таких условиях политическим кризисом, который показал непрочность основ парламентского режима Третьей республики; отсутствие в политической среде смелого и решительного лидера; сложные, порой болезненные отношения между политической властью и армией, не сумевшими сплотиться и стать бастионом национальной независимости французской республики.
Глава XI
Обострение политического кризиса и падение Третьей республики (июнь-июль 1940 г.)
Политический кризис во Франции нарастал по мере отступления французских армий. Р. Ремон и Ж.-М. Мейер назвали его разрешение в июле 1940 г. «концом Республики», Ж.-П. Азема – «победой клана неопацифистов», С. Берстайн и П. Мильза – «смертью Республики», Ж.-Б. Дюрозель – утверждением «абсолютной диктатуры» Петэна.
Следует отметить, что ситуация внутри правительства Рейно, сформированного еще в марте 1940 г., оставалась довольно неопределенной. Кроме социалистов, которые в своем подавляющем большинстве поддержали инвеституру Рейно 21 марта, остальные политические группировки, например, ведущие правоцентристские объединения Демократический альянс и Республиканская федерация, голосовали против назначения Рейно на пост главы правительства (кроме незначительного меньшинства их участников). Из 116 депутатов радикал-социалистической партии только 33 одобрили кандидатуру Рейно. В итоге, набрав всего 268 голосов из 535 парламентариев, присутствовавших на заседании Палаты депутатов, в возрасте 62 лет П. Рейно возглавил правительство, в котором с самого начала существовали серьезные разногласия. Достаточно вспомнить соперничество и даже противостояние Даладье – Рейно, «конфликт между которыми достиг кульминации после неудачной кампании в Норвегии» [1676]; стремление главы правительства отправить в отставку генерала Гамелена и того же Даладье, которому Рейно был вынужден оставить в своем кабинете пост военного министра (по свидетельству генерала де Голля, «такое странное положение нельзя было изменить, поскольку радикальная партия, без поддержки которой кабинет не мог бы существовать, настаивала на том, чтобы ее лидер оставался в правительстве, надеясь при первой возможности вновь возглавить кабинет». [1677]).
Внутриполитическая обстановка последних месяцев «странной войны» характеризовалась большой неустойчивостью, ибо «на правительственном уровне, среди политиков, в общественном мнении решимость, четко проявившаяся в момент вступления [Франции – авт.] в войну, впоследствии ослабла, а результатами “странной войны” стали сомнение, замешательство, разъединение» [1678]. К тому же Рейно никогда не забывал, что его инвеститура не была поддержана многими видными политиками и депутатами ведущих партийных формирований Третьей республики, поэтому, желая «расширить ничтожное правительственное большинство, [он – авт.] пытался рассеять то предубеждение, с каким относились к нему умеренные [правоцентристские группировки – авт.]. Сделать это было очень трудно, так как значительная часть правых стремилась к миру с Гитлером и соглашению с Муссолини» [1679]. Именно поэтому, утверждает де Голль, глава правительства оказался вынужденным «поручить пост статс-секретаря П. Бодуэну, влиятельному в этих кругах человеку, и назначить его секретарем вновь учрежденного Военного комитета» [1680]. Однако добиться сплочения и единомыслия членов правительства и солидной поддержки депутатов Рейно не удалось. А. Симон охарактризовал его как человека, обладавшего огромным честолюбием, большим опытом участия в парламентских дисскусиях и различных политических комбинациях, но «при всех своих талантах, деятеля узко ведомственного масштаба. Никто не умел лучше его проанализировать проблему, выделить её основные стороны. Но дальше его способности не шли» [1681]. Стать лидером объединения патриотических сил Рейно не удалось.
Другой современник описываемых событий, американский журналист Г. Армстронг в своей книге «Падение Франции», написанной на основе личных наблюдений и свидетельств своих коллег, приводит интересную и справедливую оценку внутриполитической ситуации во Франции весны-лета 1940 г.: «Пока французы боролись с немцами, они также боролись между собой». Вследствие глубоких противоречий, разделявших французский политический класс, руководители страны совершили серьёзные ошибки, «образовались клики во французской армии и национальная воля к сопротивлению была подорвана» [1682].
Ощущая неустойчивость своего положения и слабость парламентской поддержки, 8 мая 1940 г. Рейно решил уйти в отставку, но неожиданное наступление немецких армий в ночь с 9 на 10 мая, открывшее «битву за Францию», заставило его отказаться от задуманного: теперь уже не было возможности «рассуждать о политике», следовало «собраться и начать воевать». Обстановка в правительстве Рейно резко обострилась вследствие шока от новостей с фронтов уже в 10-х числах мая. Если сам глава кабинета и его пока еще многочисленные сторонники высказывались за активное ведение военных действий до окончательной победы над врагом, то их оппоненты из «партии мира» все громче требовали «трезво взглянуть на ситуацию» и прекратить «неудачно начатую войну» на немецких условиях. «Партия мира» серьезно укрепила свои позиции после правительственной перестановки, осуществленной Рейно 18 мая: Даладье лишился прежних постов, возглавив внешнеполитическое ведомство, и оставался в правительстве Рейно до 6 июня 1940 г.; в кабинет вошел маршал Петэн, занявший пост заместителя председателя Совета министров. 22 мая Рейно заменил Гамелена генералом Вейганом, вместе с маршалом склонявшимся к поискам перемирия с врагом.
По убеждению французского политолога Ф. Бюрдо, «оплошности руководства» имели серьезные, даже решающие для судьбы Франции последствия: «Поль Рейно, бывший при этом сторонником продолжения войны всеми средствами, совершил огромную и грубую ошибку, открыв двери в свое правительство Петэну и назначив Вейгана главнокомандующим, поскольку эти двое военных были полны решимости любой ценой защищать родину [даже путем соглашения с врагом – авт.]. Как только сторонники пораженчества получили ответственные посты, они занялись судьбой Республики» [1683]. Для Рейно оба этих человека «символизировали победу 1918 г.», а значит, могли воодушевить армию и успокоить обеспокоенный военными поражениями народ. Однако, пишет французский историк Ж.-Ж. Беккер, «Вейган и Петэн быстро убедились, что они ничего не смогут сделать, чтобы изменить ситуацию [на фронтах – авт.], и следует просить перемирия» [1684].
В итоге, несмотря на заявления главы правительства о его «намерении бороться до конца, слухи о перемирии стали циркулировать даже внутри правительственного кабинета» [1685], а «партия мира» усилилась двумя высокопоставленными и авторитетными военными. Трудно не согласиться со словами Р. Ремона о том, что хотя Рейно постоянно подчеркивал необходимость продолжать военные действия, обещая «и дальше нести ответственность, которую взял на себя», он оказался «плохим знатоком людей и не сумел окружить себя соратниками, твердо разделявшими его точку зрения» [1686]. Неслучайно среди пораженцев оказались даже политики «команды Рейно» – Ив Бутийе, Поль Бодуэн, полковник Поль де Виллелюм и любовница Рейно госпожа Элен де Порт, имевшая на главу кабинета огромное влияние. Споры в правительстве о его дальнейшей стратегии вспыхивали с новой силой, и Рейно терял своих союзников.
Ситуация на фронтах усугублялась. В начале июня, пишет в своих «Военных мемуарах» де Голль, непосредственный свидетель и поражений французских армий на фронте, и политических пертурбаций в правительственных кругах, «события развивались настолько быстро, что трудно было поспеть за ними. Только что принятое решение тут же устаревало. Попытки использовать опыт войны 1914–1918 годов не давали никаких результатов. Считалось, что еще
