Погребальная практика египтян III тысячелетия до н. э
Практика снабжения погребений инвентарем, необходимым усопшему после смерти, складывается у египтян, как и у всех народов мира, задолго до возникновения государства, еще в эпоху первобытности. Но уже в додинастическое время в погребальной обрядности египтян начинают проявляться специфические черты, получившие развитие в дальнейшие эпохи. Прежде всего, это особая консервация тела, легшая в основу технологии мумификации (со временем главой этого искусства становится бог Анубис в облике шакала). Кроме того, российские исследователи Р. Б. Либина и А. О. Большаков недавно предложили новую интерпретацию обычая додинастического времени и начала Раннего царства помещать в погребения так называемые палетки — большие художественно оформленные каменные пластины, служившие для растирания краски. Как известно, эта краска предназначалась для косметических целей (чтобы подводить ею глаза): с наибольшей вероятностью ее использование должно было обеспечить усопшему сохранение после смерти важнейшей способности живого человека — зрения.
Уже в эпоху Раннего царства в монументальных гробницах типа мастаб намечается дифференциация помещений: погребальная камера, где находился саркофаг с телом покойного, размещалась в подземной части, в то время как наземные камеры были предназначены для хранения утвари и всевозможных припасов. На западной, а затем на восточной стороне мастабы располагалось специальное место для совершения жертвоприношений усопшему, позднее трансформировавшееся в особую часовню. Жертвоприношения совершались перед заупокойной стелой — изображением покойного с записью его имени и важнейших титулов, призванным сохранить после смерти то, что составляло его индивидуальность.
Несколько позже той же цели стало служить размещение в сердабе гробницы — особом, практически герметическом помещении (за исключением прорези для глаз, через которую усопший мог «видеть») — статуи, изображавшей ее владельца в расцвете сил — не слишком молодым и не слишком старым и без признаков каких-либо увечий или болезней, если только они не были присущи ему с самого рождения. Стены гробницы начинают оформлять многочисленными рельефными (иногда раскрашенными) изображениями всего того материального достатка, который сопутствовал владельцу гробницы при жизни: в основном это были сцены работ в обеспечивавшем этот достаток обширном хозяйстве, которым покойный был наделен по воле царя. Как правило, эти сцены размещаются на стене в несколько регистров: к ним примыкает изображение сидящего владельца гробницы во всю высоту стены с подписью, поясняющей, что он «смотрит» на совершение для его «двойника» (егип. ка) тех или иных работ; в самих этих работах, как выясняется опять же из подписей к соответствующим сценам, действуют также «двойники» изображенных людей (так, в сцене наказания палками одного из работников подвергаемый избиению вопит: «Ведь мой ка хорош? Что я сделал?», — а наказывающий его приговаривает: «Добрая награда для твоего ка!»).
Известно, что именно «двойника» покойного изображала и статуя в сердабе гробницы. При этом в гробницах никогда не находили эпизодов реальной жизни ее владельца. Ее описанию придается большое значение, но оно фиксируется исключительно посредством текста, в автобиографических надписях. Отсутствуют изображения взаимодействия усопшего после смерти с богами (боги в эпоху Древнего царства не присутствуют в гробницах вообще), не оформляются рисунками погребальные камеры. Здесь изображений избегают до такой степени, что специально «увечат» — например, вырисовывают частично или с отсеченной головой — иероглифические знаки, передающие живых существ. Еще одним важным компонентом оформления гробницы была надпись, фиксирующая принесение царем как главным вершителем ритуала, наделенным сакральностью, и богами Анубисом или Осирисом заупокойных жертв умершему, причем прочтение этой надписи вслух любым посетителем гробницы обеспечивало неким образом доступность всех перечисленных в ней даров «двойнику» покойного («выхождение в голосе»).
«Мир-двойник» гробниц Древнего царства
Наземные помещения гробниц были предназначены для поддержания существования после смерти человека его «двойника». К выводу о том, что «двойник» сопутствует человеку (и, видимо, вообще любому существу или предмету) с момента его появления на свет и при соблюдении некоторых условий может сохраниться и после смерти, египтяне пришли из наблюдений над свойствами собственного сознания. В нем, при воспоминании или во время сна, совершенно независимо от целенаправленных усилий человека, может возникнуть яркий зрительный образ того, о ком (или о чем) он вспоминает, даже если этот объект не дан в непосредственном наблюдении или же его существование уже завершилось. При этом, если речь идет о другом, уже умершем человеке, его редко будут вспоминать ребенком или уже находящимся на пороге смерти старцем; прежде всего адекватное представление о нем будут связывать с его обликом в расцвете сил в середине жизненного пути. Очевидно, египтяне считали, что в таких воспоминаниях или сновидениях они и наблюдают пресловутого «двойника». При этом они верили, что обеспечить его существование даже при жизни отдаленных потомков усопшего, не знавших его лично (а, стало быть, и его личное бессмертие), можно, максимально точно сохранив в гробнице его облик (прежде всего посредством статуи в сердабе), а также имя с сопутствующими ему титулами и детали его жизненного пути (в надписях).
Оформленные таким образом наземные помещения гробницы превращались в местопребывание «двойника» умершего, причем изображения на стенах всевозможного богатства обретали для него реальное существование опять же при условии, что они представали его взору. Сообразно этому «двойник» усопшего и изображался созерцающим совершение различных работ в своем хозяйстве (также «двойниками» работников!), а особый бог Осирис (егип. Исет-ирет — букв, «место глаза», т. е. зрение) делал это созерцание непрерывным, поддерживая для усопшего в гробнице постоянный свет (исходя из этого, становится понятным и назначение косметических палеток в самых ранних египетских погребениях). Помимо зрения, «двойник» усопшего наделен и способностью слышать и, соответственно, пользоваться всеми жертвенными дарами, приносимыми ему согласно соответствующей формуле царем и божеством.
Таким образом, в гробнице при помощи изображений и надписей (по большей части неразрывных с ними) конструировался особый «мир-двойник», не слишком большой (ограниченный рамками изображаемого рельефами вельможного хозяйства), замкнутый на себя и целиком и полностью ориентированный на обеспечение стабильного и благополучного существования усопшего. Факты реальной биографии усопшего не отражаются на стенах гробницы как потому, что не имеют отношения к реализации этой задачи, так и потому, что изобразить их означает заставить «двойника» постоянно переживать соответствующие эпизоды в своем посмертном существовании (что едва ли способно принести человеку радость, будь они даже необычайно приятными). Изображения богов также исключаются из оформления гробницы, так как займи они в нем некое место, им немедленно окажутся переадресованы от усопшего все заупокойные жертвоприношения, а также потому, что для поддержания существования «мира-двойника» они (за исключением Осириса и Анубиса на их очень четко определенных, конкретных местах) попросту не нужны. Единственное, что для этого требовалось, это постоянное поддержание гробницы в порядке.
Современному человеку трудно представить себе вполне, какое значение само осознание такой возможности победы над смертью (причем при чисто вспомогательном участии богов, прежде всего силами самих людей!) должно было иметь для становления принципиального мировоззренческого оптимизма египтян в эпоху Древнего царства. Было ли, однако, посмертное существование совершенно недоступно для того большинства обитателей Египта, которые попросту не имели средств для сооружения гробницы? По-видимому, нет, так как даже в вельможеской гробнице, помимо «двойника», пребывала еще одна сущность усопшего — ба (букв. «сила»). Ее местопребыванием служила, очевидно, погребальная камера и, соответственно, существование ба было тесно связано с сохранением тела при помощи мумификации. При этом посмертное существование ба протекает в мире, где действуют силы богов и куда, в таком случае, было бы неосторожно напрямую вторгаться людям, поэтому погребальные камеры Древнего царства и лишены, по возможности, рукотворных изображений. Обеспечив сохранение своего тела (а самые простые способы мумификации были по средствам практически любой египетской семье), человек, судя по всему, мог положиться на дальнейшую милость божества уже в рамках неких представлений, сформировавшихся к началу Древнего царства. А уже в конце III тысячелетия до н. э. люди связывают свои посмертные упования с божеством, первым пережившим чудо посмертного воскрешения, — Осирисом.
