С момента присоединения и начала колонизации в конце XVIII в., по данным Государственного архива АРК, преобладали среди колонистов жители ближайших малороссийских губерний, переселение которых поощрялось в частности распоряжением к местным генерал-губернаторам 1787 года. Двигались в Таврию и беглые украинские крестьяне, но их основная масса все же стремилась на Кубань, на земли Черноморского казацкого войска атамана Антона Головатого. По подсчетам крымского исследователя Д. Прохорова, в штате местного чиновничества в конце XVIII в. большинство составляли украинцы. Первыми кораблями после турецких в Ахтиарской бухте (Севастополь) были суда Днепровской и Азовской флотилий запорожцев. Украинцы на тот момент считались более-менее «благонадежным» народом, который обитал ближе всех к новоколонизированным крымским землям, посему им и довелось начать этот процесс заселения. Далее же этнически пестрые колонисты (от русских до чехов, эстонцев и швейцарцев) занимали те территории, которые постепенно «освобождались» от местных жителей. В ходе модернизации и расширения военной, экономической и промышленной инфраструктуры Крыма в административных центрах, городах и портах демографический баланс постепенно смещался в пользу русского населения. К началу же ХХ века, после очередной волны татарской эмиграции русские становятся наиболее многочисленной этнической группой всего Крыма. Пропорции старожильческого и новоприбывшего населения после революции были следующими: в 1926 г. из проживающих в Крыму коренными крымчанами (старожильческим населением) было 84 % крымских татар (остальные приезжали из Приазовья), 53 % русских, 44 % украинцев, 56 % немцев, 33 % евреев.
В ноябре 1917 г. татарами была провозглашена Крымская республика, признанная украинской Центральной радой. В марте 1918 г. появилась ССР Таврида. В апреле немецкие и украинские войска овладели Крымом. По настоятельной рекомендации немцев украинцы покинули Крым, и там было организовано Краевое правительство генерала Сулькевича. В мае правительство гетмана Павла Скоропадского начинает прояснять «крымский вопрос», поскольку Рада, провозглашая Украинскую Народную Республику, Крым в ее пределах не указывала, но и не оговаривала ситуацию на случай дальнейшего распада России. Это ставило вопрос о «принадлежности» Крыма и Кубани, имевших значительное украинское население и не симпатизировавших советской власти. По мнению вполне прагматического военного и политика Скоропадского, исходя из ряда объективных стратегических и экономических причин, Крым являлся естественным продолжением территории Украины. В ноте от 10 мая 1918 г. указывалось:
«Таким образом, Украина без Крыма стать сильным государством не могла бы, и особенно с экономической стороны была бы слабой. Так неестественно отрезанная от моря, Украина должна была бы взращивать стремления к захвату этого морского побережья, а вместе с этим возникли бы обостренные отношения с тем государством, которому было бы передано владение Крымом».
Логика гетмана была вполне понятна. Не встретив «понимания» со стороны Сулькевича, гетман решил уяснить масштабы связей Крыма с Украиной при помощи экономической блокады полуострова. Ясность наступила, и были проведены переговоры о вхождении Крыма в состав Украины в качестве автономного края. В компетенцию украинских властей входила внешняя и таможенная политика, руководство армией и флотом. В отличие от правительства Сулькевича, гетманские представители настаивали на утверждении этих соглашений всеми национальными группами Крыма. Уже тогда очевидным было «исторически-правовое-демографическое», если можно так выразиться, противоречие между тем, что большинство населения Крыма — это русские, но основания для автономного статуса Крыма в любом большем государственном образовании — это пестрый этнический состав, сложная этнокультурная ситуация и вопрос национального возрождения крымских татар как основной массы коренного исторического населения, тем более имевшего свою историческую государственность. Государственность в прошлом — неплохой повод для автономии в настоящем. И если большинство населения видело себя в составе имперской или советской России, то у крымских татар накопилось к России достаточно исторических претензий, чтобы попытаться изменить вектор развития края. Если русское, греческое, армянское и еврейское население полуострова чаще поддерживало российских большевиков, то татары желали независимости. В дальнейшем хаосе гражданской войны Украина от Крыма отступила. В процессе борьбы за полуостров большевистская Москва действовала вполне ситуативно, не решая окончательно, к Украине или к России будет относиться Советский Крым: крымская партийная организация несколько раз переходила из подчинения украинскому ЦК и назад — к российскому.
В 1921-м была организована Крымская АССР в составе РСФСР. Хозяйственная разруха, вызванная войной, заставляла руководство Крыма снова вспомнить об экономических связях с Украиной: предлагалось передать КАССР южные районы Херсонщины, поскольку их принадлежность Украине тормозила нормальное экономическое и культурное развитие Крыма (1923). Украинское партийное руководство по понятным причинам не поддержало эту идею. Для успокоения крымских татар, все более проявлявших симпатию к кемалистской Турции, в Крыму тоже проводилась политика коренизации (татаризации), прошедшая по тому же сценарию, что и украинизация в Украине, закончившись уничтожением крымско-татарской интеллигенции и национального партийного руководства. Со второй половины 1930-х проводится массированная русификация, а лишь недавно переведенный на латинскую графику крымско-татарский язык переводится уже на кириллицу. Национальные районы упраздняются.
Большая зачистка и ее последствия
С началом войны с Германией по постановлению от 15 августа 1941 г. из Крыма было депортировано более 61 тыс. немцев. В январе 1942 г. из восточной части Крыма было выселено полтысячи остававшихся там итальянцев — граждан СССР. В июне 1944 г. были депортированы на восток 38 тыс. греков, армян и болгар. 18 мая 1944 г. по обвинению в коллаборационизме началась депортация крымских татар, численностью около 230 тыс. человек. Татары-военнослужащие Красной Армии по окончании войны отправились вслед за «коллаборационистами». Татары оставили после себя 80 тыс. домов, 34 тыс. приусадебных участков, около 500 тыс. голов скота. Были закрыты мечети, школы, ликвидированы библиотеки. Таким образом, крымские татары были лишены своей этносоциальной и этнокультурной среды проживания, создаваемой веками, и любых элементов государственности. Советская власть в крымской автономии уже не нуждалась. 30 июня 1945 г. КАССР была преобразована в Крымскую область. Стопятидесятилетняя «зачистка» была завершена. Лишние «инородцы», пусть они и коренные жители края, были выброшены из него. Советские мероприятия 1944 г. естественно продолжили уничтожение гитлеровцами во время предшествующей оккупации крымских евреев и крымчаков. Общее число депортированных за годы войны превысило 300 тыс. На полуострове осталось всего 780 тыс. человек.
Теперь надо было продолжить дело колонизации, поскольку демографическая ситуация привела к экономической и продовольственной катастрофе. К концу 1944 г. из южных и центральных областей России было переселено около 65 тыс. человек. Новые, «хорошие» крымчане создавались за счет очередной русской колонизации. Тогда были заселены русскими крестьянами бывшие татарские районы вокруг Алушты, Ялты, Судака, Бахчисарая, Севастополя, Старого Крыма, Белогорска, районы традиционного разведения эфирно-масличных культур, табака, виноградарства и садоводства, отраслей, совершенно непривычных для большинства русских мигрантов (здесь мы следуем за В. Степановым, «Тюркские народы Крыма», Москва, 2003).
Крым, хорошо или плохо, — это явно не центральные области России. Полученные от государства кредиты были быстро исчерпаны, продуктивный скот попросту съеден, и наступили для переселенцев голодные времена. Многие из них пытались вернуться, но это противоречило политике советского государства. Посему переселенцы продолжали прибывать в Крым до середины 50-х гг. За два послевоенных года в сельское хозяйство полуострова было вложено столько средств, сколько за все три довоенные пятилетки. Переселялись целыми колхозами, с инвентарем и постройками, на льготные условия. Но приспосабливались к новой среде обитания люди плохо. Дефицит трудовых ресурсов так и не был компенсирован вплоть до начала 1960-х гг. Идею скорейшего заселения Крыма русскими до конца реализовать не удалось.
В результате многие специфические отрасли сельского хозяйства Крыма (горно-долинное садоводство, виноградарство, табаководство, эфирно-масличные культуры) не только не возродились, но и продолжили приходить в упадок из-за неумения и нежелания переселенцев овладеть новым для них делом. Те же, кто умел, — татары, греки, армяне — осваивали уже Среднюю Азию. Характерно, что даже зерноводство и картофелеводство для мигрантов тоже оказались не по силам — другие природа, климат, необходимость орошения. В послевоенные годы под посевами оказалось существенно меньше площадей, чем раньше. Многие земли так и не освоены до сих пор.
