Труднейшую творческую задачу правительство города поручило монументалисту Зурабу Церетели, который проявил себя в Москве не только выдающимся мастером, но и умелым организатором, способным исполнить, казалось бы, невозможное. Он был главным художником Московской Олимпиады. На этот раз его назначили художественным руководителем мемориала. Предстояло не только создать Главный монумент, но и выполнить множество больших и малых форм на всем пространстве Поклонной горы, парка Победы, снаружи и внутри музея, храма Георгия Победоносца. Срочно требовалось изваять капители, венки, настенные барельефы зала Славы, украшения парадных дверей, изготовить фонари, разработать дизайн музейных залов, наконец, сделать иконы храма.
Можно ли выполнить за три года то, что не удавалось полвека? Проблема усугублялась тем, что художник взялся за реализацию идеи, когда над круглой площадью диаметром 230 метров изогнулась дугой громадная галерея с примкнувшим к ней прямоугольником. Над Поклонной горой поднялось колоссальное здание объемом 400 тысяч кубометров! Под куполом зала Славы умещается народу больше, чем в Храме Христа Спасителя.
Пришлось не только делать, но и переделывать, что всегда труднее. Созданные мастером для зала Славы монументальные настенные композиции, представляющие образы столиц бывших пятнадцати союзных республик, потребовалось в силу изменившейся политической ситуации заменить новыми, а счет изваяний шел на сотни...
Просторы перед музеем выглядели необъятными, безлюдными. Здание обдавало холодом мрамора. Твердь требовалось одухотворить, все пространство художественно осмыслить, пронизав единой высокой идеей доброты и тепла. Наконец, все ждали памятник Победы, ставший камнем преткновения и для художников, и для прежних правительств, оказавшихся бессильными решить сложную творческую задачу на крутом повороте истории.
Вот тут-то породнилась новая демократическая власть, для которой проект памятника Победы, мемориал на Поклонной горе стал не только первоочередным, но и родным делом, с творцом, художником Зурабом Церетели.
Наибольшую трудность представлял для него Главный монумент. Тема эта давно волновала воображение мастера. Он участвовал во всех прежних творческих конкурсах, в том числе в последнем, что проходил в Манеже, предлагал было установить на вершине холма триумфальную колонну с фигурой солдата-знаменосца. Но в 1992 году, получив не только государственный заказ, но и полную творческую свободу, мастер решил создать нечто невиданное, соотнести новый проект с новой Россией, новыми идеалами. Художник понимал, что время ждет от него незапетых песен.
Зураб Церетели задумал высокий трехгранный обелиск с рельефами, где бы мощно прозвучала богатырская симфония, исполненная бронзой, чья главная тема мысленно им формулировалась в словах: "Солдат-победитель взял в руки знамя и прошел с ним по дорогам войны до Берлина". На гранях обелиска небывалая в истории война предстает в образах множества бойцов всех видов и родов войск, на разных рубежах, но охваченных единым порывом - уничтожить врага.
Монумент поднялся на 141,8 метра. Почему именно на такую дробную высоту, не на сто пятьдесят или сто метров? Величину определило пространство, 135 гектаров земли, отведенной для мемориала, объем дворца, а также 1418 дней войны. В четырехзначном числе художник зафиксировал с точностью до дня, сколько длилась кровавая война. Грани обелиска - скрижали летописи в бронзе, на которых занесены даты и места важнейших сражений, рубежи, где солдат умирал и побеждал.
Юрий Лужков предложил придать обелиску форму трехлинейного солдатского штыка, став таким образом одним из членов творческого коллектива, куда входит также архитектор Владимир Будаев. Вечная тема солдата со знаменем нашла воплощение на гранях монумента. Но на этой теме художник не остановился.
Зураб Церетели исходил из того, что памятник создается не только для ветеранов, участников войны, но для всего народа, всего человечества, которое спас Солдат. Поэтому стремился к формам максимально обобщенным, образам общечеловеческим, понятным без переводчиков и пояснений. Главная философская идея выражена им в ясной всем мысли, что в конечном итоге ДОБРО ПОБЕЖДАЕТ ЗЛО, мы победили потому, что наше дело правое, а значит, доброе.
"Добротою пусть омоется Русь наша. Жизнь как маятник: хорошо, что добро победило зло", - так записал в книге отзывов один из посетителей храма-памятника, и эта запись порадовала мастера, как никакая другая, потому что вошла в резонанс с его основной мыслью. Именно она вдохновила изваять у подножия обелиска-штыка статую Георгия Победоносца, поражающего копьем фашистскую гидру, ту самую, которую добил в собственной берлоге наш воин.
Московский монумент Победы создавался художником спустя полвека после окончания войны. Выросли люди, не знающие, что такое тотальная мировая бойня. Для Зураба Церетели никогда не было сомнений, что Победа самый большой праздник не только для русских и грузин, но и для всех народов, на которых напали фашисты, для всего мира, людей всей земли. Поэтому призвал на Поклонную гору Георгия Победоносца, народного заступника, ратоборца, не знающего поражений, защитника слабых и угнетенных.
В русском фольклоре, в христианских и мусульманских преданиях, это воин, с именем которого связывается мотив драконоборчества. Его образ предстает на холстах великих живописцев прошлого. Георгий на коне, поражающий змия, запечатлен на множестве византийских, европейских и русских иконах, изученных автором. Победоносец покровителем русской столицы слыл со времен великих князей. Есть теперь у Москвы Медный всадник на Поклонной горе.
Зураб Церетели творил монумент в самые трудные годы, когда изменилась вся наша жизнь, произошла переоценка ценностей, многих идей, случилась редкая в истории смена парадигмы, всей совокупности взглядов. Но при таком радикальном повороте остались вечные ценности, сохранились вечные образы, задвинутые было на задний план официальной советской идеологией. Вернул их народу, обновив пластически, такой творчески-бесстрашный монументалист, как Зураб Церетели.
Полвека над землей поднимались памятники в честь героев минувшей войны, давно выработался набор образов, приемов, считавшихся каноническими: солдат со знаменем, солдат с ребенком, родина-мать, она же в паре с солдатом... Автор памятника Победы нарушил устоявшуюся традицию, ставшую штампом, и поднял на стометровую высоту крылатую Нику и крылатых ангелов, трубивших в золотые трубы о триумфе. В композицию входят скачущие над белокаменной стеной дворца конные статуи Слав, всадницы с золотыми трубами. И это символ вечный, пришедший на смену девушкам с веслом, безымянным труженицам с серпами и молотами. Казалось бы, далекие, забытые образы стали снова близкими для людей, устремившихся на Поклонную гору. Георгий воспринимается как образ былинного богатыря, а Ника трансформируется в образ Родины-матери...
В белом камне и бронзе поднялся на горе храм Георгия Победоносца, где архитектура Анатолия Полянского предстает породненной с пластикой Зураба Церетели. В результате такого единства произошел желанный, но редкий в натуре синтез искусств, когда архитектор и художник действуют в одном порыве, как два крыла одной птицы, способной подняться на любую творческую высоту, где парит только Бог и вдохновение.
Скульптор после благословения патриарха Алексия II изваял в бронзе образы знаменитых российских икон в честь Георгия Победоносца, Спаса нерукотворного, Богоматери, Вознесения и Троицы. Последняя представляет в бронзе копию знаменитой иконы Андрея Рублева. Все они выполнены по канонам русской православной церкви, издавна украшавшей храмы рельефными образами.
Мемориал создавался в самые трудные годы послевоенной России, когда по улицам Москвы гремели гусеницы танков и до Поклонной горы доносился грохот снарядов, рвавшихся на Пресне. Но натиск на высоте 170 не прекращался ни на один день, все усиливаясь к Маю 1995 года. Строящийся ансамбль стал объектом номер один в постоянных маршрутах по Москве мэра и вице-премьера Владимира Ресина, бросавшего в бой лучшие подразделения крупнейшего в мире московского строительного комплекса, старые объединения и новые структуры. "Стальмонтаж" конкурировал со "Стальконом", "Дизайн Грузии" с "Ресмой". Лужков и Ресин не только не допустили развала отрасли, продолжая как в прошлом сооружать сотни жилых домов, но и начали возрождать старую униженную Москву, которая, казалось, разрушится. Так вышло, что в одно и то же время Москва воздвигала сразу два грандиозных памятника. Один в честь победы в Отечественной войне 1812 года. Другой в честь победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. Мыслимо ли такое еще где-нибудь?
Высотники "Стальмонтажа" в рекордные сроки зимой подняли тысячетонную махину, разработанную в Москве институтом "Проектстальконструкция", главным инженером проекта Борисом Остроумовым. Сталь марки "0972" выплавлялась на Урале Орско-Халиловским металлургическим комбинатом. На Белгородском заводе сваривали массивные тавровые балки в пирамиды, поступавшие на стройплощадку. Монтаж велся германскими кранами "Круппа" и уникальным механизмом "Либхер", позволявшим стрелой поднимать грузы на стосорокаметровую высоту. Таким образом монтажная площадка стала точкой единения некогда непримиримых стран.
