Измена фирмы «Кодак» оставила тресту лишь одну возможность утвердить свою монополию — борьбу при помощи юридических хитросплетений. Но и «независимые» вскоре повели контратаку на той же почве. На обломках «Интернейшнл продюсинг» они основали «Сэйлс компани», занимавшуюся экспортом, подбором репертуара, прокатом и юридическими вопросами. «Сэйлс компани», существовавшая на средства, собираемые по подписке, в ответ на судебные преследования треста платила ему той же монетой. В местных судах Кессель и Бауман, Пауэрс, Карл Лемл одержали победу, и это побудило их продолжать борьбу.
Трест пользовался орудием судопроизводства главным образом для того, чтобы монополизировать прокат и эксплуатацию. 10 февраля 1910 года Кеннеди и Дайер основали компанию «Дженерал филм» с капиталом в 2 млн. долларов, которую «независимые» прозвали «Дженерал филмко». Компания ставила себе целью монополизировать весь прокат в Соединенных Штатах. Следуя классическому примеру «Стандард ойл», она создала ряд независимых друг от друга крупных дочерних обществ. Так, например, основанная 10 апреля 1910 года «Дженерал филм К°» штата Мэн располагала капиталом в 2 млн. долларов и вскоре стала контролировать предприятия американских прокатчиков… Большинство владельцев кинозалов волей-неволей вошли в «Дженерал филм К°». Смирились почти все, за исключением бывшего красильщика и клоуна Уильяма Фокса, основного прокатчика Нью-Йорка. Он больше года тянул, ведя переговоры с «Нэйшнл Рентинг К°», дочерним обществом «Дженерал филм К°», а та все не решалась лишить лицензии столь крупного клиента.
Все же за год и восемь месяцев «Дженерал филм К°», по существу, установила свою монополию в деле кинопроката. И 1911 год закончился триумфальным отчетом треста.
За 250 000 долларов наличными и 800 000 долларов учредительскими акциями «Дженерал филм К°» завладела 57 крупнейшими предприятиями кинопроката. Из 9460 кинозалов, зарегистрированных в Соединенных Штатах на 30 октября 1911 года, 5281, или 57 %, согласились предоставить исключительное право проката тресту[47]. У «независимых» оставалось всего 4199 залов. Цифры эти установил статистик Фред Хоулиг, ставленник Уолл-стрита. Кеннеди мог бы подчеркнуть, что ни стальной трест, ни нефтяной не могли похвастаться тогда такими цифрами. Впрочем, победа была скорее видимой, нежели реальной.
Ахиллесовой пятой монополии был вопрос программы. «Никель-одеонам» в те времена каждый день нужна была новая программа. Спрос был огромный, и кинопромышленники, входившие в трест, не могли целиком его удовлетворить. Они установили для своих клиентов единую программу, которая демонстрировалась одновременно во всех кинотеатрах, подчинявшихся тресту. Поэтому прямая выгода владельца кинозала диктовала ему оставаться независимым, если его конкурент имел лицензию треста.
«Независимые» из месяца в месяц укрепляли свои позиции. Осенью 1911 года, предвидя их победу, к ним поспешил присоединиться Уильям Фокс. Он прервал свои переговоры с «Дженерал филм К°» и перешел в контрнаступление на трест. У Фокса были большие политические связи в Таммани-Холл, политическом центре, который всем распоряжался в Нью-Йорке. По совету видных адвокатов, Фокс возбудил против «Дженерал филм К°» и МППК иск, обвинив их в нарушении закона Шермана, так называемого антитрестовского закона. Политическая обстановка чрезвычайно благоприятствовала в тот момент успеху такого процесса.
С начала века вопрос о трестах начал приобретать особую остроту в политической жизни Соединенных Штатов. В 1902 году под давлением общественного мнения республиканский президент Теодор Рузвельт снова ввел в действие закон Шермана, который его предшественник, Мак-Кинли[48], фактически похоронил.
«Нью-Йорк уорлд» впоследствии писала: «США никогда не были так близки к социальной революции, как в ту пору, когда Рузвельт стал президентом»[49]. Дело в том, что в 1902 году произошла крупная забастовка шахтеров, боровшихся против ряда компаний, контролируемых «Нотерн секюритиз К° холдинг», которая была основана банком Моргана и железнодорожными магнатами Хиллом и Гарриманом.
Рузвельт повел наступление на профсоюзы и рабочие организации[50]. Но одновременно, чтобы успокоить общественное мнение, он дал указание привлечь к судебной ответственности «Нотерн секюритиз К°». С тех пор так называемая держательская компания, контролирующая посредством финансового участия ряд других, была официально признана новой формой треста. В 1902 году и в последующие годы по указанию Теодора Рузвельта было начато дело против «Стандард ойл» Рокфеллера, «Юнайтед стил» Карнеги, «Америкен шугар рифайнинг К°», монополизировавшей производство сахара, «Америкен тобакко» и ряда других подобных этим замаскированных трестов, подпадавших под закон.
«Нотерн секюритиз К°» была распущена, но расследование деятельности остальных тянулось без конца.
Во время президентства Тафта, республиканского кандидата, сменившего в 1908 году Теодора Рузвельта, решением Верховного суда США были в 1911 году распущены «Америкен тобакко» и «Стандард ойл». Эти тресты расчленились на «независимые» предприятия; но, формально разъединенные, они на самом деле были по-прежнему объединены и управлялись теми же лицами, решения суда не уничтожили трестов. Они лишь изменили их юридическое обличив.
В июле 1912 года бывший противник покойного МакКинли — Брайан выдвинул кандидатом в президенты от демократической партии Вудро Вильсона. Кандидат начал ожесточенную кампанию против Тафта и его администрации, обвиняя их в том, что они находятся на содержании у финансовых и промышленных воротил. Чтобы отвести обвинение, президент вынужден был что-то предпринять и дал ход новым процессам против трестов. В сентябре 1912 года министр юстиции Уинкершем принял жалобу, поданную «независимыми», и распорядился начать расследование по обвинению в нарушении закона Шермана президентом МППК Дайером, вице-президентом Кеннеди, казначеем Пельцером и секретарями Марвином и Беретом.
В ноябре 1912 года Вудро Вильсона избрали президентом Соединенных Штатов 435 мандатами, в то время как за Теодора Рузвельта подано было 88 мандатов, а за Тафта всего 8[51]. Первостепенным пунктом программы Вильсона была именно борьба с трестами. Поэтому шансы «независимых» сильно возросли, тем более что поговаривали, будто их адвокат — личный друг президента и пользуется доверием Белого дома. Но, по существу, трест Эдисона погубили не столько судебные преследования, сколько собственные стратегические ошибки.
Теперь, оглядываясь на прошлое, мы ясно видим, что ошибка Кеннеди и Дайера заключалась в том, что они не понимали специфики кино и им представлялось, будто тут можно применять такие же методы, как и в консервной, нефтяной или скобяной промышленности. Чтобы трестировать сахарную промышленность, достаточно прибрать к рукам крупные заводы и каналы распределения. Качество и кондиционные условия поставок сахара остаются почти неизменными. Потребитель не придает особого значения марке сахара и не интересуется, монополизировано или свободно его производство.
К 1910 году кинематограф перестал быть движущейся фотографией. У публики появились уже любимые сюжеты и любимые актеры. Зритель выбирал программу не по марке фабрики, а по названию картины. Однако фирмы, входившие в трест, за исключением разве только компании «Вайтаграф», не торопились ставить художественные фильмы, для производства которых потребовалось бы значительное повышение затрат.
Это опоздание оказалось роковым для треста. Чтобы сохранить монополию в области производства, кинопредприятия должны были бы как раз значительно увеличить себестоимость фильмов.
Еще в 1903 году, изучая механику монополий, американский экономист Джон Муди написал следующие строки, которые не мешало бы в 1910 году прочесть господину Кеннеди:
«Для того чтобы преуспеть, трест должен объединить предприятия уже сильно централизованные, которые не могут быть созданы без крупных капиталовложений. Гвоздевой трест потому и прогорел, что достаточно было каких-нибудь 10 000 долларов, чтобы построить конкурирующую фабрику…».
Кинотрест руководствовался столь же ошибочными принципами, что и гвоздевой. «Независимым» не требовалось даже 10 000, чтобы ставить свои картины. Как известно, Кесселю и Бауману хватило 1500, чтобы основать компанию «Байсн» — источник их обогащения. Бывшие старьевщики и ярмарочные фокусники, разбогатевшие на «никель-одеонах», лучше знали вкусы широкой публики, чем биржевики в цилиндрах из «Дженерал филм К0». В итоге участники треста, уверовав в свою монополию, которая оказалась весьма недолговечной, и окружив себя иллюзорным барьером юридических преград, столь же безуспешных, как и борьба с тайными фабрикантами виски и пива в пору сухого закона, в области производства почили на лаврах и застыли на месте.
