Там были также краткие сведения о Карпентере, Гринвуде, и Холструме, которые не сказали Шанаги ничего нового. На других листках были записаны сведения о других бизнесменов, и в конце:
"Лунди, Джош, ковбой, рост 5 футов 8 дюймов, 29 лет, стройный. Род. в Техасе. В настоящее время работает у Пендлтона. Свидетель того, как Уин Драко крал скот. Утверждает, что лошадь Драко украдена с ранчо Пендлтона и принадлежит Джейн Пендлтон."
Это, наверное, та самая лошадь, в краже которой обвинили Лунди. Он сказал, что украл лошадь, чтобы вернуть ее настоящему хозяину.
"Отец Лунди убит индейцами, когда тому было 12 лет, содержал мать и трех сестер, работая ковбоем, выращивая свой скот. Ранен в стычке с индейцами. Снова ранен в стычке с бандитами. Перегонял скот на восток, переплывал Миссиссиппи. Сломал правую руку, упав с лошади. Хорошо стреляет из винтовки. Больной рукой может стрелять и из револьвера. Надежный".
Риг Баррет явно не был дураком и полагался только на себя. Он хотел знать, с какими людьми ему придется иметь дело.
Пендлтон… Почему это имя привлекло его внимание? Наверное его упомянул Лунди, когда говорил об украденной лошади. Джейн Пендлтон и была очевидно той девушкой, которую он видел в ресторане.
Следующий листок содержал записи о расходах на питание, патроны и другие мелочи. Там же была запись о пятидесяти долларах, посланных какой-то Мэгги.
Следующий был началом письма:
"Дорогая леди!
Я взял в руки перо, чтобы сообщить о моем местонахождении и цели путешествия. К сожалению, городок в прериях, куда я направляюсь, предлагает работу только на два месяца, поэтому я не смогу послать за Вами, дорогая леди. Я поеду по тропе, на которую должен выйти мистер Паттерсон, прежде чем въехать в город. Возможно, мы достигнем взаимопонимания.
Неприятности, которые я предвижу, исходят не от него. В этом деле есть детали, которые и объясняют мое присутствие в Канзас-сити. Будьте уверены, что когда задание будет выполнено, я немедленно вернусь к Вам в Сент-Луис.
Помните мистера Пендлтона? Того джентльмена, который в поезде одолжил Вам свой носовой платок? Он здесь, в городе, и, боюсь, у него крупные неприятности.
Я напишу Вам сно…"
Письмо кончалось на этом месте, и Шанаги положил его рядом с другими. Он не узнал ничего нового, за исключением того, что Баррет не предвидел трудностей при разговоре с Паттерсоном. Его беспокоило что-то, на что он наткнулся в Канзас-сити, или что-то, что привело его туда.
Что же это?
Шанаги просмотрел остальные письма, но ни одно из них не было важным. Они были от друзей и деловых партнеров и не отвечали на вопрос, какие проблемы Барретт улаживал в Канзас-сити.
Было еще одно незаконченное письмо, которое Риг так и не отправил неизвестному адресату:
"Я не поеду в купе, как делал это раньше. На сей раз я поговорю со знакомым кондуктором и договорюсь, что в город я поеду в служебном вагоне на товарном поезде. Таким образом я смогу появиться незамеченным…"
Шанаги положил письма и посмотрел на записную книжку. Вероятно там ничего нет, но пролистать ее надо. Вся штука в том, что он был голоден. С рассвета на ногах, хорошо поработал в кузнице… И тем не менее он сидел, раздумывая.
Том Шанаги никогда не считал себя умным человеком. Он даже не думал об этом. Он выжил в жестком и жестоком мире Бауэри и Файв Понтс и считал себя в какой-то мере хитрым. Большую часть своих проблем он решал с помощью кулаков, но в данном случае они не очень-то годились.
Так как насчет Рига Барретта? Он должен был приехать, но не приехал. Однако Барретт был человеком слова. Следовательно, он мог быть здесь и не хотел, чтобы его видели. Либо его здесь не было. Значит, он физически не мог приехать. А это, в свою очередь значит, что или его держали где-то взаперти, что маловероятно, или он ранен, или мертв.
Его вещи лежали в открытом вагоне, где ехал Шанаги. Это означало, что он положил их туда сам и не смог поехать, или их туда кто-то бросил.
Конечно, Барретт мог сесть на поезд, а потом по какой-либо причине сойти. Но Вряд ли бы он так поступил, поскольку договорился ехать в служебном вагоне.
— Похоже, пробормотал Шанаги, — что Барретт направлялся к служебному вагону, когда кто-то его подстерег. Наверное, ему двинули по башке, а вещи швырнули в проходящий мимо поезд, надеясь, что когда найдут тело, его никто не опознает. И значит мистер Риг Барретт не приедет в город, и тот, кто замышляет что-то нехорошее, сможет провернуть свои дела без помех.
В дверь резко постучали. Шанаги встал и открыл ее.
В коридоре стояли четыре человека, все они держали в руках оружие. Одним из них был Холструм.
— Говорят, — сказал владелец магазина, — что у вас ружье Рига Барретта.
Шанаги переводил взгляд с одного лица на другое. Ему не надо было говорить, что он попал в переделку. Точно как предупреждал его Лунди. Он двинулся было вперед, но их револьверы поднялись. У одного через плечо была перекинута веревка.
Том Шанаги попал в переделку, но он бывал в переделках и раньше. Он неожиданно улыбнулся, подумав, что может вспомнить совсем немного случаев, когда его не поджидала бы неприятность.
— Точно, — весело ответил он, — у меня есть его ружье. Когда Риг узнал, что я собираюсь сюда, он сказал, что оно может мне пригодиться.
Это, конечно, была ложь, но сейчас ему нужно было уйти от веревки, а для этого все средства хороши. Ему уже предлагали занять место Рига Барретта, так что же может быть лучше сказки, что Барретт сам послал его?
— Риг послал вас? Вы его знаете?
— Давайте скажем так: Риг Баррет не приехал, а я приехал. Вам нужен человек на его место. Я согласен. Вы хотите выгнать Драко — я могу это сделать и сделаю.
Шанаги улыбнулся — уж это-то он сделает с удовольствием.
— А остановить Винса Паттерсона вы в состоянии?
— Я беспокоюсь не о Винсе Паттерсоне, джентльмены, и не о нем беспокоился Риг Барретт. Риг был уверен, что сможет поговорить с Винсом и урезонить его. Я попытаюсь сделать то же самое.
— Если Рига не беспокоил Винс, — требовательно спросил Холструм, тогда что же?
Тут Шанаги попался. Барретт поехал в Канзас-сити, чтобы прояснить какое-то подозрение, но что это за подозрение, Шанаги не знал. Он ухватился за первую попавшуюся соломинку, и как только мысль пришла к нему, он понял, что именно эта соломинка его спасет.
— Его беспокоило… Шанаги помолчал, затем решил держать рот на замке, — совсем другое, но я не свободен… я не могу выдавать его секреты. Но не волнуйтесь, я все устрою.
И все это время Шанаги думал о восточном поезде, который увезет его из городка. Придет ли поезд вовремя? Отпустят ли его отсюда?
Как бы там ни было, теперь пришедшие не настолько уверены в его вине. Поэтому он убежденно заговорил: — Ну, джентльмены, сейчас я хочу поесть и вернуться в кузницу. Но вы не спешите, а если хотите видеть меня шерифом этого города, дайте мне знать. А пока меня ждут дела.
Шанаги хотел было пройти дальше, но вдруг его осенила идея. Он обратился к Холструму: — Вы кое-что знаете о железной дороге. Железнодорожные детективы постоянно ездят на товарных поездах?
— Никогда не слышал о такой вещи. Из товарных обычно не крадут, у нас тоже.
Когда они ушли, Шанаги сложил свои вещи на кровать, затем спустился вниз. Здесь оставаться не стоило, особенно если вдруг появится Риг Барретт.
А тот человек, который скинул его с поезда, кем был он?
"Шанаги, — сказал он себе, — ты стал обладателем чьих-то секретов. Тебя выкинул из вагона не железнодорожный детектив, а кто-то, кто хотел убрать тебя с поезда из опасения, что ты окажешься нежелательным свидетелем. Что же я мог увидеть? Что?"
Кем бы ни оказался тот человек, Шанаги ему задолжал. Но его грызла мысль, что вокруг происходит что-то такое, о чем он не имел представления. Мог ли лже-детектив быть связанным с Джорджем и таинственной девушкой?
В ресторане Шанаги увидел Карпентера. Кузнец помахал рукой и Том сел за его столик. — Жена болеет, — объяснил тот, — я ем в ресторане. А знаешь, прямо тут, где мы сидим, я убил бизона. Это было прошлой весной. Тут же и снял с него шкуру. В те времена куда ни кинь взгляд, кругом колыхалась под ветром трава. Теперь Холструм выращивает кукурузу, а моя жена завела огород. Я тебе точно говорю: скоро этим городом можно будет гордиться! Несколько лет назад нашу местность называли Великой Американской пустыней. Они просто не знали, какая здесь почва! Вот на этой канзасской земле будет расти самая лучшая в мире кукуруза, пшеница и ячмень! Запомни мои слова, сынок, когда-нибудь эта прерия, где паслись только бизоны, будет кормить пол-мира. Мы убиваем бизонов. Пусть они великолепны, но человек должен определиться со своими ценностями, а там, где пасутся бизоны, не встретишь ничего. Их не остановит никакая изгородь. Мои родители приехали из Европы, у них не было ни клочка земли. Они во всем зависели от лорда, но когда отец умер, у него было больше земли, чем у самого лорда. Сейчас в городе нет ничего, кроме нескольких десятков хибар, но дай нам время. Раньше мы посылали на восток шкуры и кости бизонов, а сейчас начинаем посылать коров. Дай нам несколько лет, и мы будем выращивать и посылать зерно. — Он ткнул указательным пальцем в Тома. — Шанаги, нам здесь нужны молодые люди, такие как ты.
