Оказавшись в изоляции, предки негритосов, имевшие австралоидный облик, совершенно независимо друг от друга приобрели малый рост под давлением селекции в связи с недостатком пищи, под влиянием недостатка микроэлементов и вследствие действия отбора, связанного со специфическими условиями влажного тропического леса. Алексеев оформляет свою концепцию так: «В свете всего сказанного австралоидный локус расообразования в Юго-Восточной Азии должен быть поэтому подразделен на три микролокуса: андаманский, материковый и филиппинский».
Рис. 37. Современный веддоид со Шри-Ланки
Эту концепцию Алексеева можно дополнить тем фактом, что не только на островах Индонезии, но и на о. Шри-Ланка и в Южной Индии обитают австралоидные популяции, вытесненные в труднопроходимые и малоприспособленные для жизни районы. В Индии и на Шри-Ланке это ведды. По общему мнению антропологов, они представляют из себя локальный уменьшенный (грацильный) морфотип австралоидов. У них умеренно темная кожа, средняя толщина губ и умеренный прогнатизм челюстей. Роста веддоиды сравнительно небольшого – ниже среднего. Можно предполагать, что уменьшение роста в этой изолированной популяции шло совершенно независимо от иных популяций Индонезии. Это является приспособительной реакцией организма на специфические условия обитания. Кроме всего прочего, веддоидов отличают от негритосов мелкие черты лица и волосы. У веддоидов волосы волнистые, а у негритосов кучерявые. Это как раз свидетельствует в пользу независимого происхождения низкорослых популяций Индонезии и Индии. Что касается африканских пигмеев, их совершенно независимое происхождение доказывается хотя бы тем, что они относятся к негроидам, а не к австралоидам.
Как видим, суть неявного спора между открытыми сторонниками Дарвина и их скрытыми противниками сводится к следующему: наиболее примитивные современные народы – огнеземельцы, австралийцы, негритосы, пигмеи, а также из недавно вымерших – тасманийцы и пр. – являются реликтом древнего населения Земли. Такова точка зрения сторонников Дарвина. Иная точка зрения артикулировалась В. П. Алексеевым и другими, видевшими в происхождении «дикарей» совсем иную сторону. Эти антропологи считали, что их физическое своеобразие явилось следствием их изолированности и особых условий существования. Эти популяции имеют недавнюю историю и не могут рассматриваться в качестве реликтового населения Земли. Их низкорослость и другие «примитивные» признаки во внешнем облике и культуре возникли благодаря прямому воздействию неблагоприятной среды обитания. Так, в отношении предков веддов доподлинно известно, что они еще на рубеже эр заселяли весь юг Индостана и весь остров Шри-Ланка. Они были вытеснены со своих земель тамилами и сингалами, которые относятся к дравидоидной группе населения и имеют смешанное европеоидно-австролидное происхождение. В свою очередь, тамилы и сингалы были вытеснены из исконных мест своего проживания в долине Инда на полуострове Индостан на юг индоарийской колонизацией этих мест. Кроме всего прочего, известно, что низкорослые популяции возникали и в Новом Свете. Они проживали в районе Бразилии и Перу. Однако никто не берется оспаривать тот непреложный факт, что низкорослость этих людей возникла как адаптивный признак, и они изначально относятся к монголоидной группе населения. Иными словами, теория предков-карликов терпит самое настоящее фиаско.
Откуда взялись курчавые тасманийцы?
Итак, Дарвин полагал, что на все живые существа, в том числе и на человека, действуют три фактора: изменчивость, наследственность, естественный отбор. Эти три фактора заставляют организмы эволюционировать – изменяться в лучшую сторону, постоянно повышая уровень своей организации.
Однако на примере человеческих рас мы видим нечто иное. Действительно, популяции людей изменяются. Они передают изменения своему потомству. Не исключено, что мы видим у людей и элементы естественного отбора, которые выражаются в конкуренции. Однако не факт, что все это приводит к прогрессивному преображению человечества в целом как биологического вида. В некоторых случаях популяции людей, оказавшись в условиях изоляции, связанной с географическими, культурными или этническими барьерами, показывают нам, что морфотип меняется, но отнюдь не в лучшую сторону. Отдельные популяции попросту деградируют. Возьмем в качестве примера вымерших в XIX веке тасманийцев, живших на о. Тасмания. Известно, что до первых контактов с европейцами аборигены имели самую примитивную культуру на планете. Впрочем, примитивность этой культуры оценивалась двояко. Обитание в травяных шалашиках и хождение голышом традиционно оценивалось историками и этнографами в качестве древнейшей первоначальной культуры. Между тем, своеобразие тасманийской расы свидетельствует об ином. Есть все основания полагать, что тасманийцы, как и другие популяции Юго-Восточной Азии и Австралии – папуасы, меланизийцы, негритосы, отпочковались от протоавстралоидов и приобрели негроидные особенности сравнительно поздно. В самом деле, у тасманцев, выделившихся из среды австралоидов или протоавстралоидов, волосы не волнистые, а курчавые как у негров. При всем при том, своеобразие экваториальной расы у них выражено гораздо более четко. Помимо кучерявых волос, это широкое носовое отверстие черепа, весьма скромная растительность на лице, сильно выраженный челюстной прогнатизм. Однако, наряду с этим, тасманийцы, без всякого сомнения, сохраняли в своем облике протоморфный австралоидный тип. У них мощные челюсти, крупные зубы, развитое надбровье и очень толстые стенки черепа, что не идет ни в какое сравнение с тонкостенными черепами африканских негроидов. В свое время Г. Ф. Дебец отмечал, что у тасманийцев исключительно малые размеры лица и черепной коробки, и это сближает их с другими австралоидами.
По сообщениям авторов XIX века, лично наблюдавших быт тасманийцев, последние были нечувствительны не только к жаре, но и к холоду. Они спали на земле совершенно голые даже в морозные зимние ночи. Эта удивительная способность переносить жару и холод характерна и для австралийцев. Физиологическая способность переносить холод вполне могла со временем привести к появлению весьма обильного третичного покрова, который, по уверению авторов XIX века, можно было наблюдать на теле у тасманийцев.
Отметим здесь, что аналогичные телесные свойства появились и у так называемого снежного человека, которого проф. Б. Поршнев называл «диким». Согласно многочисленным сообщениям очевидцев, тело снежных людей, обитавших на Кавказе, Памире, Иранском нагорье, в Гималаях и других местах планеты еще в XIX и начале XX веков, было покрыто густыми темными волосами без подшерстка длиной 3 см. Подполковник медицинской службы В. С. Карапетян, осматривающий живого снежного человека в декабре 1941 года в северном Дагестане, писал в своей докладной записке, что осматриваемый экземпляр имел густые и пушистые темно-коричневые волосы на теле, однако лицо было практически лишено растительности. Эти признаки сближают «дикого человека» Кавказа с тасманийцами. Однако волосы на голове у снежного человека были жесткие и спутанные, что отличает его от курчавых тасманийцев, но сближает с волнистоволосыми австралийцами, жителями центральной Австралии. Цвет кожи у «дикого» человека был темным. Согласно другим сообщениям, цвет кожи снежных людей имел темно-коричный оттенок, как у современных коренных австралийцев. В. С. Карапетян писал о снежном человеке: «Брови очень густые, под ними находились глубоко впавшие глаза». Это описание также может соответствовать описанию лица типичного австралоида. Таким образом, мы можем предполагать, что знаменитый снежный человек является неким реликтовым, нет, не «гоминоидом», как полагал проф. Б. Поршнев, а австралоидом. Впрочем, волосатое тело могло появиться у снежных людей совершенно независимо от тасманийцев и австралоидов в качестве адаптации к обитанию в высокогорье и длительному хождению без одежды.
Как полагают некоторые антропологи, тасманийцы являются реликтовой формой людей. Их облик имеет сходство с меланезийским антропологическим типом, представленным, например, у папуасов Новой Гвинеи и негритосов. По мнению А. А. Зубова это сходство свидетельствует в пользу гипотезы заселения Тасмании некой древней популяцией, имеющий экваториальные черты: курчавые волосы, темный оттенок кожи, прогнатизм, широкий нос и т. д. На самом деле, точка зрения В. П. Алексеева на этот вопрос выглядит более убедительной. Тасмания, отделившись от австралийского континента около 11 тысяч лет назад в результате резкого поднятия уровня мирового океана – более 100 метров, оказалась островом. После этого предки тасманийцев стали независимо от папуасов и негритосов приобретать негроидные черты. У них заметно усилился прогнатизм, появились курчавые «негроидные» волосы на голове взамен волнистых, рост бороды у мужчин замедлился или вообще прекратился.
