Но и после этого нашли фратичелли в Марке в 1466 г. Павел II послал туда инквизитора, который вернулся в Рим с большим числом пленников, которых судила особая комиссия из пяти епископов. Из всех этих еретиков один только проявил упорство, но повторное применение пытки обратило и его. Во время этих процессов пытка применялась очень широко. Воссоединение сектантов с Церковью было совершено публично и весьма торжественно. Их присудили к тюремному заключению и к ношению длинной одежды с белым крестом на спине и груди. Кости их умерших собратьев были вырыты и сожжены; дом в Поли, где происходили их тайные собрания, был срыт. Но этим не кончилось преследование, так как есть помеченный 6 июля 1467 г. счет расходов по покупке одежды, дров и т. п. для двенадцати еретиков. В 1471 г. инквизитор был послан в Пиомбино и на побережье Тосканы, чтобы изгнать открытых в этих местностях фратичелли. И это последнее известное упоминание о фратичелли. Когда в 1487 г. испанская инквизиция преследовала различных обсервантинов, Иннокентий VIII издал общий указ, предписывавший выдать францисканцев, заключенных в тюрьму доминиканскими инквизиторами, их старшинам, на обязанности которых лежало судить их и впредь не поднимать подобных преследований.
Истребление фратичелли удалось обсервантинскому движению, потому что обсервантины дали удовлетворение аскетическим стремлениям и привлекли к себе народное почитание, столь долгое время охранявшее еретиков. Обсервантины дали убежище экзальтированным людям, стремившимся к сверхчеловеческому аскетизму. Церковь признала наконец необходимость найти выход для подобных людей, а когда старые фратичелли умерли или были сожжены, то не нашлось никого, кто занял бы их место; секта исчезла, не оставив следа.
Глава 4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЕРЕСЬ И ЦЕРКОВЬ
Гораздо раньше, чем были выработаны законы против ереси и организована инквизиция для уничтожения инакомыслия, начали объявлять еретиком всякого, кто откажется повиноваться требованиям прелатов или пап. Латеранский собор 1102 г. объявил ересью непризнание папской анафемы. Около 1112 г. от немецких прелатов перед посвящением требовали отречения от всякой ереси, и в частности от генрихианской, допускавшей вмешательство Св. Престола в светскую власть.
Когда применение индульгенций дало Церкви почти бесплатное войско, готовое выступить в поход, лишь только папа объявит веру в опасности, — Св. Престол обратился к фанатизму христианского мира, чтобы он защитил его мирские интересы или помог им. Одним из самых первых дел этого рода было преследование штедингов, живущих по нижнему течению Везера почти до Бремена. Они были пастухами и рыболовами. Штединги управлялись своими выборными судьями по своим собственным законам. Около 1187 г. графы Ольденбургские пытались распространить свои владения на их земли, но встретили отпор. Одним из своих основных прав штединги считали право не платить десятинного налога. Они укрепили свои оборонительные сооружения и, освободившись от всякой феодальной и духовной тирании, стали принимать к себе беглецов со всех окрестных стран.
Независимость крестьян Везера представляла серьезную неприятность для соседних феодальных сеньоров. Феодалы выступили в поход в декабре 1229 г. под предводительством архиепископа. В день Рождества Христова произошло сражение; крестоносцы обратились в бегство. Чтобы сломить этих непокорных крестьян, на синоде в Бремене в 1230 г. штединги были обвинены как еретики; их обвиняли в разных святотатственных действиях. Архиепископ Бременский попросил поддержки у папы, и в октябре 1232 г. Григорий IX приказал епископам Миндена, Любека и Вердена проповедовать крестовый поход против мятежников. Штединги представляются папой худшими еретиками, отрицающими существование Бога, поклоняющимися демонам, вопрошающими колдуний и т. п. В январе 1233 г. он приказал епископам Падерборна, Гильдесгейма, Вердена, Мюнстера и Оснабрюка присоединиться к епископам Рацебурга, Миндена и Любека с обещанием полной индульгенции участникам крестового похода против еретиков, называемых штедингами. Собрали войско, которому в течение зимы не удалось сломить упорства крестьян и которое рассеялось, лишь только кончился срок службы. Папа 17 июня 1233 г. вновь предписал епископам Миндена, Любека и Рацебурга проповедовать крестовый поход, если штединги не покорятся своему архиепископу и не оставят своих ересей. Новая армия крестоносцев в конце июня 1233 г. проникла в восточную часть Штединга, на правый берег Везера. Крестоносцы разорили землю огнем и мечом, убивая людей без различия пола и возраста, сжигали живыми всех пленных. Воодушевленный этим легким успехом, глава крестоносцев граф Бургард Ольденбург напал на укрепленную область на левом берегу реки и был убит с двумястами своих воинов. Остальные с трудом спаслись бегством.
В 1234 г. приступили к приготовлениям к третьему крестовому походу. Доминиканцы в Голландии, Фландрии, Брабанте, Вестфалии и Рейнских провинциях призывали на защиту веры. Под предводительством герцога Брабантского прибыло сорок тысяч человек во главе со многими князьями и рыцарями, жаждавшими обрести спасение и покарать непокорных Церкви и сеньорам.
В апреле отряды крестоносцев соединились, но 27 мая штединги в Альтенеше выдержали нападение Генриха Брабантского и Флорента Голландского; но Тьерри Клевский со свежими силами напал с фланга, рассеял крестьян и вырезал их без всякой жалости. На поле битвы осталось шесть тысяч человек штедингов, и много их потонуло в Везере во время бегства. Воины Господни не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков, предавали все мечу и огню. Через шестьсот лет, 27 мая 1834 г., на поле битвы в Альтенеше был торжественно воздвигнут памятник в честь героев, павших в безнадежной защите своей страны и свободы.
В августе 1236 г. папа послал епископу полномочие воссоединить с Церковью покорившихся еретиков. Штединги прекратили мятеж, смиренно умоляли, чтобы их приняли в лоно Церкви и давали ручательства своего повиновения в будущем и своего раскаяния в прошлом. Отметим, что в этом папском акте, завершившем кровавую драму, не упоминается ни о какой особой ереси, которая послужила бы поводом к уничтожению крестьян. Неповиновение Церкви само по себе было достаточным преступлением, а сопротивление требованиям Церкви было ересью, которую должно безжалостно карать.
Григорий в 1238 г. вмешался в ссору жителей Витербо с их главой Альдобрандини и щедро раздавал индульгенции, как за поход в Св. Землю, всем, кто становился под его знамя. В 1241 г. Григорий IX прямо заявил, что интересы Церкви стоят выше интересов Палестины, и предлагал крестоносцам или заменять их обет деньгами, или принять участие в крестовом походе, который велел проповедовать против императора Фридриха. Иннокентий IV следовал той же политике, когда выдвинул соперника императору Вильгельма Голландского и велел в 1248 г. проповедовать крестовый поход, целью которого было захватить Аахен для коронации своего императора; при этом случае также разрешалось выкупать обеты совершить поход в Палестину, а деньги от этой сделки шли в казну папы. После смерти императора Фридриха II всякий, кто выступал с оружием в защиту его сына Конрада IV против Вильгельма Голландского, подвергался папской анафеме.
Когда были приведены в систему законы против ереси и организована инквизиция, то дела подобного рода, особенно в Италии, стали обычными. Особенно значительную пользу извлекали папы из святого трибунала в качестве итальянских князей. Фридрих II должен был заплатить за свое коронование не только изданием эдикта о преследовании, но и подтверждением дара графини Матильды (права папы на Тоскану). Со смертью Фридриха в 1250 г. и Конрада в 1254 г. папа надеялся на близкое объединение Италии под своей тройной короной. Но сеньоры и общины не более хотели подчиняться Иннокентиям и Александрам, чем Фридрихам; и партии гвельфов и гибеллинов продолжали вести гражданскую войну по всей Северной и Средней Италии. Папство имело преимущество в возможности назначать во всякие сколько-нибудь крупные города инквизитора, преданность которого Риму была вне сомнения.
Среди сложных интриг и борьбы партий, которые происходили во всяком итальянском городе, легко можно было найти повод к применению инквизиционного метода всякий раз, когда это представлялось выгодным. Поэтому инквизиторы установили как законный принцип, что неповиновение какому бы то ни было приказанию Св. Престола было ересью, равно как и всякая попытка отказать римской Церкви в какой-нибудь привилегии, какую она найдет нужным потребовать. Выводом из этого принципа было признание за инквизиторами права начинать войну против еретиков и придавать ей характер крестового похода, предлагая участникам индульгенции, как за освобождение Св. Земли. Вооруженная подобными прерогативами инквизиция представляла из себя политическое оружие. Применением этого принципа отмечена борьба, которая должна была решить судьбу всей Италии. В 1255 г. Александр IV уполномочил своего легата Рустана, епископа Болоньи, освободить Генриха III Английского от обета совершить крестовый поход, если он согласится направить свое оружие против Манфреда; трон же Сицилии был предложен сыну Генриха, Эдмунду Ланкастерскому. С точки зрения Рима Манфред, враг папы, был уже тем самым еретик; и гораздо важнее защищать веру в своей стране, чем сражаться за нее где-либо вдали. В 1264 г. Урбан IV убеждал Альфонса де Пуатье предпринять крестовый поход против Манфреда. Когда удалось вовлечь Карла Анжуйского в борьбу за Сицилийское королевство, то Церковь сделала все, чтобы доставить претенденту армию, и щедро раздавала ее воинам индульгенции. Климент IV придал законную форму воззванию к оружию для подавления ереси. Когда крестовый поход уже начинался, он вызвал Манфреда на суд как подозреваемого в ереси. Отсрочка, данная обвиняемому, истекала 2 февраля 1266 г. Манфред послал уполномоченных, которые очистили бы его от этого обвинения. Так как обвиняемый не явился лично, то Климент 21 февраля созвал консисторию, чтобы осудить Манфреда, как мятежного еретика, так как оправдание, принесенное через уполномоченных, не имеет силы. К своим политическим противникам Рим применял законы, изданные против ереси.
