Ада Петрова - Куда исчез Гитлер, или Военные тайны ХХ века

Допрашивал их тогдашний хозяин Лубянки Абакумов. Приговорили к смертной казни, но почему-то не расстреляли. Они были живы еще восемь лет. Видимо, нужны были для каких-то сложных игр. Когда арестовали, а потом и расстреляли Абакумова, казнили вскоре и эту пару. Сталину по этому делу не докладывали. Но многотомное дело это до сих пор хранится в архиве под грифом «совершенно секретно». Всю Отечественную войну наша страна вела борьбу на одном, советско-германском фронте. Но еще с конца 30-х годов постоянно существовала опасность нападения на советский Дальний Восток Японии. Именно с оккупации Японией Китая, по сути, и началась Вторая мировая война. Все это заставляло нашу разведку сражаться и на Западе, и на Востоке. Во многом благодаря ее усилиям и удалось предотвратить открытие второго фронта против СССР.

Еще в 1927 году на стол Сталину был положен сверхсекретный японский документ, получивший в истории название «меморандум Танаки». В нем излагался план тогдашнего премьер-министра Японии по захвату Китая, Монголии, Индии, Малой и Центральной Азии, советского Забайкалья. Публикация тогда этого меморандума заставила японцев во многом изменить свои планы. Всего на этом направлении действовали 12 наших резидентур. Мы можем назвать несколько имен, что нечасто бывает в разведке, ведь многие ее герои даже на кладбищах покоятся под псевдонимами.

Один из тех, подлинное имя которого мы называем впервые, – Иван Чичаев. Этот без преувеличения «гений разведки» работал в Харбине и Сеуле. Секретные сводки из японского Генштаба, документы Квантунской армии, военных миссий, потаенные планы Японии в отношении войны против СССР – все это он. И, конечно, главное – тот самый «меморандум Танаки», который тогда потряс мир.

Большая часть разведработы была сосредоточена во временной столице Китая Чунцине. Туда был направлен послом и главным резидентом умнейший Александр Панюшкин. Его интуиция, высокий профессионализм и умение распутывать сложнейшие клубки позволяли находить нужных и надежных людей в самых высших кругах наших противников.

Разведчик Василий Пудин сумел через своих агентов добыть более 20 японских шифров. Японцы не часто меняли коды, считая, что кроме всего прочего и сам их сложный язык обеспечивает секретность. Но их читали в Москве. Полное владение ситуацией на Дальнем Востоке позволило в критические для столицы СССР дни осени и зимы 1941-го безбоязненно перебросить под ее стены сибирские дивизии, что окончательно решило исход московской битвы.

От нашей резидентуры шло такое количество секретнейших документов и шифрованной информации, что в центре ее просто не успевали обрабатывать. Преимущество наших спецслужб над одной из сильнейших разведок мира было абсолютным. Для Японии даже вступление в войну с ней СССР явилось полной неожиданностью.

Все операции, к которым был причастен Судоплатов, это десятки томов архивных дел, большая часть которых до сих пор совершенно секретна. Но есть среди них и такие, что давно и хорошо известны. Известны, правда, в общих чертах, без деталей, которые знали лишь непосредственные руководители и исполнители. Вот история «Красной капеллы», например.

Люди, которые объединились в организацию, не были нашими агентами. Это были антифашисты, боровшиеся с Гитлером и его режимом. Но, когда они добровольно и практически бескорыстно пошли на сотрудничество с нами, к группе подключились и наши резиденты. Они учили азам конспирации, способам вербовки и добычи информации. А источниками «Красной капеллы» были высшие чиновники вермахта, военно-воздушного командования, гестапо и даже люди из окружения Гитлера. От них шла исчерпывающая военно-техническая информация.

Огромную работу с «Красной капеллой» вели люди, знаменитые в истории нашей разведки: Василий Михайлович Зарубин и его умница жена Лиза. Елизавета зарубина была уникальным человеком. Владела английским, немецким, французским, румынским и еврейским языками. Это она завербовала человека из гестапо, благодаря которому было известно многое об этом ведомстве и его людях, о том, кто находится у них под подозрением. Несколько предвоенных и первых военных лет «Красная капелла» была важнейшим источником информации из Германии. Виновником провала стал радист, посланный Центром для связи. Многих из этих благородных людей арестовали и казнили. Супругам Зарубиным чудом удалось спастись. И их следующей загранкомандировкой стали США, куда Василий Михайлович был направлен под прикрытием должности секретаря Посольства. Впрочем, здесь начинается уже другая история…

Название этой истории: «атомный шпионаж». И сплетена она из множества новелл, повествующих о кропотливой и смертельно опасной работе разведчиков и их агентов, благородных поступков всемирно известных людей, научных открытий и жизненных трагедий.

Все началось с того, что еще во время войны выдающийся физик Нильс Бор сообщил советским ученым Иоффе и Капице, которых высоко ценил, о работе над созданием атомной бомбы сначала в Германии, а потом и в США, где в конце войны оказались многие немецкие атомные секреты и их ученые носители.

Павел Анатольевич Судоплатов был назначен одним из кураторов этой темы. Он лично занимался знаменитой «кембриджской пятеркой». Это была элита, выпускники самого знаменитого английского университета, интеллектуалы. Они открыли нам колоссальные секреты. Самой колоритной фигурой среди них был, конечно, Ким Филби. Достаточно сказать, что за свои заслуги он награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Когда он уже жил в СССР, то был вхож во все высокие кабинеты разведки, а в залах торжественных собраний коллеги встречали его аплодисментами и стоя.

В «атомном шпионаже» нам помогали такие выдающиеся ученые, как Оппенгеймер, который, как мы уже упоминали, был однажды даже личным гостем Берии, Ферми, Сцилард, Бор и другие. Все эти великие люди считали, что нельзя допустить, чтобы атомным оружием обладала одна страна, а потому всячески способствовали созданию сверхбомбы в СССР.

Разведка, умело работавшая и со знаменитыми учеными и с рядовыми исполнителями, здорово помогла ускорить выполнение задачи. Один из ее руководителей говорил, что благодаря полученной информации, которую иногда заказывали ученые по совершенно конкретным темам, сроки были сокращены процентов на 30 – 40. Конечно, наши ученые и сами создали бы бомбу, ведь водородную-то мы сделали первыми, но с атомной торопились. Так что и те и другие трудились, не щадя живота своего. Например, у нас не было средств на целую серию испытаний нового оружия. Удалось получить много готового. И это были не предположения, а точная, подлинная и проверенная информация. Или, например, однажды произошел взрыв на одном из предприятий технологической цепочки, который на какое-то время поставил всю работу в тупик. Разумное решение пришло через разведку от Нильса Бора, который, кстати сказать, никогда не был нашим агентом. Естественно, что всей этой информацией обладал Сталин, что, конечно, не было известно на Западе. И вот во время встречи глав великих держав в Потсдаме летом 1945-го Трумэн решил сделать Сталину «подарок» и сообщил об успешных испытаниях атомной бомбы в Нью-Мехико. Сталин все это знал, знал он также, что и у нас это событие не за горами, а потому остался совершенно спокоен. Окружение же Трумэна решило, что «старик просто не врубился», какой важности информацию преподнес ему президент Соединенных Штатов.

Конференция в Потсдаме была третьей встречей «Большой тройки». Две первые прошли в Тегеране и Ялте. В подготовке и проведении каждой трудно было переоценить роль разведки, а значит и управления, которое возглавлял Судоплатов. В 1943 году именно разведке удалось установить, что немцы готовят в Тегеране покушение на глав союзников. Силы противник мобилизовал большие. Сам Мюллер руководил подготовкой и заброской агентов и диверсантов. Они опирались на мощное прогерманское подполье в Иране.

Сильная резидентура была в Тегеране и у нас. Ей руководил легендарный человек, генерал-майор Иван Иванович Агаянц. Наши там все перекопали, перенюхали, простукали. Еще до начала конференции удалось свести на нет многие планы противника. А уж в ходе самой конференции меры безопасности были приняты самые крайние. Тут даже армия была задействована. Удалось установить, что самым уязвимым местом была резиденция Рузвельта. Это дало Сталину удобный повод, чтобы предложить американскому президенту остановиться на территории нашего посольства, что, конечно же, давало некоторые моральные преимущества советской стороне в ходе трудных переговоров. В результате Сталин действовал уверенно и сумел выбить из союзников конкретную дату открытия 2-го фронта в Европе. Это был несомненный успех и дипломатии, и спецслужб.

В Ялте, в феврале 1945-го, речь шла уже о послевоенном устройстве мира. Разведка обеспечила руководство точной и проверенной информацией о намерениях союзников. Более того, в ходе конференции даже в аллеях Ливадийского парка, где любили прогуливаться члены и главы делегаций, на деревьях были установлены подслушивающие устройства. Записи бесед тут же переводились и доставлялись советской делегации.