В самом деле, взяв словарь древнееврейского языка, мы выясним, что само слово «близнец» передается в единственном числе как taoma, во множественном — taomim. В tao-та или toama легко узнать «Фому». Таким образом «Фома, называемый Дидим» (Иоан., 11:16 и 20:24), — это «близнец, называемый близнецом», то есть, если использовать филологический термин, идиотизм.
В перечислении двенадцати апостолов, которое сделал Матфей (10:2–4), ученики именуются попарно:
«Первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его, Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем, Симон Кананит и Иуда Искариот, который и предал Его» (Матф., 10:2–4).
Этот Фома как апостол упоминается у Марка (3:18), у Луки (6:15), в «Деяниях апостолов» (1:13) и у Иоанна (11:16 и 20:24) — единственное место в Евангелиях, где он квалифицируется как «близнец» по-гречески (didyme).
Ему приписывается апокрифическое Евангелие, относящееся к V веку. Еще один апокриф, «Деяния Фомы», создан в VI веке. Но если мы пренебрежем этой литературой, которую святой Иероним называл «безумной» (хотя в ней часто содержатся указания, ценные для гностика и критика), когда будем искать следы Фомы после смерти Иисуса, в нашем распоряжении будет гораздо меньше материалов.
Мы неизбежно обратимся к Евсевию Кесарийскому, к его «Истории церкви», памятнику, значительному по объему. Вот ее различные версии, если брать самые старинные:
а) сирийская версия, сохранившаяся в виде рукописи, хранится в Санкт-Петербурге, датирована апрелем 462 года (отсутствуют V, VI и VII книги), то есть V века;
б) сирийская версия, сохранившаяся в виде рукописи, хранится в Лондоне, также относится к V веку. Включает пять первых книг. Для восполнения отсутствующих частей можно использовать армянскую версию в переводе, сделанном с сирийского около 420 года;
в) латинский перевод Руфина, датируемый 402 годом. Но, как и во всем своем творчестве, Руфин обходится с Евсевием Кесарийским столь же крайне свободно, как и с Оригеном. Экзегеты считают, что доверять ему нельзя.
Таким образом, весь Евсевий Кесарийский относится к V веку, более раннего ничего нет.
А вот места, где Евсевий Кесарийский говорит об апостоле Фоме:
— Книга I, глава XIII, 4, 11. Фома посылает Фаддея к Авгарю.
— Книга И, глава I, 6. То же.
— Книга III, глава I, 1. Фома проповедует Евангелие парфянам.
— Книга III, глава XXXIX, 4. Папий ищет сведения об апостоле Фоме.
— Книга III, глава XXIV, 6. Евсевий говорит нам, что Евангелие от Фомы — апокриф.
Об истории царя Авгаря и о его послании «Иисусу, Спасителю благому, явившемуся в пределах Иерусалимских», мы не скажем ничего. Католические экзегеты давно доказали, что это фальшивка.
То, что Эдесса (вместе с Осроэнским царством) была очень рано обращена в христианство, — исторический факт. В III веке в Эдессе был значительный христианский центр. В IV веке город стал полностью христианским. Но это ничего не дает нам относительно Фомы. Посмотрим дальше.
В книге III (I, 1, с. 91) читаем:
«Таковы были события в Иудее. Святые же апостолы и ученики Спасителя рассеялись по всей земле. Фоме, как повествует предание, выпала по жребию Парфия, Андрею — Скифия, Иоанну — Асия, там он жил, там в Эфесе и скончался; Петр, по-видимому, благовествовал иудеям, рассеянным по Понту, Галатии, Вифинии, Каппадокии и Асии».
Руфин в своем латинском переводе после упоминания Фомы добавляет: «Матфей получил Эфиопию, а Варфоломей — Переднюю Индию».
Парфия — это Хорасан, простиравшийся в качестве Парфянской империи от Каспийского моря до Инда и Евфрата, а главными городами здесь были Экбатаны, Селевкия и Ктесифон.
Но тогда как христиане Индии могли называть себя «христианами святого Фомы», если этот апостол никогда до них не добирался?
С другой стороны, предполагается, что Папий нашел сведения о Фоме. Но он абсолютно ничего не говорит об обнаруженном:
«Если же приходил человек, общавшийся со старцами, я расспрашивал об их беседах: что говорил Андрей, что Петр, что Филипп, что Фома и Иаков, что Иоанн и Матфей или кто другой из учеников Господних…» (Евсевий Кесарийский. Церковная история. Книга III, XXXIX, 4. С. 134).
Ведь сочинения Папия утрачены. Их цитируют Ириней в трактате «Против ересей» (V, ХХХШ, 4) и Евсевий Кесарийский в «Церковной истории», ссылаясь, впрочем, на Иринея.
Так что мы больше никогда бы ничего не узнали о загадочном Фоме Дидиме, туманном «близнеце-близнеце» Евангелий, если бы об этом сюжете не было одного странного документа, еще сохранившегося в наши дни, который мы вскоре процитируем.
Остается второй пункт, столь же загадочный.
Ориген уверяет, что держал в руках древнюю рукопись Евангелия от Матфея, где упоминается Иисус бар-Аба. А ведь имя этого Бараевы, упоминаемого в Евангелиях в качестве безвестного разбойника, отчетливо разлагается на бар, означающее «сын», и Аба, которое на древнееврейском может иметь два совершенно разных смысла.
Евангелие от Варфоломея, 2-й фрагмент. Коптская рукопись V века.
Перевод д-ра Э. Ревийу (Evangile de Barthelemy / trad. du Dr. E. Revillout. Paris: Firmin-Didot & Cie. 1904).
В самом деле, если мы транскрибируем «Аба», начав с буквы «алеф», мы получим «Иисус, сын Отца».
Если мы транскрибируем «Аба», начав с буквы «хет», мы получим «Иисус, сын Скрытый»; в самом деле, то и другое странно.
Что же это был за скрытый сын? Был ли это загадочный близнец, тот «Фома», чьих следов обнаружено так много? Действительно, не исключено, что наши анонимные писцы IV века, составлявшие Евангелия, добрую часть придумали от себя, часть, вышитую по смутно-исторической канве, использованной ими в качестве основы романа. Это мы теперь и проверим, не забывая о загадочном брате, жившем в Сидоне под скромным именем Сидония (см. с. 72).
На самом деле, во втором фрагменте Евангелия от Варфоломея, коптской рукописи V века, мы находим такую поразительную фразу:
«Он (Иисус) заговорил с ними на еврейском языке, сказав: „Здравствуй, мой достопочтенный епископ Петр. Здравствуй, Фома, мой второй chrestos…“»
Этот перевод принадлежит доктору Э. Ревийу и опубликован издательством Фирмен-Дидо в серии коптских апокрифов, с разрешением на выход в свет. Мы без колебаний скажем, что он, возможно, соответствует ортодоксальным представлениям, но неточен. В те времена не было епископов, а прозвища — не имена. Вот наш перевод, совершенно еретический, но соответствующий истине и коптскому тексту:
«Он (Иисус) заговорил с ними на еврейском языке, сказав: „Привет тебе, Кифа, мой смотритель, привет тебе, мой близнец, второй христос“» То есть по-древнееврейски: «Schalom, taoma, scheni messiah!..»
Учитывая, что «Фома» — всего лишь варваризм, поставленный вместо еврейского taoma, нарицательного существительного, означающего «близнец», следует, в самом деле, восстановить точный смысл этой фразы, чрезвычайно показательной. Что касается его настоящего имени, его, похоже, тоже звали Иудой.[25]
Если бы мы усомнились в общем значении признания факта, что уже в самые первые времена движения существовал близнец Иисуса, нам следовало бы обратиться к «Деяниям Фомы», апокрифу, рукописи которого, относящиеся к VI веку, еще существуют в их латинской, греческой и сирийской версиях. Там мы прочтем: «Иисус явился тогда в образе Фомы и сел на ложе…» Читатель, увлекающийся логикой, сможет поменять местами слова в этой фразе, не изменив ее практического смысла: «Фома явился тогда в образе Иисуса и сел на ложе…» Ведь очевидно, что это в точности то же самое! Если Иисус появлялся в образе Фомы, это будто бы Фома появляется в образе Иисуса! И тогда мы можем перевести, на этот раз корректно, этот совершенно разоблачительный отрывок из «Деяний Фомы»:
«Иисус явился тогда в образе близнеца и сел на ложе…» (дословно: «Иисус явился тогда в образе taoma и сел на ложе…»).
Впрочем, вот начальный фрагмент, точно переписанный и переведенный:
«И когда, завершив молитву, он (апостол Фома) вышел и все присутствующие удалились, супруг вернулся в брачный покой. И вот, явился Господь, в образе апостола Фомы, сидящего на ложе. И молодой человек, испугавшись, сказал ему: „Не ты ли только что вышел? И как ты снова возвратился?..“ И Господь ответил: „Я не Фома, но его брат… Он препоручил вас мне, чтобы я хранил вас от всякого зла… Слушайте же мой совет. Оставьте все мирские заботы и уверуйте в Бога Живого, которого проповедует вам мой брат Фома…“» («История святого Фомы», III, согласно «Апостолической истории» Авдия и тексту «Странствие и мученичество святого апостола Фомы» в «Словаре апокрифов» аббата Миня[26]).
