сложного оборудования и иногда кооперации нескольких участников.
8. Выделяются особые географические районы с преобладанием определенного промысла, работающего на широкий рынок иногда с привлечением наемной рабочей силы.
9. Появление промысловых районов вызвало, в свою очередь, появление к концу XV в. районов комплектования промысла рабочей силой из числа оброчных крестьян.
10. Вотчинное хозяйство светских и духовных феодалов использовало труд крестьян как в форме барщины, так и в форме оброка (присваивая продукцию домашнего производства), что заменяло в некоторых областях использование ремесленного труда.
11. Со второй половины XIV в. княжеские и монастырские вотчины вводят водяной двигатель для размола зерна и организуют ряд сложных промыслов (напр., солеварение).
12. Каждое вотчинное хозяйство обладало значительным штатом собственных ремесленников-холопов, что вызывалось общим натуральным характером русского хозяйства.
13. Во второй половине XV в. многие вотчинники переходят к новым формам хозяйства, вводя денежный оброк вместо натурального в деревне и переводя в разряд оброчных людей своих дворовых холопов. Этот процесс коснулся и ремесленников, которые по указанной причине превращались в посадских людей.
14. В развитии производительных сил русской деревни и вотчины наблюдаются два периода подъема: первый период падает на вторую половину XIV в., второй начинается с середины XV в.
Глава восьмая
Городское ремесло
О городском ремесле XIII–XV вв. у нас несколько больше данных, чем о деревенском, но все же наши материалы очень неполны. Переписей городов не было, летопись лишь изредка сообщает скудные сведения о ремесленниках, а материал частных актов не дает почти ничего для этой темы. По сравнению с городом XVI–XVII вв. город исследуемой эпохи чрезвычайно беден письменными источниками. Не удивительно, что работы, посвященные древнерусскому городу и городскому ремеслу, затрагивают почти исключительно позднейшую эпоху XVI–XVII вв., ограничиваясь беглыми замечаниями по интересующему нас времени [1211].
Археологические исследования древнерусских городов, начатые сравнительно недавно, в будущем, несомненно, дадут много интересных материалов по различным ремеслам [1212].
Различные отрасли русского хозяйства требовали все большего и большего количества железных изделий; мелкие бытовые вещи, вроде замков, гвоздей, топоров, светцов и т. п., известные нам ив более раннее время, уже не удовлетворяли спрос. Для вновь возникавших промыслов нужны были значительные массы металла.
Появление водяных мельниц вызвало спрос на железные оси, веретена, подпятники, многочисленные крепления и оковки колес, шлюзов, лопастей.
Переход к глубокому бурению солеварных скважин потребовал огромных железных буравов, менявшихся в зависимости от проходимого грунта, сложной системы железных тяжей, множества труби разных железных частей для воротов, блоков и т. п. Буровое и морское солеварение одинаково требовали массивных железных цренов, которые в это время вытеснили небольшие котлы-салги, применявшиеся в XII в.
Развитие речного и морского судоходства ставило перед кузнецами задачу выковки цепей, якорей, заклепок.
На работе городских кузниц должно было отразиться и появление артиллерии в конце XIV в. Кованые железные пушки преобладали в течение целого столетия, лишь в конце XV в. уступив место медному литью. Городская торговля также предъявляла спрос на железные изделия (коромысла весов, гири, оковы бочки).
Возросшая потребность в металле неизбежно должна была привести к выделению доменного дела в особый промысел и к развитию кузнечного дела. Выше мы видели, что в XV в. уже существовали специальные железодобывающие районы, варившие железо не для местных кузнецов, а на рынок.
Потребителями железа доменных районов должны были быть ремесленники крупных городов (для Вотской пятины — ремесленники Новгорода или Пскова).
Время этого перелома в металлургии можно предположительна отнести к середине XIV в.; почти все приведенные выше примеры повышения спроса на железное снаряжение относятся именно к этому времени. Во всяком случае, в XV в., ко времени «старого письма», сырьевая база кузнечного ремесла имеет вполне развитой, сформировавшийся вид (непашенные домники, домницы с несколькими печами и др.). Для такого развития нужно было известное время. Кузнецы крупных городов перерабатывали за год тысячи пудов кричного железа, шедшего из районов доменного промысла. Судя по данным писцовых книг, мелкие города, вроде Копорья, Яма, Ивангорода, принимали меньшее участие в переработке этих масс металла [1213].
Несмотря на отсутствие прямых сведений о кузнецах в городах XIV–XV вв., мы из косвенных данных можем заключать о значительном количестве их. Говоря о пожарах в городах, летописцы часто связывают их с работой кузниц [1214].
Техника городского кузнечного дела нам почти неизвестна. При раскопках в Новгороде были найдены большие кузнечные клещи, предназначавшиеся для крупных поковок [1215].
При раскопках в Тверском кремле найдена чрезвычайно интересная вставка в наковальню [1216]. Эта вставка, опускавшаяся в специальное гнездо, облегчала ковку тонких вещей сложного профиля. В более раннее время подобные вкладки неизвестны и наковальни не имели гнезд для них.
К концу изучаемого периода в технике расковки железа в листы произошли какие-то изменения, так как с этого времени кровельное железо начинает вытеснять медь и свинец, применявшиеся ранее в качестве кровельных материалов.
Под 1465 г. Псковская летопись сообщает: «Покрыта церковь святые Софии железом». Железо было, очевидно, еще новым материалом, так как в том же году патрональный храм Пскова — Троицу крыли старым способом «доскы», т. е. свинцовыми пластинками. Начиная с этого времени, железо в качестве кровельного материала применяется постоянно [1217].
Для получения листового железа была необходима массивная плоская наковальня в виде стола.
Ковка листового железа получает развитие с применением механического молота, приводимого в движение водой [1218].
Особый интерес представляет вопрос о степени специализации кузнечного дела. Такого полного списка специализированных кузнецов, какой нам дают переписные книги XVI в., для более раннего времени нет [1219].
Но отдельные, случайные упоминания ремесленников в летописи дают нам порой такую узкую кузнечную специальность, что ее существование можно мыслить только в системе развитого, расщепленного на ряд специальностей, ремесла. В XIII в. в Новгороде упоминаются: кузнец, щитники, серебреники, котельник, гвоздочник [1220]. К гвоздочникам, щитникам XIII в. можно прибавить пищальников, киверников, ковшечников [1221], упоминаемых в документах XV в. в небольших городах.
Необходимо пополнить этот список и бронниками, так как целые поселки с этим названием существовали близ Новгорода и близ Москвы. Бронницы на Мете впервые упоминаются под 1269 г., а в XV в. там было много непашенных людей [1222].
Состояние наших источников таково, что бесполезно даже суммировать приводимые выше отрывочные сведения о ремесленниках, так как они не могут дать даже приближенной картины расчленения ремесла.
Не подлежит сомнению, что одними бронниками, щитниками и киверниками не исчерпывался список специальностей мастеров-оружейников. Должны были быть и мастера, изготовлявшие мечи, стрелы, топоры, шестоперы, копья и т. д. В это время производство каждого вида стального оружия было достаточно сложно и требовало большого профессионального опыта. Что русские ремесленники
