«Народная крестьянская мудрость истинна: в этом суть нашей жизни. Для меня самый страшный грех человеческий – предательство и двуличие. Как больно, когда тебя предаёт любимая женщина. Но несравнимо больнее, когда предаёт друг…
Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь: того, кто предаёт и творит зло, так или иначе наказывает Всевышний. И потому особенного смысла для меня полны финальные строки последней книги В.А. Солоухина «Последняя ступень», где он на смертном одре обещает «прошептать слова благодарности другу» за то, что «оживил» его, сделал «живым и зрячим». Так хочу верить, что Бог услышал эти слова…» (Там же. С. 6).
После первой книги рассказов и повестей «Зёрна» (1974) Владимир Крупин, отдававший все свои симпатии деревенской прозе и сам родившийся в деревне (1941), написал интересную повесть «Живая вода», опубликованную в журнале «Новый мир» (1980. № 8), и повесть «Сороковой день», увидевшую свет в журнале «Наш современник» (1981. № 11). Обе вещи вызвали серьёзные споры в руководстве партии и Союза писателей России.
Сергей Викулов, отправляясь в отпуск, подготовил одиннадцатый номер журнала «Наш современник», прочитал повесть «Сороковой день», повесть не понравилась ему: «Написанная в эпистолярном жанре, повесть к прозе имела весьма условное отношение. В ней не было ни сюжета, ни «героев», если не считать «героем» автора писем – журналиста, уехавшего в командировку в провинцию и там тоскующего по молодой жене. Впрочем, чувства в этих письмах – дело десятое, так… для антуража. Главным в них было описание того, что видел молодой журналист вокруг себя, и его раздумья по поводу увиденного или услышанного… Не устраивали меня также язык и стиль сочинения. Небрежность письма оборачивалась подчас удручающим косноязычием. Крупин чуть позже сам признал это в «Литгазете». Да, вещь недоработанная, сырая, писал он, но что ему было делать, если «НС» и такую принял к печати. Очень понравилось «Литгазете» такое откровение: дескать, вот он, уровень этого журнала…» (Викулов С. На русском направлении. Записки главного редактора «Нашего современника» (1970—1980 годы). М., 2002. С. 120). Ю. Селезнёв, недавно взятый в журнал первым заместителем главного редактора, пообещал С. Викулову довести повесть до приемлемого уровня. Номер вышел. Позже А. Беляев, заместитель заведующего Идеологическим отделом ЦК КПСС, показал С. Викулову журнал с многочисленными «серьёзными ошибками», о чём свидетельствовали закладки в текстах журнала. Повесть В. Крупина «была квалифицирована как очернительская, злонамеренная. Антисоветская» (Там же. С. 121). В своё оправдание Ю. Селезнёв сообщил, что повесть рекомендовали в печать В. Белов и В. Распутин. Но кроме «антисоветской» повести в номере журнала были напечатаны статьи А. Ланщикова «Великие современники (Достоевский и Чернышевский)» и В. Кожинова «…и назовёт меня всяк сущий в ней язык (Заметки о своеобразии русской литературы)». У А. Беляева лежали листки его консультантов, «Ю. Суровцев, В. Оскоцкий и иже с ними…», в которых была дана оценка этим литературоведческим статьям. Скорее всего, по мнению С. Викулова, консультанты обратили внимание на слова В. Кожинова, который писал: «Все великие русские писатели прекрасно сознавали, что пафос всечеловечности, оторванный от народной основы, порождает тенденции космополитического характера, о которых со всей резкостью (курсив. – С. В.) говорил и Достоевский… И если происходит разрыв, распад единства всечеловечности и народности, первая вырождается в космополитизм, а вторая – в национализм… Стоит подчеркнуть для большей ясности, что космополитизм и национализм по-своему также взаимосвязаны: национализм, утверждая одну нацию за счёт всех других, в сущности требует от всех этих других стать на космополитические позиции (это в высшей степени характерно, например, для такой крайней формы национализма, как сионизм)». Указал А. Беляев и на ошибочную рецензию С. Семанова на роман Марка Еленина «Семь смертных грехов», опубликованный в журнале «Нева» в 1981 году (Там же. С. 122).
Вскоре состоялось обсуждение одиннадцатого номера «Нашего современника» на Секретариате Союза писателей РСФСР. С. Викулов приводит фрагменты выступлений секретарей по сохранившейся стенограмме: «Е. Носов: «Получив 11-й номер, я был не то что разочарован, я был оскорблён этой вещью Крупина». Ю. Бондарев: «Вещь художественно не состоялась». Ф. Кузнецов: «Как можно было печатать Крупина? Ведь даже невооружённым глазом видно, что эта вещь должна была остаться в лаборатории молодого писателя. Она совершенно не готова для публикации… Это просто какой-то глупый вызов при той тяжёлой ситуации, в которой находится журнал «НС», притом что после романа Пикуля очень много пристальных глаз следят за каждым номером журнала» (Там же. С. 124—125).
Собравшиеся секретари высоко оценили публикации журнала «Наш современник» и огромную роль в собирании таких материалов со стороны С.В. Викулова.
А В. Крупин, переполненный замыслами, продолжал свою творческую работу, появились повести «На днях или раньше» (1982), «От рубля и выше» (1989) и роман «Спасение погибших» (1988). «Лучшие произведения Крупина питаются корнями малой родины, вятской земли, светлыми и горькими воспоминаниями детства и юности, – писал Алексей Любомудров. – В прозе писателя преобладают рассказы-исповеди, истории, свидетелем или участником которых был сам автор. Судьба России, душа русского человека – вот темы, которые волнуют писателя в первую очередь. Излюбленные персонажи Крупина – деревенские чудаковатые мужики, доморощенные философы. В их на первый взгляд наивных, порой косноязычных суждениях проступает точное и глубокое понимание народом происходящего со страной. Это Евланя («Повесть о том, как…»), отец («Сороковой день»), Костя («Прощай, Россия, встретимся в раю» (1991), земляки писателя («Во всю Ивановскую», «Боковой ветер», 1985). В книгах Крупина постоянно звучат частушки, остроумные афоризмы, песенные куплеты, стихотворные цитаты, присловья и поговорки; яркими гранями сверкает вятский фольклор, живое и образное слово. История родного края запечатлена Крупиным в цикле исторических очерков «Вятская тетрадь» (1987)… С 1990 по 1992 год Крупин – главный редактор журнала «Москва». В эти годы журнал стал большое внимание уделять духовным корням России, был введён раздел «Домашняя церковь», знакомящий читателя с православным вероучением. Кредо писателя выражено в его словах: «И теперь, уже насовсем, литература для меня – средство и цель приведения заблудших (и себя самого) к свету Христову» (Русская литература: Большая энциклопедия русского народа. М., 2004. С. 549).
В 1991 году лучшие произведения В.Н. Крупина вошли в «Избранное» в двух томах, были высоко оценены критиками и литературоведами.
Здесь уместно вспомнить любопытный факт литературной жизни… Только что опубликована книга В. Крупина «Книга для своих» (М., 2012), в которой автор вспоминает о выходе своего первого сборника «Зёрна» (1974). Нужна была в издательстве «Современник» рецензия о рукописи, дали Олегу Михайлову. Он, перегруженный делами, долго держал рукопись. В. Крупин ему позвонил, О. Михайлов ему ответил: «Да, давно лежит, да, пора. Я тут из неё читанул что-то. Неплохо, неплохо… Ну что ж, на днях намолочу, отошлю». Как-то О. Михайлов попросил В. Крупина «подскочить к Ермоловскому». «Я подскочил, – пишет В. Крупин в главке «Как сам себя наказал». – Олег Николаевич достал из портфеля мою рукопись. Но рецензии при ней… не было.
– Слушай, – хладнокровно сказал он, – некогда мне читать. Ты же лучше знаешь свою рукопись, напиши рецензию сам. За моей подписью. Смело рекомендуй. Давай! Ну, конечно, не взахлеб хвали, сделай там для виду пару замечаний. Позвони, как будет готова.
– Завтра будет готова!
– Что ж, на том же месте, в тот же час.
Через сутки, у Ермоловского, Олег Николаевич, не читая, что там написано за его подписью, подмахнул рецензию, и я понёсся с нею в издательство.
А дальше? А дальше… мою рукопись снова не включили в планы. Ужас! Почему?
– Начальство сказало, – огорчался вместе со мной редактор, – что в рецензии говорится: рукопись нуждается в доработке…
– Но ты-то знаешь, что я сам писал эту рецензию.
– Вот и не надо было себя ругать» (В. Крупин. Книга для своих. М., 2012. С. 214—218).
Об этом эпизоде не раз рассказывал сам О. Михайлов, трактуя событие совсем по-другому. Конечно, он был очень занят, но ему в тот период позвонили 7—8 коллег по Союзу, напоминая о В. Крупине, и он написал положительную рецензию о его сборнике. Это о бытовой стороне литературного мира.
Но развитие истории русской литературы ХХ века невозможно представить себе без повседневной массовой литературы, которая выходила стотысячными тиражами, её печатали издательства «Советский писатель», «Советская Россия», «Молодая гвардия», «Современник», областные издательства. Трудно представить литературный процесс без романов «Александровский сад» Екатерины Шевелёвой («Советский писатель», 1977), романа «Голодная степь» Ивана Уксусова («Советский писатель», 1977), повестей «Зелёная крыша», «Первый приезд», романа «Знакомое лицо» Владимира Мирнева («Советский писатель», 1981), повестей «Двенадцатая буровая» и «Трассы» Валерия Поволяева, романов «Перевал» и «Ивановский кряж» Юрия Антропова, романа «Станица» Семёна Бабаевского (Октябрь. 1976. № 7—9), повести «Мы уже уходим, мама…» Валерия Мурзакова (Наш современник. 1979. № 6), романа «Рождённый на рассвете» Василия Гришаева («Советский писатель», 1979), романа «Варианты Морозова» молодого Святослава Рыбаса («Советский писатель», 1979), повестей и рассказов Анатолия Курчаткина и Льва Конорева, романа «Дорога в гору» Михаила Барышева («Московский рабочий», 1979), романа «В огне повенчанный» Ивана Лазутина (Воениздат, 1979), романа «Крутая Марина» Валентина Солоухина (1978), романа «Вдаль непогоды» Вячеслава Горбачёва («Советский писатель», 1978), романа в повестях и рассказах «Три куля чёрных сухарей» Михаила Колосова, романов «Школа министров» и «Индустриальная баллада» Михаила Колесникова («Московский рабочий», 1979), романа «Директор Томилин» Аркадия Первенцева (Профиздат, 1979), повести «Скрытая работа» Гария Немченко (Профиздат, 1979), романа «И дольше века длится день» Чингиза Айтматова (Новый мир. 1980. № 11), романа «Кологривский волок» Юрия Бородкина, повести «В ожидании счастливой встречи» Леонида Кокоулина, романа «Командировка» («Московский рабочий», 1981) и «Последний воин. Книга надежды» (Москва. 1988. № 8—10) Анатолия Афанасьева, романа «Внутренний рынок» Виталия Маслова (Север. 1985. № 7—9), романа «Пять жизней в одной» Леонида Огневского («Современник», 1979; Восточно-Сибирское книжное изд-во, 1984), романа «Красное лето» и повести «Город не кончается» Василия Андреева, двух книг романа «Гатов» Павла Степового («Современник», 1978, 1981), повести «Три невесты для нашего бати» Анатолия Димарова (Знамя. 1981. № 6), романа «Поколение» Владимира Ерёменко («Современник», 1981; Октябрь. 1981. № 7—8), сборника повестей и рассказов «Ворчливая моя совесть» Бориса Рахманина («Советский писатель», 1981), повести «Коробейники» А. Каштанова (Новый мир. 1981. № 6—7), повести «Подготовительная тетрадь» Руслана Киреева (Знамя. 1981. № 4—5). Время властно диктует свои художественные задачи, отсюда многочисленные постановления ЦК КПСС и Союза писателей СССР. Порой писатели следовали этим указаниям в ущерб своему художническому инстинкту. Но чаще всего – опережали время, талантливо отображая виденное собственными глазами. Жаль, порой художник сам выступал в качестве внутреннего цензора и что-то искажал в угоду сиюминутности, а порой издательские и государственные цензоры «ухудшали» произведение…
