Николай Брунов - Очерки по истории архитектуры Т. 1

Основная проблема изучения китайских и японских культовых ансамблей состоит в том, чтобы понять соотношение свободной живописной композиции светских садов и системы прямых осей культового парка. Нужно оговориться, что существуют храмовые сады или части их, разбитые более асимметрично и производящие впечатление случайного расположения. С другой стороны, в некоторых светских садах наблюдается известная правильность и геометризованность композиции. Система осей культового ансамбля также связана с природой, с наблюдением ее явлений и со стремлением связать с ними человеческую деятельность. Оси определяются восходом и заходом солнца, странами света, особенно севером и югом, которым придают значение добра и зла. В основе лежит представление о дао — дороге, пути всего сущего, движении времен года, естественной закономерности, и о высшем этическом принципе, который, с точки зрения китайца, состоит в том, чтобы установить по возможности полное соответствие между собой и космическим порядком. Это соответствие является в конечном счете высшим и последним познанием.

В китайской и японской архитектуре нарождается вертикальная композиция. В этом смысле очень важны такие памятники, как гробница, в которой в 209 г. н. э. был похоронен Ши-Хуанг-ти, Это — искусственная гора, объем которой составляет около 5 млн м3 земли, т. е. приблизительно вдвое больше самой большой пирамиды. Гробница теснейшим образом связана с первобытными дольменами, она напоминает колоссальные архитектурные массивы Индии и Египта. В более позднее время в Китае такие памятники не встречаются. Огромный холм-гробница содержит в скрытом виде вертикальную композиционную ось. Индийский ступа (мавзолей Будды — слово мужского рода) и башнеобразный храм перешли в Китай и Японию, где они превратились в пагоду. Под влиянием древнекитайского деревянного павильона массивное индийское сооружение стало лёгкой ярусной башней, растворяющейся в окружающем пространстве и при помощи многоярусной слоистой крыши связанной с окружающими деревьями (рис. 59). Одной из древнейших китайских пагод является пагода в Ост-Паима-шу VI–VII веков н. э., высота которой достигает 50 м. В Китае сохранился ряд древних пагод. Пагода совершенно переработала язык форм своих индийских прототипов, но сохранила от них идею вертикали. Особенно своеобразны формы японской пагоды (рис. 60–63). Их крыша воспроизводит листву, а вся вертикальная пагода подобна в целом гигантскому дереву. Балки выступают в разные стороны наружу, где они размножаются, как разветвляющиеся сучья. Центральная мачта держит на себе всю конструкцию (рис. 64). Над пагодой помещена вертикальная штанга с девятью кольцами, высотой до 10 м (!). Над ней двухметровая надставка, изображающая языки пламени. Каждая часть имеет символическое значение. Во всей башне практическое применение имеет только нижний этаж, в котором помещена статуя Будды. Очень важна окраска японской пагоды: деревянные части красные, крыши из зеленой черепицы. Пагода рассчитана на то, чтобы при созерцании ее с разных сторон и при обходе вокруг нее получалось множество сменяющих друг друга разнообразных картин. Соотношение частей и их пересечения при этом постоянно меняются. Китайские и японские пагоды поражают своими огромными размерами доходящими до 50 м и особенно значительными для японских деревянных зданий. В этом проявляется типичный для восточных деспотий пафос количества в архитектуре, который так характерен для Индии, Вавилона, Египта и других восточных стран. В Китае и Японии количественный стиль находит себе выражение также в больших площадях, занимаемых некоторыми садовыми ансамблями, которые становятся особенно грандиозными оттого, что они включают весь окружающий ландшафт в свою архитектурную композицию.

В Китае и Японии с древних времен существовало много городов. С точки зрения их распланировки господствует тип неправильного города, непосредственно связанный со строительными комплексами эпохи доклассового общества и характерный для всех восточных деспотий. Город обыкновенно связан с рекой. Таковы, например, Кантон (рис. 65), Киатингфу, Куанлиен (рис. 66), в котором замечательна система разветвления реки на отдельные проходящие через город рукава, и др. Крепостные стены очерчивают город неправильной линией, кривые улицы образуют внутри, переплетаясь, запутанный рисунок. Распланировка неправильного китайского и японского города напоминает свободный живописный садовый ансамбль.

Исключение среди других китайских городов составляет Бейпин, представляющий собой более или менее правильный прямоугольник, в котором улицы довольно прямы и образуют систему осей, напоминающую китайский и японский культовый ансамбль. Распланировка Бейпина не может считаться правильной, так как в нем не проведена последовательно до конца система прямых параллельных и пересекающихся под прямым углом улиц, как мы это имеем в так называемом гипподамовом типе города в Греции (см. том II). Но все же известное и даже большое приближение к типу правильного города в распланировке Бейпина наблюдается. Однако для Востока это исключение.

Для расположения китайского и японского городского ансамбля очень большое значение имеет очень древнее геометрическое учение фэн-шуй — о ветрах и водах. Согласно ему, для дома, храма, гробницы, города следует выбирать благоприятное место, широко открытое благотворным влияниям окружающего и хорошо защищенное против дурных его влияний. Это учение подробно разработано, и правильное применение его, по представлению китайцев, является сложным искусством огромного практического значения.

Слияние с природой и растворение в ней можно проследить даже в крепостной архитектуре Китая. Городская стена (рис. 67) массивна и очень широка. Если в Европе в крепостных стенах главной является наружная лицевая вертикальная плоскость стены, перпендикулярная почве и с ней контрастирующая, то в Китае основной плоскостью крепостной стены является площадка на стене. Массив стены сливается с массой земли и подобен холму, одному из «пульсов духа». На верхней площадке стены, как на поверхности земли, воздвигают легкие павильоны башен, особенно над городскими воротами.

Műnsterberg О. Chincsische Kunstgcschiclue. I, И. Berlin, 1910–1911. Boerschmann E. China: Boersekmann E. Chinesische Architektur. I, H. Berlin, 1925. Boerschmann E. Die Baukunst und religiose Kultur der Chincsen. I, H. Berlin, 1911–1914. Gotham M. Die Stadtanlage von Pekin // Wiener Jahrbuch fűr Kunstecschichte. VII. 1930. Tsuncyoshi Tsudzumi. Die Kunst Japans. Leipzig. 1929. Kazuhiko Sana. Zur Stcllung der japanischen Kunst in dem System der europäischcn Kunsrwisscnschafi / Zeitschrift fűr Asthetik. 1934. Kűmmel O. Die Kunst Ostasiens // Handbuch der Kunst-wisscnschafl. Fischer O. Die Kunst lndicns. Chinas und Japans // Propyiäen-Kunstgeschichte. IV. Kakuzo O. Die Ideale des Ostens. Leipzig. 1923. Frey D. Gotik und Renaissance. Augsburg. 1929. Brypa В. Китайская архитектура. М… 1929. Fischer О. Chincsische Landschaftsmalcrei. 1921 {ср. Repertorium fur Kunstwissenschaft. 1912). Taylor B. Japanese gardens. London. 1912. Howard E. Chinese Garden Architecture N.-Y.. 1931. Hinder M. Japanische Bausittcn. Tokyo. 1931. Латке Б. Китай. M.. 1935 Ленике Б. Япония. М… 1935.

Архитектура Индии разделяется на три больших периода. Древнебрахманский период, от которого почти не сохранилось архитектурных памятников, теряется в глубине веков. Он продолжатся приблизительно до 250 г. до н. э. За ним следует буддийский период, захватывающий приблизительно 1000 лет (около 250 г. до н. э. — около 750 г. н. э.). Третий период индийского зодчества носит название новобрахманского. Он продолжался до начала XIII века, когда Индия была завоевана мусульманами.

Несмотря на то что Индия была с IV века до н. э. более или менее приобщена к греко-римскому миру, начиная с завоевания. Александра Македонского, античная культура никогда не смогла пустить в ней глубоких корней. Греческие царства, основывавшиеся в Индии, сейчас же начинали все больше и больше проникаться чуждыми греческой идеологии чертами старой культуры Индии, в которой терялись и растворялись привнесенные с Запада черты. Тот же процесс наблюдается и в области архитектуры. Начиная с IV века до н. э. Индия все больше и больше втягивалась в средиземноморскую торговлю, что грозило расшатать устои старой индийской культуры, бывшей типичной восточной деспотической культурой. Среди индийской аристократии распространились в это время пессимистические настроения. Это создало почву для широкого успеха буддизма, проповедывавшего аскетический уход из мира. Росло количество монастырей, в которых спасались представители аристократии. В VII–VIII веках н. э., когда наступил особенно глубокий кризис Византии, Индия была захвачена широкой волной реставрационных тенденций. Основным лозунгом было — восстановление старых брахманских религий и старого строя жизненного уклада.