В. И. Ленин подчеркивал, что за четыре года были завоеваны прочные позиции и пространство для маневра, и если мы сейчас отступили, то отступили, сохраняя власть рабочего класса в союзе с крестьянством[96]. Союз с крестьянством не отрицали и меньшевики. Однако, что, по их мнению, означал этот союз? «Меньшевики рассуждают так, — говорил Ленин, — крестьянство составляет большинство, мы — чистые демократы, а потому большинство должно решать. Но так как крестьянство не может быть самостоятельным, то практически это означает не что иное, как восстановление капитализма», т. е. они по-прежнему рассматривали крестьянство лишь как союзника буржуазии, исходя из этого, союз с ним рабочего класса — как средство реставрации капитализма. Большевики же вкладывали в понятие союза совершенно иное содержание: «…пролетариат освобождает крестьянство от эксплуатации буржуазии, от ее руководства и влияния и привлекает его к себе, чтобы совместно победить эксплуататоров» [97]. И развивая эту мысль в докладе на III Конгрессе Коминтерна, В. И. Ленин формулирует свой знаменитый вывод: «Высший принцип диктатуры — это поддержание союза пролетариата с крестьянством, чтобы он мог удержать руководящую роль и государственную власть»[98].
Контрреволюцию, прикрывавшуюся мнимодемократическими лозунгами, несмотря на все ухищрения, постигло сокрушительное поражение. Олицетворявшие ее мелкобуржуазные партии в результате своей контрреволюционной политики потеряли всякую опору в массах, потерпели полный политический, идеологический и организационный крах, рассыпались и в начале 20-х годов исчезли с политической арены. «Мы все побеждены Советской властью, — вынужден был признать один из основных организаторов антисоветских заговоров и мятежей эсер Б. Савинков. — Побеждены и белые, и зеленые, и беспартийные, и эсеры, и кадеты, и меньшевики. Побеждены и в Москве, и в Белоруссии, и на Кавказе, и на Украине, и в Сибири. Побеждены в боях, в подпольной работе, в тайных заговорах и в открытых восстаниях… Прошло семь лет, мы распылены. Мы — живые трупы. А Советская власть крепнет с часу на час».
Наша страна укрепилась как государство диктатуры пролетариата, «государство, в котором трудящиеся крестьяне под руководством рабочих строят социализм, решительно отказываясь от руководства капиталистов, которые, прикрываясь всякими пышными словами о демократии, свободе и т. п., на деле укрепляют частную собственность капиталистов и помещиков…»[99]. Социализм перестал быть «вопросом отдаленного будущего», и Россия нэповская гигантскими шагами шла к России социалистической.
Завоевание рабочим классом под руководством марксистско-ленинской партии политической власти и установление диктатуры пролетариата является общеисторической закономерностью. При всем многообразии политических форм перехода от капитализма к коммунизму, указывал В. И. Ленин, диктатура пролетариата будет неизменно составлять их сущность[100], но для ее утверждения необходима решительная борьба с влиянием на массы буржуазной идеологии и ее проводников. «…Мелкобуржуазная демократия, — подчеркивал В. И. Ленин, — не случайное политическое образование, не какое-нибудь исключение, а необходимый продукт капитализма», причем не только крестьянство «является „поставщиком“ этой демократии, но и культурно-капиталистическая, на почве крупного капитализма произрастающая кооперация, интеллигенция и т. п.»[101]. Мелкобуржуазные партии, «способные при каждом обострении классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией становиться на сторону буржуазии», так же как и колебания мелкобуржуазных масс, явление исторически свойственное не только России. «Опыт свидетельствует, — говорится в Тезисах ЦК КПСС „К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина“, — что мелкобуржуазные элементы всюду, где нм удается оказывать свое влияние, пытаются воспрепятствовать нормальному ходу социалистических преобразований, противопоставлять друг другу страны социализма, оживлять оппортунистические, ревизионистские, националистические взгляды, на которых играет империализм. Такая опасность возрастает там, где допускается отход от принципов марксизма-ленинизма»[102].
Во время выступления антисоциалистических сил в Чехословакии в 1968 г. ими для подготовки «мирного переворота» широко использовался лозунг «свободы личности». В этих событиях со всей отчетливостью проявилась прежде всего опасность правого ревизионизма, который под видом «улучшения», «гуманизации» социализма стремится выхолостить революционную сущность марксизма-ленинизма и таким образом расчищает путь буржуазной идеологии, буржуазной контрреволюции. Правооппортунистические деятели своей политикой открыли путь явно реакционным и контрреволюционным элементам, которые рвались вперед и готовы были устранить и этих деятелей, как только перестанут нуждаться в их поддержке[103]. «Чехословацкие события, — говорил на XXIV съезде КПСС Л. И. Брежнев, — вновь напомнили о том, что в странах, вступивших на путь строительства социализма, сохранившиеся в той или иной мере внутренние антисоциалистические силы могут при определенных условиях активизироваться и даже дойти до прямых контрреволюционных действий в расчете на поддержку извне, со стороны империализма, который, в свою очередь, всегда готов к блокированию с такими силами»[104]. Недаром правый блок в Чехословакии нашел политическую, моральную и материальную поддержку со стороны империалистических сил.
Как показали события в Венгрии в 1956 г. и в Чехословакии в 1968 г., антисоциалистические элементы свое наступление, как и «демократическая контрреволюция» в России, начинали с атак на коммунистические партии, на их руководящую роль. Современные ревизионисты выдвинули, например, теорию так называемого «политического плюрализма», согласно которой подлинная демократия может быть обеспечена лишь при наличии «организованной оппозиции», противостоящей коммунистической партии и пользующейся равными с ней правами. В создании так называемого «демократического социализма» видная роль поэтому отводилась восстановлению и возобновлению деятельности социал-демократической и других мелкобуржуазных партий, уже сошедших с политической арены. Это почти те же лозунги, что и распространявшиеся контрреволюционными силами в нашей стране в 1921 г., смысл которых был глубоко раскрыт В. И. Лениным. И путь намечался тот же. «В Венгрии в 1956 г., — писал секретарь ЦК ВСРП Золтан Комочин, — интервал между провозглашением „чистой демократии“ и физическими репрессиями против коммунистов был коротким»[105]. Немного времени понадобилось и антисоциалистическим силам в Чехословакии, чтобы вслед за заявлениями о «гуманизации» социализма перейти к травле партийных кадров, создать вокруг них атмосферу морального террора. Планы и цели контрреволюции и в Венгрии, и в Чехословакии были одинаковы. Поэтому и в Чехословакии враждебные силы рассчитывали на то, что в «подходящий момент, в случае, если их планы натолкнутся на сопротивление, они развяжут и физический террор против марксистско-ленинских кадров и граждан, преданных делу социализма»[106]. Не случайно контрреволюционная платформа «2000 слов» являлась прямым руководством к насильственным действиям, открыто угрожала вооруженным конфликтом.
Вопрос о демократии, как отмечалось на XXIV съезде КПСС, и сейчас находится в центре идеологической борьбы между миром социализма и капиталистическим миром. Идеологи буржуазии все время пытаются противопоставить диктатуру пролетариата демократии, настойчиво стремятся навязать разного рода «демократизацию» социализма, чуждую интересам народа, но зато вполне отвечающую их целям сохранения и восстановления буржуазных порядков. Для современных проповедников «либерализованного социализма» характерно, в частности, отрицание экономической роли социалистического государства, подмена социалистической демократии политическим либерализмом буржуазного толка. Эта концепция сводит на нет централизованное планирование и управление народным хозяйством, рассчитана на развязывание конкуренции и рыночной стихии, чего в свое время добивались и лидеры мелкобуржуазной демократии в нашей стране и что ведет к реставрации или сохранению капитализма.
История борьбы с попытками реставрации капитализма в СССР и других социалистических странах показывает, что на определенных стадиях развития социалистической революции, когда буржуазия уже не может идти к массам со своими реставраторскими лозунгами, контрреволюция надевает демократическую маску, принимает форму «демократической контрреволюции». Она старается отравить сознание трудящихся реакционными идеями «чистой демократии» и «абсолютной свободы», враждебная сущность которых была раскрыта В. И. Лениным и подтверждена историей «демократической контрреволюции» в России.
