Тучи вновь сгущаются над головой начальника 1 отдела УБТ ФСБ
На редкость быстро дали команду подготовить функциональные задачи отдела уже в рамках шести направлений. Начал подыскивать сотрудников, особенно для информационно-технического направления. Вернувшийся из командировки капитан А. Г. Лысенко с радостью принял моё предложение его возглавить, буквально через неделю-две с рвением приступив к исполнению своих обязанностей. Влились в отдел боевой оперативник МУРа Дмитрий Горшков, не раз рисковавший жизнью и получивший пару ранений, а также капитан Александр Комаров, имевший высокий профессиональный уровень организации «НН» в ФСБ. Майор Гусак подобрал смелого и решительного капитана А. А. Гриневского, который во время задержания вооружённого бандита «превысил пределы самообороны» (от автора – а кто их вычислял?) и его перепуганные начальники с радостью отдали к нам в отдел. С трудом, но удалось перевести из своего ранее родного отдела ВКР ОДОН капитана И. Ю. Алёшина, имевшего опыт организации работы в боевых условиях Чечни. Закончив обучение на курсах руководящего состава, ко мне на стажировку и возможно последующую службу прибыл на должность второго заместителя по оперативно-боевой работе сотрудник «Вымпела» полковник Н. П. Похиленко. Набрав нешуточные обороты, отдел уже мог разрабатывать автономно террористические группы, ОПГ и банды любого формата. Однако наши враги также не дремали. В очередной раз объявили об очередной реорганизации. Опера на Лубянке грустно шутили: «Два переезда на новые квартиры – это один крупный пожар». Каждое такое мероприятие, на радость бандитам приостанавливала или вообще прекращала оперативную работу минимум на месяц (переезды в новые кабинеты, разработка функциональных обязанностей, сплочение коллективов и тому подобное). Вернулся из Кремля Литвиненко, которого всё труднее удавалось контролировать и он, фактически перешёл на режим самостоятельной работы. С озабоченностью он спросил: «Александр Михайлович. Чем Вы не угодили генералу Барсукову? Тот меня с полчаса расспрашивал о Вас и делах отдела. Что-то видно замышляет». Рассказав Александру Вальтеровичу о Гриффице и справке, так не понравившейся Барсукову, я рекомендовал ему стараться избегать контактов с ним, сосредоточившись на планах кремлёвской клики осуществить очередной переворот накануне президентских выборов. Вздохнув, тот вновь умчался в логово бесов. А в это время, возвращающиеся из командировки в Чечню офицеры УБТ сообщали о том, что война перешла в какую-то подозрительно-странную фазу длительных переговоров с Дудаевым и Масхадовым, которые чуть ли не открыто, передвигаются по Чечне, проезжая, в том числе наши блокпосты. Налицо предательство кремлёвской власти. Устав морально, да и физически от круговорота судьбоносных событий, решил уйти в отпуск, отдохнув с женой в санатории «Дзержинский». Зная, какой удар здоровью нанёс себе майор Гусак, сдвинувший позвонки, прыгая из окна со второго этажа в одной из засад в Чечне, написал письмо начальнику ВМУ ФСБ генералу Михееву с просьбой нам обоим предоставить путёвки. Тогда, в духе «справедливости» на боевое управление УБТ не выделили ни одной. Ответ не застал себя ждать в виде короткого отказа-отписки. Пошёл к замдиректора генералу Н. Д. Ковалёву, который с огромным трудом через другого заместителя куратора ВМУ достал мне только одну путёвку (с женой). Вызвал Гусака, чтобы сообщить горестную весть, а он в ответ с улыбкой отвечает: «Александр Михайлович! Вы по верхам пошли, а мы с Литвиненко в низы спустились. За четыре бутылки хорошего коньяка у прапорщика, ведущего учёт и распределение путёвок, достали их себе и жёнам». Так, к сожалению, тоже бывает. Отпуск пролетел незаметно, как долгожданное лето. Встретились в санатории с полковником Геннадием Бирюковым, отдыхающим вместе с женой после ранения, полученного в Чечне. Видно «наевшись» вдоволь несогласованности и бестолковости руководства в армии, он решил уволиться, чему так радовалась жена. У меня же его слова вызвали определённую горечь, так как подобного уровня военные контрразведчики на вес золота.
Своих не бросаем – закон для сотрудников 1 отдела УБТ ФСБ РФ
Убрав за отпуск весь накопленный до этого негатив, с удвоенной энергией врубился в работу, хотя по коридорам Лубянки уже вновь сновали с важными физиономиями кадровики. Надвигалась «реорганизация её мать». Обратил внимание, что обычно приветливая к сотрудникам секретарь отдела Наталья Полётова внезапно стала мрачнее тучи.[527] Спросил у майора Арапова, в чём причина? Оказалось, что, решив купить какую-то вещь, она по пути на службу встала в очередь приёмного пункта обмена валюты в вестибюле метро «Кузнецкий мост», теребя в руках 200 долларов. Тут же, видя её нетерпеливые взгляды на часы, по отработанной схеме к ней подошёл парень, предложивший обмен по выгодному курсу, мотивируя спешкой на работу. Только начали рассчитываться, как появляется милиционер и грозно идёт к ним. Дальше вопль парня: «Держите свои баксы и верните мои рубли, иначе нас задержат за незаконные валютные операции». Тут же он сунул Наталье Ивановне доллары, она их положила в карман и, боясь опоздать, рванула на работу. Уже у себя в кабинете обнаружила вместо двухсот, всего два доллара. Для неё секретаря отдела, получавшей в месяц тогда меньше ста долларов – это большая потеря. Вызвав её к себе, в присутствии майора Гусака, предложил Полётовой сегодня вечером, возвращаясь со службы или завтра утром, обратить внимание на крутящихся рядом с обменным пунктом людей, выявив своего «обидчика». Когда секретарь вышла, сказал Гусаку: «Если опознает, то помчим в метро и задержим «ломщика». В противном случае сбросимся всем отделом и компенсируем утрату». В круговерти дня к вечеру забыл о данном случае, как в кабинет вошла Полётова и сказала, что узнала преступника. По сигналу «свистать всех наверх» собрал вместе с Гусаком ещё пару сотрудников, позвонил в приёмную, чтобы с тыла открыли ворота и побежали к «Кузнецкому мосту». Понятно, что обычно подобного рода преступники «работают» сворой от трёх до пяти человек, включая милиционера, а нас всего четверо. Пробегая мимо летнего кафе, увидел своих бывших сослуживцев полковников И. Ермакова и В. Рогозина, после трудового дня пьющих кофе. Попросил их составить компанию, если понадобится помощь. Те усмехнулись, но выразили готовность помочь. Догоняю своих сотрудников, а майор Гусак уже главного «ломщика» скрутил и выводит на улицу. Второго мы также задержали, а милиционер «галопом» удрал по эскалатору вниз. Проводим их мимо Ермакова с Рогозиным с вытянутыми от удивления лицами, которые спросили: «Ну, ребята вы даёте. Наша помощь не нужна?». Буквально за полчаса вежливого до крайности разговора с задержанными они сознались и раскаялись в содеянном. Оба, написав «чистуху» на имя прокурора Москвы, пообещав не приближаться в будущем к Лубянке минимум на километр. Деньги Полётовой они вернули. Пока я вызывал наряд милиции, Гусак вышел из приёмной и остальные изъятые доллары раздал старушкам, торгующим всякой зеленью у метро. Те, подумав, что перед ними сумасшедший, дарящий доллары, схватили свои котомки и ящики-прилавки и рванули по домам в связи с явным перевыполнением плана торговли. Уже поздно вечером вернувшись в отдел, услышал от Гусака приятные для уха слова: «Так и должно быть у чекистов. Один за всех и все за одного».
Утром следующего дня, кто-то из сотрудников видно похвастался нашей «операцией» перед начальником одного из отделов УБТ полковником Прадовым – моим земляком из Тамбова.[528] Тот сразу обратился ко мне за помощью, но в совершенно другой ситуации. Вначале позвонила его мать и клятвенно просила спасти младшего брата Володю от гибели. Затем в Москву приехал и сам брат, рассказавший, что, сфабриковав против него страшный «косяк», смотрящий по области вор «в законе» прописал поставить Володю на перья.[529] Тем самым, планировал отобрать у него небольшой бизнес с трёх АЗС. Прадов не знал чем помочь ему в такой ситуации, когда к милиции обращаться бесполезно и в любом случае его семье с двумя детьми не дадут бандиты спокойно жить. Созвонившись с начальником 5 отдела РУОП, с его санкции я приехал на беседу с майором Пушковым, курировавшим направление воров «в законе» всероссийского масштаба.[530] Захватил с собой и брата Прадова, рассказ которого внушал доверие. Пока ехали на улицу Шаболовка, спросил у него: «Володя. Ведь ты срочную службу пропахал на границе. Почему, после демобилизации пошёл на услужение преступному миру? Тогда бы и не влип как кур в щи». Грустно усмехнувшись, Володя поведал, как с развалом СССР завод на котором он работал, остановился и тысячи людей, включая его, выбросили на улицу. Помыкался полгода на подработках, но семья стала голодать. Тут подвернулся родственник с предложением заняться бизнесом по продаже бензина. Дело понемногу пошло, но практически все АЗС города были под контролем преступного мира. Пару лет потом удавалось наладить с ними отношения, но вот то, что был, не судим, воры «в законе» считали определённым «косяком», предлагая его исправить, совершив какое-нибудь пусть демонстративное мелкое преступление. Типа ограбить киоск или побить милиционера. Когда он стал отказываться, пытаясь перевести подобные разговоры на шутку, смотрящему за областью вору «в законе» довели, проведя хорошо подготовленную провокацию, внешне правдивую информацию о более грубом «косяке» Володи. Ну, а сходка затем решила его пустить в расход, поставив на его АЗС своего человека. Майор Пушков давно трудился в РУОП, и мы с ним периодически встречались по делам, где «законники» светились участием в организации особо опасных преступлений. Поэтому, взяв быка за рога, он в моём присутствии устроил Володе такой допрос с пристрастием, что даже у меня пот выступил. После шквала серьёзных вопросов, Пушков проявляя полное знание дел в преступном мире Тамбова и области, собрал у него полные характеризующие данные на всех знакомых тому «ВЗ». Закончив беседу, он попросил Володю выйти, а мне сказал, что проблему он поможет решить сегодня же вечером. Однако рекомендовал, чтобы наш «подопечный» пожил у своего брата, пока не будет полной уверенности в его безопасном возвращении домой. Мы с Володей вернулись на Лубянку, а я, вызвав к подъезду полковника Прадова, передал ему весь разговор и совет Пушкова пока брату не ездить в Тамбов. На следующий день позвонил Пушков, сообщивший о положительном решении дела с Володей. Зашёл ко мне Прадов и я обрадовал его полученным известием, но высказал ряд рекомендаций по линии поведения Володи после возвращения домой. Видно у московских воров «в законе» налажена такая сильная система исполнения их указаний на местах, что, вернувшись в Тамбов и уступив лишь часть своего бизнеса, Володя не только остался жив, но и стал пользоваться большим авторитетом.
