Для того чтобы обмануть православных, Мотт предложил ввести для обозначения этого движения не западное, латинское слово “универсалиум” (от латинского слова “вселенная”), а греческий аналог “экуменикос”, который относится только к Православию как истинному вселенскому вероисповеданию. “Очевидно, ближайшей открытой целью такой подмены было стремление замаскировать еретический смысл православным термином, взятым из классического для Православия греческого языка, а отдаленной — возможность рано или поздно отождествить Вселенские Соборы с “Экуменическим советом” (Всемирным Советом Церквей), который в конце концов мог бы провозгласить себя “Вселенским Собором”[596]. Учитывая, что в созданном Моттом Всемирном Совете Церквей всю политику определяли его братья по ложам, можно сделать вывод, что речь, безусловно, шла о подчинении Православия диктату иудейско-масонских лидеров и мировой закулисы.
Как признавались сами масоны, “нас спрашивают, почему мы вмешиваемся в споры религиозного порядка; почему вопросы объединения церквей, экуменические конгрессы и т.д. могут представлять интерес для масонства? Проблема, выдвинутая проектом объединения церквей, остро интересует масонов... так как содержит в себе идею универсализма... Во всяком случае, при возникновении первых экуменических конгрессов вмешательство наших братьев было определяющим”[597].
До тех пор пока Россия оставалась Третьим Римом Христианской цивилизации, не могло быть и речи о подчинении Православия диктату сатанинских сил и вступлении Православных Церквей в масонский Всемирный Совет Церквей. Оплот Христианства — Русская Церковь и Православный Монарх служили гарантом сохранения непоколебимости и чистоты веры.
После 1917 года Христианский мир потерял своего главного земного защитника в лице российского Православного Государя. И неудивительно, что уже через три года на патриарший престол Вселенской Церкви вступает враждебный истинному Православию человек, властолюбец и карьерист, член Великих лож Англии и Греции, соратник Д. Мотта Мелетий Метаксакис (1871-1935)[598]. Избранию этого еретика на первый в православной иерархии патриарший престол предшествовала долголетняя подготовительная работа масонских лож Англии и США.
Сразу же после окончания первой мировой войны масонские лидеры Запада стараются воздействовать на Вселенскую Церковь, привязать ее к католичеству и англиканству. Играя на властолюбии тогдашнего местоблюстителя патриаршего престола Вселенской Церкви митрополита Дорофея, вынашивавшего идеи возрождения древней Византийской империи со столицей Константинополем, английские масоны подталкивали его на экуменическое сотрудничество с западными церквами.
В январе 1920 года митрополит Дорофей издает послание-энциклику “К Христовым Церквам всего мира”, в которой самочинно, не имея на то никаких прав, от имени всех Православных Церквей заявил, что считает совместимым сближение Православных Церквей с отпавшими от Истинного Христианства католичеством, протестантизмом и другими подобными еретическими конфессиями Запада. Еретическая энциклика Дорофея стала первой незаконной попыткой Константинопольского престола выступить от имени всего Православия.
За спиной у миллионов православных людей константинопольские иерархи ведут тайные переговоры с масонскими кругами Запада, и прежде всего с традиционно возглавляемой масонами англиканской церковью. В 1920 году Мелетий, еще будучи архиепископом (сан этот он получил в результате интриг и подкупа), посещает Англию, где ведет переговоры “в благосклонном смысле о воссоединении англиканства с Православной Церковью”[599]. В феврале 1921 года Мелетий посещает США. В сообщении греческого посла в Вашингтоне говорится, что Мелетий “в богослужебном одеянии принимал участие в богослужении в англиканском храме, коленопреклоненно молился вместе с англиканами перед их престолом и целовал его, затем произнес проповедь и благословил находящихся в храме”[600].
Восшествие Мелетия на Константинопольский престол носило незаконный характер и было следствием безобразных злоупотреблений и подкупа. Для помощи Мелетию были мобилизованы все масонские ложи Греции, давно желавшие захватить руководство Православной Церковью. Большое давление, преимущественно финансовое, оказывала на избрание англиканская церковь. Тем не менее до самого последнего дня ни у кого не было сомнений, что еретик и масон не будет избран. Большинство стояло за другого кандидата — митрополита Германа (Каравангелиса). Вот что впоследствии писал он сам: “В 1921 г. мое избрание Вселенским Константинопольским патриархом было несомненно. Из 17 голосов... 16 были за меня. Тогда один мой друг, мирянин, предложил мне больше 10000 лир для того, чтобы я отказался в пользу Мелетия Метаксакиса. Естественно, я отверг его предложение с негодованием и отвращением. Однако неожиданно, ночью перед выборами, меня посетила дома делегация общества “Национальной обороны” и стала горячо просить меня снять свою кандидатуру в пользу Мелетия Метаксакиса. Члены делегации сказали, что он имеет возможность внести для нужд патриархии 100 тыс. долл., и, поскольку у него самые приятельские отношения с протестантскими епископами в Англии и Америке, он был бы полезным для национальных целей. Поэтому национальные интересы требуют, чтобы патриархом был выбран Мелетий Метаксакис. Таково было и желание Елевферия Венизелоса. “Всю ночь я думал над этим предложением, — продолжает митрополит Герман. — В патриархии царил экономический хаос. Афинское правительство перестало посылать субсидии, а других приходов не было. Подобающее регулярное жалованье не было выплачено за 9 месяцев, благотворительные учреждения патриархии находились в тяжелом экономическом положении”. “Ради этого и ради народного блага, — рассказывал введенный в заблуждение иерарх, — я принял предложение...” Таким образом, к общему изумлению, на следующий день, 25 ноября 1921 года, Мелетий Метаксакис стал Константинопольским патриархом [601].
Незаконно заняв патриарший престол при протесте большей части приходов, Константинопольский патриарх Мелетий понимал, что это продлится недолго, и торопился выполнить все масонские планы. Стремительно расставив повсюду своих людей, таких же, как он, чуждых Православия и безнравственных, патриарх-масон в 1923 году созывает в Константинополе так называемый Всеправославный конгресс, на котором пытается осуществить масонскую программу разложения Православия.
Как справедливо отмечал Фотий, епископ Триадицкий, ““Всеправославный”, или, если его назвать по существу, противоправославный, конгресс в Константинополе — это первое разъединение в единстве Православия в нашем веке”. Конгресс открыл путь к перемене святоотеческого церковного календаря и к вторжению обновленчества в Православную Церковь. Несмотря на то что сначала его решения были отвергнуты почти всеми поместными Православными Церквами, Константинопольскому конгрессу удалось разрушить литургическое и календарное единство Православной Церкви. Реформированный календарь стал постепенно вводиться во многих поместных Церквах. “От того произошло печальное разъединение в богослужебной практике отдельных поместных Церквей, а также и в самих церквах, официально воспринявших это каноническое новшество”[602].
Патриарх-масон устанавливает связь с обновленцами в СССР, не гнушаясь их сотрудничеством с еврейскими большевиками. Более того, Мелетий направляет советским обновленцам, обосновавшимся в захваченном ими храме Христа Спасителя, деньги на поддержание их антиправославной деятельности. В одном из посланий советских обновленцев к Мелетию, например, говорилось: “Священный Синод (обновленческий. — О.П.) с сердечной признательностью вспоминает о той моральной поддержке, которая была оказана Вашим Блаженством в бытность Вашего Блаженства Константинопольским Патриархом Священному
Синоду вступлением в каноническое общение с ним как единственно законным органом Русской Православной Церкви”.
Мелетию не удалось долго удержаться на Константинопольском престоле, уже осенью 1923 года он был с позором изгнан и несколько лет скрывался у своих масонских покровителей в Англии. В 1926 году при денежной и организационной поддержке мировой закулисы Мелетий выдвигается вторым кандидатом на Александрийский престол. Первым претендентом был Нубийский митрополит Николай. Согласно установившейся практике, патриархом должен был быть провозглашен первый кандидат. Однако египетские власти под давлением англичан утверждают “избрание” Мелетия. Пользуясь властью, новый Александрийский патриарх-масон вводит Григорианский календарь, вызвав серьезный раскол в Александрийской Церкви.
