Gentlemen, hear if you please
the song of famous La Palisse,
You may indeed enjoy it
as long as you find it fun.
La Palisse didn't have the means
to pay for his own birth,
But he did not lack anything
once his riches were plenty.
He was quite fond of travel,
going all over the kingdom,
When he was in Poitiers
You would not find him in Vendome!
Так появилось французское выражение "Истина Ла Палисса " – нечто само собой разумеющееся. А сам Ла Палисс превратился во французский аналог товарища Чапаева – эдакий анекдотический персонаж.
Кстати, песенка вышла заразная. В том же стиле развлекались многие:
Жуковский:
Он жив еще и проживет
На свете, сколько сам рассудит;
Когда ж, друзья, Максим умрет -
Тогда он, верно, жив не будет.
Рождественский
Месье Ла Палисс простерт,
Пронзенный копьем чужим.
Увы! Если б не был мертв,
Он был бы еще живым!
Возвращение Короля или "Нечистая!"
Когда недобитые Романовы прибыли в Англию, их встречает лично король Георг V.
Торжественную церемонию, говорят, здорово подпортило шарахание некоторых несознательных эммигрантов и их пугливые недоверчивые взгляды в сторону Его Величества.
Байки медицинские
1. Окончательный диагноз
1919 год. Великий терапевт сэр Уильям Ослер жалуется коллеге: "Наблюдаю этот случай уже два месяца. Жалею об одном – не смогу присутствовать на вскрытии".
Впрочем, затем Ослер вызывает своего ученика доктора Гибсона и подробно инструктирует его, как надлежит проводить это вскрытие и что он, Гибсон, обнаружит во время его проведения.
Вскрытие проходит тремя неделями позже и полностью подтверждает диагноз Ослера.
Поставленный самому себе.
2.Кто ворует пальцы
Куда пропадают пальцы?
Этот вопрос испокон веков интересовал всех исследователей проказы. Пропадают пальцы обычно по ночам. Ложится, типа, больной с десятью пальцами, просыпается с восьмью.
Спрашивать больного бесполезно – чувствительности нет, он этой пропажи не почувствует. Не проснётся даже.
Выдвигаются гипотезы – типа саморастворения и всё такое.
Ответ находится случайно, в ходе совершенно сумасшедшего эксперимента. Врач решает проверить, насколько заразна проказа, для чего селится в бараке лепрозория. Удаётся ему это или нет, уже не вспомню, но кто ворует пальцы, он-таки выясняет.
Крысы.
3. Врач и смертная казнь, или Когда стоит остановиться
На вопрос, не было ли ему сложно изображать землекопа, Кидо Коин ответил:
"Было тяжело. Они очень бестолково ведут строительство.
Я тратил все свои силы на то, чтобы не вмешаться."
(Из рассказок Лены Михайлик)
Начинается всё в 1977 году, когда завкафедрой анестезиологии Оклахомского университета доктор Стенли Дойч по заказу американского правительства разрабатывает ещё один способ облегчать человеческие страдания.
На первом этапе внутривенно вводится от 2.5 до 5.0 граммов тиопентала натрия, через минуту после этого – 60-100 мг. панкурония, а затем 120-240 мг калия хлорида.
Метод одобряют, и с 1980-го года он успешно используется не менее 800 раз.
Единственное показание к процедуре доктора Дойча – приговор суда.
Летальная инъекция государству нравится.
Ни запаха палённого мяса, ни кровищи, ни прочих ужасов, от которых репортёры рыдают, судья блюёт, а палач угрожает уйти в отставку, если его заставят ещё раз подойти к газовой камере (казнь Дональда Хардинга, 1992).
Всё чинно-благородно и очень смахивает на обычную медицинскую процедуру.
Остаётся за малым: кто эту процедуру должен проводить? Американская медицинская ассоциация запрещает своим членам принимать любое участие в проведении казней.
С другой стороны, государство требует присутствия на казни врачей.
Сходятся на компромиссе: казнь проводят специально подготовленные техники, а врачу разрешены две вещи:
дать приговорённому седативные препараты (по его просьбе) и подтвердить наступление смерти, установленное кем-то другим.
Запрещено даже самостоятельно устанавливать факт наступления смерти. Потому как установив оный, врачу надлежит начать проводить реанимационные мероприятия. В противном случае ему светит статья о неоказании.
Понятно, что на практике строго выполнять эти требования оказывается невозможно – рано или поздно измажешься. Посему врачи, участвующие в казнях, не слишком любят это афишировать.
Читал в New England Journal of medicine историю такого врача.
Доктор. 60 лет. 30 из них работает в маленьком городке. Уважаемый человек, большая практика. Среди больных – начальник местной тюрьмы. Ну и жалуется тот, что в тюряге с врачами проблема. И интересуется, не мог ли бы доктор при случае посматривать зэков. Деньги не абы какие, 65 баксов в час, но начальник тюрьмы – докторов хороший знакомый, требуется всёго пара несколько часов в месяц – отчего не помочь?
Года через два у начальника тюрьмы опять проблема: штат перешёл на летальную инъекцию, требуются врачи, не мог бы доктор помочь? Ничего страшного, требуется только посидеть на кардиомониторе. Да вы подумайте, доктор, время терпит.
А городок маленький, все всех знают, ну и приговорённых тоже: один при ограблении убил мать троих детей, а на выходе ещё и пристрелил прохожего. Второй похитил, изнасиловал и задушил одиннадцатилетнюю девочку. Отморозки в общем полные, кто о таких жалеть будет? Доктор даёт добро.
На первых казнях всё выходит расчудесно: доктор стоит за занавесочкой, смотрит на монитор, никто его не видит, всю работу делает техник. На мониоре проходит классическая картина остановки сердца от гиперкалиемии, хоть прямщас в учебник. Доктор ждёт ещё минутку для верности, потом даёт сигнал другому врачу, каковой (в полном согласии с инструкциями Медицинской Ассоциации) идёт подтверждать уже установленную смерть. Ещё через полчасика доктора выпускают через боковую дверь, никто его не видит.
Проблемы начинаются на одной из следующих казней.
Техник не находит вену. Тупо долбит полчаса. Приговорённый мучается, зрители перешёптываются, и вся казнь начинает превращаться в какой-то фарс.
Смотрит доктор на это безобразие из-за своей занавесочки, смотрит и наконец чаша терпения у него лопается. А тут ещё начальник тюрьмы, мол, спасай, док.
Ну, вылезает он из-за занавесочки, споро попадает в венку и удаляется.
А дальше ещё две казни подряд – та же история.
Приговорённый с ожирением, приговорённый – наркоман со стажем – а ты попробуй, её, вену эту, найди. И не откажешься уже, "рыбка задом не плывёт".
На третьей казни вену не находит и сам доктор. Приговорённый тоже мол: "Ну нет у меня вен, ваще, и никогда не было".
Ну что делаем, если не находим периферическую вену? Правильно, ставим подключичку.
Народ срывается искать набор для катетеризации центральной вены, и где-то в конце концов находят.
Доктор объясняет зэку всё, что планнирует делать, надевает стерильные перчатки, тщательно обрабатывает антисептиком место катетеризации (!), аккуратно ставит катетер и удаляется за свою занавеску.
Ещё через пару лет очередная организация противников смертной казни подаёт в суд – мол, летальная инъекция – казнь жестокая и негуманная.
В числе свидетелей защиты штат приглашает и доктора. История просачивается в газеты.
Доктор начинает обнаруживать на дверях своей клиники всякие интересные надписи типа "Врач-убийца".
Кто-то подаёт в суд с требованием вообще отозвать лицензию – за нарушение инструкций медицинской ассоциации.
Кончается всё, впрочем благополучно: пациенты доктора поднимают шум ("Что тут такого, что он отравитель? Одного отравит, другого вылечит!"), штат лицензию подтверждает ("Всё, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства").
Потому как инструкции инструкциями, но есть ещё и закон штата. И, согласно им, участие в казнях есть деятельность легитимная и для врача приемлемая.
Так-то.
4. Сверхзвук
Всё начинается с появления сверхзвуковых самолётов.
Как известно, при преодолении звукового барьера получается грандиозный "бух". До такой степени грандиозный, что преодолевать этот самый барьер над городами категорически запрещено.
Есть даже такой метод психологического давления – три-четыре самолёта начинают "бухать" над городами противника. Стаканы от грохота разлетаются.
Стаканы разлетаются и в фирме "Дорнье", где идут испытания первых сверхзвуковых моделей.
Ну, народ вначале только печально матерится. Потом приходит в голову кому-то попытаться проверить, нельзя ли это явление использовать на пользу во вред человечеству, бо на дворе стоит холодная война.
