Семциньского, сделанная при работах на Метрострое [1135].
Ручной жернов, найденный в слое XV в., был использован уже не по назначению — он служил крышкой большой глиняной корчаги, в которой хранилась мука или зерно. Может быть, в этом факте нужно видеть влияние княжеской мельницы 1389 г. В XV в. мельницы становятся обязательной принадлежностью княжеских, боярских, монастырских дворов и сел. Появляются специалисты-мельники [1136]. Необходимость перевода вотчинного зернового хозяйства с ручных жерновов на водяные мельницы вызывалась притоком большого количества зерна в сумме натурального оброка. Муку нельзя было везти во двор, так как она быстро портилась при хранении; поэтому выплата оброка производилась зерном, а это неизбежно приводило к усовершенствованию техники размола.
В рассматриваемую эпоху принцип мельничного колеса применялся, по-видимому, только для размола зерна и не был еще приложен к проковке металла, сукновальному делу и т. п. По крайней мере, русские путешественники, попадавшие в Западную Европу, отмечали в своих записях универсальное использование мельничного колеса. Симеон Суздалец во время пребывания в Любеке в 1438 г. отметил, наряду с большой библиотекой и водопроводом, ряд других достопримечательностей, «…а житье нѣсть яко наше, но инако. И увидѣхомъ ту мудрость недоумѣнну и несказанну… [далее описывается сложный автомат]… И ту видѣхомъ на рѣцѣ устроено колесо, около [окружность] его яко десять сажень, воду емлетъ из рѣки и пущаетъ на всѣ страны; и на томъ же валу колесо мало, ту же мелет и сукна тчет красныя…» [1137]
Солеварение было одним из важнейших промыслов древней Руси [1138]. В изучаемое время соляные промыслы были распространены очень широко по всему северу Руси. Белое море, Старая Руса, Галич, Соль Галицкая, Вычегда, Вологда, Сев. Двина, Городец на Волге, Кострома, Нерехта, Торжок, Переяславль Залесский, Ростов — вот далеко не полный список мест, в которых встречались усолья. Велась широкая торговля солью; в грамотах упоминается особо налог с ладьи, груженной солью. Соль широко обращалась на внутреннем рынке. Отсутствие соли в крестьянском обиходе считалось признаком крайней нищеты, так, например, Максим Грек, желая обрисовать тяжелое положение монастырских крестьян, писал, что они «…во скудостѣ и нищетѣ всегда пребываютъ, ниже ржаного хлѣба чиста ядуще, многажды же и безъ соли отъ послѣднiя нищеты» (курсив наш. — Б.Р.) [1139].
Значительный интерес для нас представляет техника солеваренного дела, так как существующие мнения [1140] о простоте и примитивности солеваренного процесса едва ли соответствуют действительности.
Существует три способа добывания соли: 1) ломка каменной соли, 2) выварка морской или озерной воды и 3) выварка рассола подземных вод.
Первый способ применялся близ Галича на Днестре, откуда соль развозилась по всей русской земле [1141].
Второй способ подразумевается в грамоте Святослава Ольговича 1137 г. Перечисляя различные доходы, передаваемые епископу, Святослав дает ему «на мори отъ чрена и отъ салгы по пузу» [1142]. Об этом же способе сообщает Рубрук относительно южных областей. Техника здесь, действительно, несложна — соленая вода из моря или из озера, взятая в тихую погоду (чтобы не было мути и примесей), наливалась на огромные сковороды (црены) и выпаривалась на огне. Размеры цренов доходили иногда до 9 м. Делались црены из широких и прочных железных пластин, склепанных друг с другом; края цренов загибались. Под цреном устраивалась печь, а рядом находился амбар для сушения и хранения соли. Иногда вместо црена употреблялся котел — «салга». Основная трудность варки соли заключалась в перевозке воды и в заготовке большого количества топлива [1143].
Следует отметить, что, действительно, примитивная варка соли из морской воды составляет лишь часть всех солеваренных промыслов древней Руси. Начиная с XIV в., мы получаем многочисленные сведения о солеварнях и усольях, работавших на подземных рассолах: Старая Руса — 1363 г. [1144], Галич Мерский — 1389 г. [1145], Соль Галицкая — 1391 г. [1146]
От XV в. сведений о подобных варницах значительно больше [1147]. Аристов так описывает процесс получения соли (третий способ по нашему счету): «Производство соли шло очень просто: в местах, богатых солью, рыли колодязи, делали в них раствор [?], ставили около них большие железные котлы или салги и железные сковороды или црены, наливали в них рассол, посредством кипячения выпаривали воду — и оставалась одна соль» [1148].
Согласиться с таким упрощением дела «солеваров» нельзя. Прежде всего, в документах, связанных с солеварением, нас может удивить складнический, корпоративный характер владения варницами, не говоря уже о солеварнях XVI–XVII вв., где мы встречаемся с крайней дробностью основного капитала и его долей, доходящей до деления на несколько «вытей», в свою очередь, дробившихся на 12-е, 16-е и даже 24-е доли [1149]. Но и в более ранних упоминаниях обычно речь идет о совместном владении варницами. Пайщиками солеваренных товариществ зачастую были богатые монастыри, постепенно прибиравшие к рукам соляное дело [1150].
Большой интерес представляет один новгородский документ XIV в., к сожалению, не определяющий места варницы. Приведем его полностью:
«А цто есть на бору колодязь солоной, — атъ а колодязь Федору и Лаврентѣю и Обросиму истьцистити, да и цѣрѣн наставити, да пытати варить по досугу, а будетъ въ росоли прокъ, а иметъ быти, дасть богъ, соль — ино Федору у Обросима и у Лаврентѣя и до сроку своихъ кунъ взяти половина, 5 сороковъ бѣлъ, а земли половина ступити цистъ безъ брани, а половина земли по записи владѣти Федору другою до срока 10 лет» [1151].
Перед нами промысловое товарищество со сложными земельными и ссудными расчетами, возникшее для организации одной варницы.
Примитивность процесса солеварения никак не вяжется и с тем, что открытие двух новых варниц (кстати, не давших рассола) заносится на страницы летописи [1152].
Наши недоумения, вызванные сложной организацией солеварен и вниманием к ним летописца, может разрешить интереснейшее рукописное руководство солеваренного дела: «Роспись, какъ зачатъ дѣлатъ новая труба на новомъ мѣсте», описывающее только первую часть производственного процесса — получение рассола (т. е. именно то, что отличает эти варницы от приморских) и не касающееся выварки в цренах [1153].
По сравнению с процессом варки в цренах добывание рассола представляет огромные технические трудности.
«Роспись» распадается на три части: организация бурения, необходимые постройки и инвентарь, затем процесс пользования полученной скважиной и, наконец, указания относительно аварий. Из первой части мы узнаем, что бурение производилось при помощи вышки («сохи»), достигавшей 12–18 м в высоту, снабженной блоками («векши»), сложной системой веревок с противовесами («собаки грузовые», хвосты у них по полусажени) и массивной бабой («боран»). Позади вышки укреплены 2 ворота, длина веретен у которых — 3 м. К
